Мариша Кель - Титулованный Соловей

«Господи! – мысленно взмолилась девушка. – Должно же быть хоть какое-то объяснение!.. Этого просто не могло быть! Этого не может быть!»

– Я знала, что мы опоздаем, мы всегда из-за тебя опаздываем, – яростным шёпотом бранила Мари супруга, когда они выходили втроём из дома, чтобы сесть в экипаж и отправиться на праздник.

– Мы опаздываем из-за любви, моя прелесть, – запечатлев на шее жены лёгкий поцелуй, прошептал князь над самым её ухом. От чего Мари, поёжившись, рассмеялась и в шутку незаметно ущипнула за локоть Влада.

Кити, следовавшая за ними, совершенно не понимая, что происходит с отцом и Мари, просто с удивлением смотрела на них, радостно улыбаясь.

Этим вечером Кити была ошеломляюще хороша. Её довольно смелый и посему ослепительный наряд вызвал много вопросов у отца, которые он так и не посмел задать дочери, чтобы сохранить в семье праздничное настроение. По этой же причине наряд Мари оставил все комментарии князя и вопросы также при себе.

Супруга князя, вознамерившись, судя по всему, ему отомстить, выбрала яркий костюм цыганки, от чего её колдовские глаза, томно взирая из-под маски, затягивали смотревшего в них в пьяный омут. Тёмный каскад свободно ниспадающих волос вызывал почти непреодолимое желание коснуться их и ощутить ласку щёлка. Свободный ворот алой шёлковой блузы, расшитой самоцветными камнями, приоткрывал жадному взору тонкую ключицу и свободно спадал с одного плеча Мари. Длинная пышная юбка, расшитая преимущественно розами, при шаге, словно ласкаясь, льнула к ногам и бёдрам идущей.

Единственное, что смог вымолвить князь, увидев жену, было скорее недовольством, чем восхищением:

– Надеюсь, ты не босиком, милая? Можно простудиться.

– Ты считаешь, нужно было подробнее проработать образ? – как можно наивнее постаралась спросить Мари.

– Да куда уж подробнее?!.. – не сдержался тот.

Сказав это, Влад более не произносил ни слова, пока они ехали в экипаже.

Он только рассматривал своих спутниц, как бы пытаясь оценить, на ком из них в этот вечер было больше одежды.

В этом негласном состязании победил костюм Кити, ибо дочь князя обрядилась на великосветский бал в костюм наложницы гарема.

Пока она шла к экипажу, лёгкий ветер играл шёлковой тканью её тёмно-синей вуали и восточные шаровары из голубого тончайшего шифона при каждом малейшем порыве ветра плотно прилегали к телу, подробно обрисовывая все восхитительные черты и формы загадочной восточной красавицы в тёмно-синем платке и полумаске.

Когда троица опоздавших вошла в зал и они поднялись по небольшой мраморной лестнице, дабы поприветствовать хозяев и виновников празднества, князь окинул взором собравшихся гостей. Его нервозность и гнев относительно внешнего вида своих дам заметно поутихли. Бальный зал буквально пестрил и переливался женскими нарядами, в которых, казалось, присутствовали только два критерия: яркость и откровенность. Главным преимуществом было то, что узнать кого-либо из присутствующих женщин было практически невозможно. Пользуясь этим моментом, благородно воспитанные жёны высшего общества осмелились позволить себе в этот вечер абсолютно недопустимые вещи.

Огромных размеров огненные перья жар-птицы – это было всё, что составляло вечерний туалет самой хозяйки маскарада Баронессы Лихониной.

Расплывшись в яркой улыбке, она поспешила к новоприбывшим гостям:

– Добрый вечер, добрый вечер, мои дорогие, – грациозно, как бы подплывая, поприветствовала она князя и Мари.

Подобно невиданной тучной птице, она протянула свою руку-крыло князю для поцелуя.

– Я сразу же узнал вас, баронесса, – не без иронии заметил князь, склоняясь над протянутой рукой дамы в перьях.

– Я осознаю, что некоторые сочтут мой наряд довольно легкомысленным… – откровенно, даже чрезмерно кокетничая и желая тут же услышать опровержения своим опасением, пожаловалась она.

– Ну что вы… – угадав её желание, подхватил князь фразу баронессы. – Вы словно дивная птица в этом… Огненном перьевом облачении.

Щёки баронессы под маской стали такого же оттенка, как и её костюм.

А князь продолжил:

– Если бы вы не улыбнулись мне вашей дружеской улыбкой, мне бы пришлось весь вечер гадать, кто же эта таинственная незнакомка в столь волшебных перьях?! Вы лишили бы меня сна и покоя, баронесса.

Влад почувствовал лёгкий толчок в бок со стороны, где стояла Мари. Он и сам понимал, что зашёл уже слишком далеко в своём красноречии, но хозяйку праздника это ничуть не смутило. Полностью обратившись в слух, она даже подступила ближе, так, что её дрожащие на сквозняке перья начали щекотать князю подбородок.

Мари ничего не оставалось, как поспешить супругу на выручку. Сделав шаг вперёд с распростёртыми объятиями, она заключила баронессу в крепкое кольцо своих рук.

– Дорогая вы наша, как мы рады! Даже не сомневайтесь в своём костюме. Он великолепен.

Наконец, выпустив баронессу из своих нарочито дружественных и довольно крепких объятий, Мари, подтолкнув к женщине Кити, прибавила:

– А вы узнали малышку Кити?

– Добрый вечер, баронесса, – сделав реверанс, поздоровалась девушка.

– Здравствуй, дитя моё. Тебе, должно быть, не терпится поздравить Анну?

– Как и нам всем, – ухватилась за предложение баронессы Мари, – где же она?

– Она, должно быть, вышла с Анри на террасу или в парк. Тут такая толчея и скука, что сил нет…

В высшем свете всегда было модно жаловаться на хандру и царившую вокруг скуку, но в этом году невозможно было сделать и шага на балу или светском приёме, чтобы не услышать фраз: «ужасная тоска» или «безумная скука».

– Это был на редкость скучный год, вы не находите? – обратилась баронесса Лихонина к Мари.

Та кивнула.

– То ли пять-шесть лет назад…

– Было веселей? – удивилась Мари.

– Да, нет, – ответила баронесса, – было ещё более скучно.

Мари вопросительно взглянула на мужа.

– Только не спрашивайте меня, – поспешно сказал Влад, – я старался избегать подобных… Шумных компаний в то время.

– Уж не хотите ли вы сказать, милый князь, что ваше отсутствие явилось причиной всеобщей скуки?

Баронесса весело посмеялась своей шутке.

– Я даже не мог бы мечтать об этом, – заверил её Влад с обезоруживающей улыбкой, – но в каждой шутке есть доля шутки.

Баронесса вновь рассмеялась:

– Какова бы ни была причина, я умирала со скуки. Барон! – воскликнула вдруг баронесса Лихонина, поманив к себе проходившего мимо мужчину.

– Вы согласны со мной?

На лице барона Корфа промелькнула паника, но, сообразив, что сбежать ему не удастся, он обречённо подошёл к группе беседующих гостей во главе с хозяйкой.

– Я взял себе за правило всегда соглашаться с вами, баронесса, – сбивчиво заметил барон, водружая обратно на переносицу спадающее пенсне.