Борис Соколов - Первая встречная

Плевал он тогда и на шефа и на «самого». Плевал на русских с их «тарелочками» и ракетами, на китайцев, арабов, немцев, на всех. Ради такой мечты таскался он по миру, переодевался в тряпье, считая его местной униформой, делал любые пакости, убивал, покорно терпел хамство и пренебрежение своего счастливчика шефа.

Сейчас мечта была, как никогда, близка к осуществлению. Он поставил на эту лошадку, на этого Маркова! Любыми средствами она должна была прийти первой. Он знал, что в сейфе проклятого научно-исследовательского института, где работал инженер Полонский, лежал его домик, садик, морской прибой, бар и женщина… Но инженер не мог для него засунуть туда руку. Вот потому-то в голове и возникла эта комбинация. Во всем мире это было бы несложно, стоило бы больше или меньше (все хотят иметь свой домик!), но здесь?., как она отвернула морду, эта потаскуха – он вспомнил женщину-шофера, которой дал пачку «Кемэл». Эта Гаганова, прядильщица из Калинина, сделала бизнес, о ней все время пишут в газетах, но у нее нет своей чековой книжки. Нет ее и у Николая Мамая, шахтера из Донбасса – члена большевистского конгресса. «Ого! – представив себя на его месте, ухмыльнулся Кемминг. – Я бы тогда стоил дорого». – подумал он. Нет, нет, он не понимал эту страну!.. Кемминг поднял голову – у ветрового стекла автомобиля стоял орудовец и, приложив руку к козырьку, делал ему замечания. Оказывается, он задерживал движение. Кемминг улыбнулся, развел руками – не понимаю по-русски! – и включил скорость…

Он опоздал. Полонский сидел в затемненной аллее, в дальнем углу сада, рядом с книжным киоском. В десятке метров от него, на ярко освещенной веранде, звенели стаканы, слышался говор и звуки настраиваемых инструментов, пробегали с подносами официанты, а он пугливо вглядывался в темноту, ерзал по скамейке и проклинал себя, что пришел. Увидев идущего по аллее канадца, он порывисто встал, но тут же сел.

– Хэлло, Анатолий Андреевич! – медленно выговаривая трудное для него имя, сказал Бреккер, пожал мягкую влажную руку инженера и тяжело плюхнулся рядом. – Как дела? Надеюсь, вы принесли снимки этого проклятого…

– Тише, ради бога, тише! – умоляюще попросил Полонский.

– Что тише? – делая вид, что не понимает причины страха, спросил Бреккер. Почувствовав на своем рукаве руку русского, он усмехнулся: – Олл райт! Хорошо, будем говорить тихо. Где снимки?

– Я же передал их вам вместе с фотоаппаратом, – удивленно ответил Полонский.

– Нужны такие же еще!

– С пленки можно перепечатать любое количество копий! – сказал инженер.

Бреккера злил этот непонятливый русский. Не мог же он сказать ему, что потерял и аппарат и пленку.

– Я знаю это лучше вас, нужна другая катушка, еще катушка, – думая, что русский его не понял, повторил он. – Аппарат я дам.

– Нет, нет, я не могу больше, – запротестовал Полонский.

– Это нужно сделать! – наблюдая за своим собеседником, настойчиво повторил Бреккер.

Инженер замотал головой:

– Прошлый раз я случайно попал туда. С комиссией. Теперь это невозможно.

– Черт возьми, нам нужны снимки, мы платим за это. Вам известно, что мы платим? – зло спросил канадец.

Полонский поежился и ничего не ответил.

– Вы знаете, что мы делаем с людьми, которые, работая на нас, отказываются? – спросил Бреккер и, увидев широко раскрытые, испуганные глаза инженера, окончил:

– Мы передаем их в руки следственных властей. У вас в России за шпионаж, кажется, расстреливают, не так ли?

На глазах у Полонского выступили слезы. Он протянул руку к канадцу и умоляюще попросил:

– Пощадите, я верну все, что получил…

– Если вы не прекратите вытье, я вас ударю! – оттолкнув руку инженера, резко сказал Бреккер.

– Пожалейте, у меня жена и дети, – продолжая плакать, прошептал Полонский.

– Тем хуже для вас. Имея жену и детей, в Ялте вы путались черт знает с кем. И тратили на это деньги.

– Но это была ваша знакомая! – пытался защититься Полонский. – Это она познакомила меня с вами!

Надо было кончать. Бреккер резко тряхнул инженера за плечи и, глядя в глаза, отчеканил:

– Хорошо. Выполните это поручение, и мы расстанемся. Когда вы сделаете?

Полонский, не поднимая головы, беспомощно пожал плечами.

– Я позвоню через три дня, в пятницу! – Бреккер поднялся и, не прощаясь, направился в сторону матовых огней ресторана.

В конце аллеи он обернулся – на скамейке по-прежнему неподвижно сутулилась фигура Полонского. Бреккеру показалось, что он слышит, как инженер плачет. Он усмехнулся и, насвистывая «Сан-Луи», вошел в зал. Ему захотелось напиться, чтобы ни о чем не думать, хотя бы до утра.

Телефонного звонка не было уже два дня. Сейчас семь часов. Неужели не будет и сегодня? Нервничая, Марков то вставал из-за стола и ходил по комнате, то бросался в кресло, и, глядя на молчавший телефон, гипнотизировал его. Ну, звони, звони же! Но телефон молчал. Час назад раздался звонок, Марков бросился к аппарату, сорвал трубку – Агапов. Разговор с ним настораживал.

– Без перемен?

– Да!

– Не собираешься уходить?

– Подожду немного.

– Хорошо. Попозже позвони мне. Есть новости! – подчеркнул Агапов.

– Связано с делом?

– Да.

Марков положил трубку. «Связано с делом, – подумал он, – видимо, зафиксирована встреча с Кеммингом… Что ж, посмотрим, как будут развиваться события…» И снова заходил по кабинету. Взглянул на часы: семь тридцать. Теперь пора! Он подошел к сейфу, проверил, закрыт ли он, и направился к двери. Здесь его и нагнал телефонный звонок. Марков вздрогнул, точно кто-то ударил его в спину, остановился, ожидая повторного сигнала. И когда он раздался, бросился к столу. Схватил трубку, не сомневаясь, что это она, Ирина. Как ему хотелось в эту минуту, чтобы все, что он знал о ней, было ошибкой, чтобы слова и поступки не были продиктованы чужой, злой волей.

– Слушаю, – сказал он, стараясь скрыть охватившее его волнение.

– Это я, – голос донесся откуда-то издалека.

– Здравствуйте, Ирина.

– Вы заняты?

– Да, работаю.

– В такой вечер?

– И вчера и позавчера были точно такие же, Ирина, – сказал Марков.

Женщина промолчала.

«Не поняла или не нашла что ответить?»

– Я хочу вас видеть, – попросила она после короткой паузы.

– Вы только сегодня захотели этого? – от его былой растерянности не осталось и следа.

Женщина не ответила. В трубке что-то щелкнуло.

– Вы слышите меня, Ирина?

– Да, да, – заторопилась она. Сейчас ее голос слышался отчетливее, стал ближе. – Нам нужно встретиться – сейчас же… пожалуйста…

И вдруг нелепая мысль прорезала мозг – отказаться. Во всяком случае, сейчас, сегодня. Если будет настаивать, значит, так требует Кемминг. А если нет? То же самое, его инструкция! Нет, не отступать от принятого плана.