Владимир Бровкин - Великая Октябрьская катастрофа 1917-1921

Большевики были очень эффективны в своей антивоенной кампании. Их лозунг «Штыки в землю – и по домам» действительно получил восторженную поддержку в армии и на флоте. В августе положение на фронте продолжало ухудшаться, хотя и медленнее. Популярность большевиков в армии росла. Эту популярность не следует путать с поддержкой конечных целей большевиков. Солдаты, голосовавшие за большевиков на выборах в Петроградский совет, не голосовали за социализм, диктатуру пролетариата, красный террор или что-то еще, что большевики начали практиковать, когда пришли к власти. Солдаты хотели мира сейчас, и все остальное для них не имело значения.

Вряд ли можно избежать вывода о том, что большевики летом-осенью 1917 года были партией экстремистских демагогов, стремившихся дешево завоевать популярность среди неквалифицированных рабочих и солдат. Большевики создали себе в обществе репутацию радикальной революционной партии, защитника бедноты, партии мира, партии угнетенных и эксплуатируемых масс. На деле все сводилось к общим фразам и демагогии. Истинной целью большевиков летом 1917 года было разжигание классовой вражды между квалифицированными и неквалифицированными рабочими, между предпринимателями и рабочими, между солдатами и офицерами, крестьянами и помещиками. Это была партии анархии и развала государственности и правопорядка.

Но публично Троцкий требовал, чтобы правительство было подотчетно избранному органу. Большевики утверждали, что Временное правительство откладывало созыв Учредительного собрания намеренно и что большевики – единственная партия, которая гарантирует созыв Учредительного собрания. Иногда то, что не сказано, важнее того, что сказано. Большевики не представляли себя партией уничтожения всякой собственности, они не заявляли, что их целью была диктатура партии большевиков над всеми другими партиями вплоть до их физического уничтожения. Они не обещали расстрелять аристократию, конфисковать все имущество, отменить деньги, запретить торговлю и все политические партии, но они фактически сделали это полгода спустя.

Сколько голосов завоевали бы они с такой программой?

Среди более консервативных сил общества нарастала тревога. Несмотря на восстановление смертной казни на фронте за дезертирство, большевистская агитация продолжалась. Некоторые генералы недоумевали: почему не была полностью запрещена партия большевиков? Почему их агитация на заводах не пресекалась и почему никто не остановил формирование военизированной гвардии, которая могла представлять реальную угрозу социальному миру? По мнению некоторых офицеров, социалисты прикрывали большевиков и между ними не существовало большой разницы. Некоторые из них даже говорили о восстановлении монархии.

Действия Корнилова обычно представляются в учебниках истории как попытка генерала Корнилова захватить власть, которая радикализировала общество и привела к захвату власти большевиками [11] Анализ действий Корнилова. См. J.D. White, The Kornilov Affair. A Study in Counterrevolution, Soviet Studies, 20 (1968) . Реальная история немного сложнее. Генерала Корнилова беспокоило, что немцы перешли в контрнаступление и заняли Ригу. Он хотел отправить войска в Петроград, чтобы защитить правительство в случае необходимости, и приказал казакам выступить на Петроград. Испугавшись, Керенский его уволил, а Корнилов отказался уйти в отставку. Этот отказ считается актом мятежа. На самом деле никакого мятежа не было, потому что если бы он действительно пытался захватить Петроград, то послал бы гораздо более мощные силы, чем пару казачьих полков. Казаки даже не знали, зачем их послали. Троцкий мобилизовал рабочую милицию, и когда они встретились на окраине города, то начали брататься. Рабочие спрашивали: «Зачем вы идете в Петроград?». «Мы не знаем, просто чтобы навести порядок», – отвечали казаки. И их уговорили уйти. Это не похоже ни на государственный переворот, ни на хорошо подготовленную операцию. А генерал Корнилов известен своим мужеством и решимостью, когда он хотел сражаться, он действительно сражался, и это проявилось позже в гражданской войне. Очевидно, между Керенским и Корниловым возникло недопонимание, не более того. Тем не менее результатом стал грандиозный политический кризис. Большевики увидели явные доказательства того, что столица не защищена, и в этот момент в конце августа стало теоретически возможным рассмотреть вариант насильственного захвата власти.

Политическое развитие России после демарша Корнилова обычно преподносится как стремительное и неизбежное движение к Красному Октябрю. Действительно, на руку большевикам сыграло множество факторов. Они пользовались все большей поддержкой среди моряков и солдат. Балтийский флот проголосовал за резолюцию большевиков в начале сентября [12] Волобуев, «Mensheviks in the Fall of 1917» in Brovkin ed: Dear Comrades: 46–47 . Также 9 сентября большевики получили большинство в Петроградском и Московском советах. Фабричные комитеты становились все более радикальными и требовали установления рабочего контроля, то есть захвата фабрик. Все это указывало на радикализацию масс и на усиление влияния большевиков. Лидеры партий меньшевиков и эсеров должны были решить, что они собирались делать. Они столкнулись с положением в армии, где генералы открыто сочувствовали Корнилову, а солдаты становились все более неуправляемыми, убивая офицеров и не подчиняясь даже комиссарам правительства. Мирная инициатива застопорилась, аграрная реформа все еще была на стадии подготовки. Решения, которые они приняли, могли быть другими. Исход не был предрешен. Захват власти большевиками не был неизбежен. Так что же решили сделать лидеры партий меньшевиков и эсеров в начале сентября и почему?

Ключевыми лидерами среди меньшевиков были министр Временного правительства Ираклий Церетели и председатель ЦИК Советов Федор Дан. Они продолжали настаивать на том, что исключение кадетов из правительства было бы контрпродуктивным. Они полагали, что это полностью оттолкнет имущие классы и армию и обострит классовый антагонизм. Правительство должно было иметь широкую базу, чтобы вести Россию к Учредительному собранию. По сути, они защищали эту позицию с февраля, и в их рассуждениях ничего не изменилось. Чтобы найти выход из тупика, Церетели предложил созвать Демократическую конференцию – многопартийное собрание, состоящее из представителей дум и земств, только что избранных на основе всеобщего избирательного права. У нового института будет более широкая политическая база, чем у Советов, а новое правительство будет сформировано демократической конференцией. Курс, избранный Церетели, продолжил коалицию с кадетами и все больше и больше толкал Советы влево, усиливая сторонников Мартова и Ленина. Другими словами, потеряв большинство в Советах, лидеры партии СД решили полагаться на Думы, а не на Советы.