Саймон Скэрроу - Добыча золотого орла. Пророчество орла

На той стороне брода вождь, возглавлявший потрепанный штурмовой отряд, формировал из своих людей подобие «черепахи», передние ряды которой щетинились длинными копьями. Сочтя построение удовлетворительным, вождь выкрикнул приказ, и его воины снова вступили в воду.

– Я-то думал, мы преподали ублюдкам достаточный урок, – пробормотал солдат, стоявший поблизости от Макрона.

Центурион криво усмехнулся:

– То-то и оно, мы преподали им урок, и они его усвоили.

На этот раз у врага была возможность беспрепятственно добраться до защитников укреплений. «Черепаха» выйдет из воды, ворвется в пролом и неизбежно отбросит римлян назад.

Макрон понял, что наступил решающий момент. Отступив назад, он поднялся на небольшой бугорок и всмотрелся в южный берег реки, пытаясь углядеть хоть какие-то признаки приближения Максимия. Увы, ничего. Затем он приметил отблеск, потом еще один примерно в полумиле вниз по течению. Макрон прищурился и, кажется, сумел разглядеть вдали что-то вроде маленькой серебристой сороконожки, ползущей по направлению к нему. На миг сердце его возликовало, но потом он понял, что когорта слишком далеко и ей не поспеть на помощь вовремя. Решение все равно оставалось за ним.

Он мог слепо повиноваться полученному приказу, стоять и сражаться насмерть, не имея ни малейшей надежды сдержать врага, или же дать приказ к отступлению и попытаться спасти своих бойцов, пусть даже ценой потери собственной репутации.

Макрон повернулся, оглядывая стену вражеских щитов: бритты преодолели уже треть брода, ухитряясь при этом сохранять строй. Сомнений в том, что следует делать, у него не осталось. Другого выхода просто не было, и он поспешил назад к своим измотанным, тяжело опиравшимся на щиты бойцам.

В то время как его бойцы маршировали в клубах пыли, поднятой шедшими впереди воинами, центурион Катон неустанно всматривался в противоположный берег Тамесиса. На подступах к броду собралось множество народу: пехотинцы, всадники и колесничие. Бритты стремились ускользнуть от преследовавшей их римской армии. Второй легион должен был захлопнуть ловушку, и две главные переправы действительно были надежно перекрыты, однако теперь стало ясно, что попытка командующего Плавта зажать бриттов между железными челюстями легионов и блокирующих броды сил Веспасиана не удалась. Каким-то образом Каратак ухитрился проскочить между ними и выйти к третьему броду, прикрытие которого должна была обеспечить одна лишь Третья когорта.

Однако беда была в том, что даже этой когорты на отведенной ей позиции не было. Переправу защищала горстка людей под командованием Макрона. Несмотря на тщательные приготовления и, казалось бы, детально разработанный план, они были близки к провалу. Хотя в распоряжении Плавта имелось тридцать тысяч солдат, командующий решил задействовать в операции только восемь. На этих бойцах лежала ответственность за успех или провал масштабного замысла командующего, который желал окончательно подавить организованное сопротивление варваров. Если бы Каратака удалось разгромить до исхода дня, в долговременной перспективе это означало бы спасение великого множества жизней – во всяком случае, римских.

С болезненным ужасом Катон думал о том, что Макрон тоже это осознаёт, а стало быть, постарается сделать все возможное, чтобы не дать бриттам переправиться через реку, даже если это будет означать гибель и для него самого, и для всех бойцов его центурии.

Возможно, самопожертвование Макрона задержит бриттов настолько, что командующий Плавт успеет подойти к ним с тыла, а Максимий – с другой стороны брода, отрезав врагу путь к спасению.

Ускоренно маршируя рядом со своей центурией, Катон мысленно попытался поставить себя на место Макрона и, быстро взвесив свои возможности, пришел к выводу, что принял бы решение стоять до конца. Ставки были слишком высоки, и иного выбора не предусматривалось.

– Держи шаг! Не терять темп, черт вас дери!

Услышав это совершенно неуместное понукание, легионеры Шестой центурии недоуменно переглянулись, а чей-то голос с горечью откликнулся:

– Мы и так прем вперед так быстро, насколько это, на хрен, возможно.

– Заткните пасти! – немедленно отреагировал Фигул. – Следующему ублюдку, который что-нибудь вякнет, я собственноручно снесу башку. Приберегите ругань для кельтов.

Катон снова обратил взгляд в сторону врага. Противоположный берег был буквально усыпан пехотинцами и всадниками. Должно быть, эта орда уже совсем недалеко от брода. Впереди река делала изгиб, а вслед за изгибом открывалась узкая протока: казалось, будто другой берег чудом приблизился. Катон не сразу сообразил, что на самом деле видит остров как раз посередине переправы. Сердце юноши учащенно забилось, он прищурился, стараясь рассмотреть все в подробностях. На дальней стороне острова можно было различить множество крохотных фигур. Солнце играло на полированных доспехах и сверкало в брызгах, разлетающихся из-под ног.

Деревья, росшие на островке, скрывали легионеров Макрона, и Катон не мог разглядеть, как обстоят дела у защитников. Зато он увидел, как наступавшие на остров варвары вдруг начали отступать и как муравьи побежали назад, к берегу, который заполонили их соратники. Катон возликовал, ибо это могло означать лишь одно: Макрон и его бойцы отбили вражескую атаку и остались в живых. Теперь всего полмили отделяло когорту от центурии Макрона, и от головы колонны доносился неистовый рев Максимия, всячески побуждавшего легионеров сделать последний, решающий рывок. Теперь панорама реки была открыта взгляду, и Катон видел, как на противоположном берегу враг готовится к новой атаке на остров. Однако на этот раз неприятельский натиск обещал стать более организованным и продуманным. Вопреки обычаю, варвары не собирались бежать на римские шеренги нестройной толпой. Они сформировали плотный строй и, стараясь удержать равнение, размеренным шагом двинулись по мелководью. К тому времени, когда противник приблизился к дальней стороне острова, голова когорты была всего в нескольких сотнях шагов от брода, и Максимий выслал конных разведчиков на помощь центуриону Макрону.

Погоняя лошадей, взметая огромный фонтан сверкающих брызг, они влетели в реку и поскакали к острову. Однако, преодолев примерно треть расстояния, вдруг увидели появившихся между ивами бойцов: те отходили с острова, вступая в воду. При виде всадников некоторые из них заколебались, но потом продолжили отходить к южному берегу. Это не было бегством: легионеры не снимали шлемов и продолжали держать в руках громоздкие щиты. Всадники остановились посреди протоки, и Катон увидел, как декурион гневно заспорил с легионерами, указывая рукой в направлении острова. Однако те, не обращая на него внимания, огибали конный отряд, устремляясь к берегу. Наконец с острова сошла в воду небольшая сплоченная группа бойцов со щитами, обращенными в сторону врага. Почти сразу же следом за ними к воде устремился небольшой отряд бриттов, а за ним другой. Варваров становилось все больше, они обрушились на крохотный заслон римлян, прикрывавших отход товарищей.