Том Шервуд - Мастер Альба

Гэри быстро и коротко распорядилась. Все матросы из её команды, за исключением четверых – надёжных и преданных, забрались в шлюпку. Альба сел на носу, и шлюпка двинулась к берегу. Как только она достигла его и пираты, пристроив мушкеты за спинами, полезли по верёвкам наверх, во вторую шлюпку сели Бэнсон и чернокожие гребцы и двинулись в том же направлении. Они вышли на берег, вынесли и поставили на камни три бочонка с водой, три корзины с солониной, сухарями и сыром и бочонок с серебряными монетами (Альба не нарушил своего обещания того, что в деньгах никто из пиратов не будет обижен).

Прошло четверть часа, и вдруг одна из верёвок дрогнула – и по ней быстро спустился взмокший, тяжело дышащий монах.

– Даже если они сразу сообразили, что я не просто исчез, а сбежал, – сказал он, – то будут здесь через полчаса, не раньше. Успеем уплыть.

Уже на двух шлюпках они вернулись к “Британии”, поднялись на борт, и оба судна развернулись в обратный путь. Дойдя до пролива, ведущего в бухту Адора, почти все перешли на “Гарпун”, а “Британия” встала на якорь.

– Капитан, – говорил вполголоса Альба, – сейчас нужно выполнять все мои распоряжения, какими бы дикими они ни показались. В определённом месте нужно замедлить ход и развернуть корабль поперёк. Заранее приготовьте шлюпку. Всё, пошли.

Тяжело нагруженный камнями, глубоко осевший “Гарпун” медленно двигался по проливу. И перед одним из самых узких мест Альба скомандовал:

– Носом к правому берегу! Пусть даже коснётся скалы!

Маневр был немедленно выполнен, а монах, спрыгнув в трюм, снял с крюка зажжённую лампу, запалил маленький факел и стал ждать. Вдруг корабль дёрнулся и заскрипел: нос его ткнулся в отмель. Но инерция хода ещё не исчезла, и всю тяжёлую тушу “Гарпуна” стало разворачивать поперёк пролива. Как только он встал под прямым углом к берегу, Альба, опустив факел, поджёг две длинные пороховые дорожки. Выбежав на палубу, он крикнул:

– Держитесь!

И в ту же секунду где-то внизу, на носу и корме одновременно раздались два взрыва. Корабль дрогнул и стал быстро опускаться под воду. Все, кто был на палубе, влезли в шлюпку и стали ждать. Когда вода скрыла палубу, шлюпка мягко закачалась на волнах.

– Мастер, – тихо спросила Гэри. – А зачем это всё?

– Адор – осиное гнездо, капитан. Ты можешь представить себе, сколько людских жизней за многие годы оборвали те, кто здесь поселился? Сколько судеб изломано, сколько жён и детей не дождались из плавания мужей и отцов? Я не мог безучастно пройти мимо. Я должен сжечь это гнездо. Вот теперь ни один корабль не войдёт в бухту Адора, а те, что стоят у пристани Города, – никогда оттуда не выйдут.

Гэри оглянулась на торчащие из воды мачты “Гарпуна”.

– Значит, пока мы переводили в Яму корабли, вы, мастер, искали самое мелкое место?

– Конечно. Пролив нужно было перегородить надёжно, – и сразу. Второго случая могло и не представиться.

– А что теперь?

– Теперь ты спрячешь “Британию” где-нибудь у прилегающих островков и будешь ждать. Когда увидишь, что на берегу поднимается чёрный дым, – присылай шлюпку. Мы пойдём в Басру, а оттуда – в Багдад, выручать Бристольского Тома. Потом ты сможешь вернуться в Англию. Там всё уже приготовлено к твоему возвращению. Если бы ты знала, сколько людей ищут тебя на всех окраинах южных морей, – уже больше года!

– Но откуда же, мастер… Ведь это моя сокровенная тайна! Я дважды имя меняла!

– Тайну мне поведали Серые братья, – ответил ей Альба. – И то, что я встретил тебя так неожиданно, так невероятно случайно – это судьба. У нас будет время о многом поговорить, и, признаюсь, мне давно хотелось этого. А сейчас высади нас с Бэнсоном здесь, у Ямы. Мы должны найти в Городе одного плохого человека. Потом выйдем к берегу и разведём дымный костёр. Пусть твои матросы внимательно смотрят. А ты отправляйся в свою каюту, забирайся в гамак – и мечтай о возвращении. Англия – прекраснейшая страна!

В это время не только в бухте происходили интересующие нас события. Кое-что случилось и на берегу.

В самом конце длинной вереницы пиратов, спешащих подняться на “золотое” плато, топала шайка из восьми человек, – молчаливых, бывалых, в возрасте.

– Джентльмены! – сказал, замедляя шаг, их предводитель. – Вот это (он потряс в воздухе длинным мушкетом) заставляет меня внести в наш план некоторые изменения. Очень возможно, что, когда ребята найдут деньги Жабы, они начнут спорить – чьих заслуг больше и кому, следовательно, причитается главная доля. А так как у каждого есть чем поспорить (он снова подкинул в воздух мушкет), то проспоривших будет изрядно. Я предлагаю не лезть в общую свалку, а дождаться, когда уцелевшие счастливчики потащат золото через лес. Многие из них будут ранены, и нам не составит труда объяснить им, что главная доля – не тому, кто первым нашёл, а тому, кто последним ушёл. (Его товарищи одобрительно рассмеялись.) Так вот, я считаю, что нам надо свернуть в сторонку, найти укромное место – и переписать Ронд-Робин. Чтобы тот, кто первым увидит такого “счастливчика”, получал половину его золота. Вторую половину будем делить между семью остальными. Это мне кажется справедливым.

Получив общее одобрение, он с шумом раздвинул кусты и скрылся в зарослях. Остальные пираты след в след (торопливо, чтобы не потерять атамана из виду) поспешили за ним.

Найдя полянку – такую маленькую, что на ней с трудом уместились все восемь пиратов – стали переписывать “джентльменский” обязательный договор. Все были приятно взволнованы и с готовностью тянули руки к перу, чтобы вставить свою подпись в Ронд-Робин. И лишь один из них не проявлял радостного оживления. Самый молодой в шайке, с женским длинным пушистым пером жёлтого цвета, обёрнутым вокруг тульи поношенной шляпы, стоял неподвижно и даже не сделал шага вперёд, когда подошла его очередь подписываться. Он вытянул руку и, перегнувшись в поясе, написал своё прозвище – но с места не сдвинулся.

– Что это с тобой? – подозрительно посмотрел на него главарь.

– Что-то брюхо схватило, – облизнув пересохшие губы, ответил тот хранителю Ронд-Робина. – Вы, ребята, идите, а я скоро вас догоню.

Отпуская грубые шутки в его адрес, компания выбралась на тропу и неторопливо двинулась в направлении плантаций. А несчастный обладатель заболевшего брюха и жёлтого дорогого пера дождался, когда стихнут шаги и перестанут качаться тронутые ушедшими ветки, ступил на шаг вперёд, развернулся и медленно сел. Он протянул руку и стал откидывать в сторону листья и ветки, на которых только что неподвижно стоял. И вот пальцы пирата легли на предмет, который совсем недавно дал знать о себе его подошвам. Уцепившись за край, он вытянул из-под ветвей плоский тяжёлый ящик треугольной формы. Повозившись с замками, щёлкнул, раскрыл – и замер в непередаваемом восхищении. Не нужно быть хоть сколько-нибудь опытным оружейником, чтобы определить, что арбалет, хищный металлический скорпион, лежащий внутри, очень дорого стоит.