Владимир Андриенко - Под чужим знаменем: Крысиная тропа

Резиденция рейхсфюрера СС.

30 июля, 1944 года.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер дал согласие принять в своей резиденции Мелиту Видерман из министерства пропаганды. Сделал он это по просьбе начальника службы военных корреспондентов штандартенфюрера 1 1 Штандартенфюрер – звание в СС и СА.; cоответствовало званию оберста (полковника) в Вермахте. В 1929 году этот чин был введён в структуру СС для руководителей территориальных подразделений СС – штандартов (SS Standarte). Обычно штандарт формировался из членов СС большого города или двух-трёх малых городов. СС Гюнтера Альквена. Рейхсфюрер не смог ему отказать – старый долг того требовал. Сам шеф ордена СС после событий 20 июля 2 2 Операция «Валькирия», заговор 20 июля, или заговор генералов, с целью устранения Адольфа Гитлера от управления Германией. не слишком горел желанием выслушивать Мелиту известную своей резкостью.

– Вам стоит её выслушать, рейхсфюрер! Эта женщина очень умна, – сказал Альквен. – Я давно с ней знаком. И не сомневаюсь в её верности рейху и фюреру!

– Я знаю кто такая Видерман, Гюнтер. Но я не забыл тот разнос, который устроил мне фюрер год назад! И сейчас Видерман заведет старую песню.

– Рейхсфюрер 3 3 Рейхсфюрер СС – первоначально до 20 июля 1934 года специальная должность, а затем и высшее звание в СС. ! Сейчас стоит проявить твердость!

Гиммлер усмехнулся:

– Значит мне не принимать Видерман? Это будет проявлением твёрдости.

– Я говорил не б этом. То, что говорит Видерман подтверждается не словами, но делами на восточном фронте!

– Хорошо! Я приму фрау Видерман! Вы можете сообщить ей это лично, Гюнтер!

Мелита Видерман давно дружила с Гюнтером Альквеном и тот состоял в её единомышленниках. Она в пух и прах разнесла брошюру «Недочеловек», которую министерство пропаганды распространяло на восточном фронте.

– Вы сами читали эту ерунду, Гюнтер? – спросила она его.

– Имел такое задание по своей должности.

– И что скажете по поводу прочитанного?

– Полная чепуха. Наши солдаты на фронте не знают ни сна, ни отдыха. Меня не раз спрашивали отчего у недочеловеков танки не хуже наших? Получается, что мы плохие сверхчеловеки, если нас лупят недочеловеки.

– Он меня примет? – спросила Видерман.

– Да. Я убедил его. Но вот будет ли толк от этого, Мелита?

– Я должна его убедить во имя Германии! Во имя нашей победы. Ведь мимо каких возможностей мы проходим, Гюнтер!

– Я с тобой согласен, но от Гиммлера зависит не все. Еще есть фюрер – Адольф Гитлер.

– Но многое он может…

***

Мелита хотела лично убедить Гиммлера в необходимости расширить силы генерала Власова до полноценной армии и использовать их в войне на востоке.

– Я готов выслушать вас, фрау Видерман. Но времени у меня не так много. Потому прошу сразу перейти к делу, – сказал Гиммлер.

– Я добилась вашей аудиенции не для себя, рейхсфюрер!

– Я знаю вашу преданность фюреру и рейху, фрау Видерман. Прошу вас, перейти к делу.

– Мы уже с начала года ведем работу по формированию армии генерала Власова. Человека, который на деле доказал свою преданность рейху.

Гиммлер вспомнил реакцию фюрера на подобное предложение год назад 6 июня 1943 года.

– Я никогда на это не пойду! – кричал Гитлер. – Никогда! Сформировать части из русских? Кто вас надоумил, Генрих?

– Мой фюрер, но если провести переговоры с представителями русского национализма…

– Нет! Это только помешает эксплуатации восточных территорий! И пусть ни у кого не создается впечатление, что мы собираемся создать русское государство!

– Мой фюрер, но это даст нам многочисленных союзников! И так мы получим около миллиона солдат!

– Нет! – возразил Гитлер. – Так мы не получим ничего! Ни одного человека. Так мы совершим только безумный поступок!

После этого сторонники Власова в Германии притихли. Его армия существовала на бумаге и в её ряды вербовали добровольцев, но о серьезном использовании власовцев никто не думал. Только вспомогательные цели.

Гиммлеру много докладывали и деятельности Мелиты Видерман, которая несмотря ни на что оставалась верной соратницей Власова. Она была секретарем в организации «Атака», которая состояла под патронатом Геббельса и была редактором сборника «Действие».

– Фрау Видерман вы ведь знаете мнение фюрере по данному вопросу!

– Фюрера стоит убедить в обратном, рейхсфюрер! Теория «недочеловеков» в отношении восточных народов, и прежде всего русского народа, опровергнута самой практикой жизни! Они превосходно сражаются, рейхсфюрер! Это видно всякому, кто был на фронте!

– Я готов с вами в этом согласиться, фрау Видерман.

– Они жертвуют всем ради отечества. Они производят превосходное оружие и способны на многое. Но почему не использовать все это в наших интересах? Ведь посмотрите какие массы восточных рабочих есть в рейхе! И сколько еще военнопленных томится в наших лагерях. А все эти силы можно использовать против большевиков! Нам стоит лишь устранить из наших теорий пропаганды «недочеловеков».

Гиммлер во многом был согласен с Видерман.

– Наши лозунги о «недочеловеках», – продолжала Видерман, – помогают Сталину организовывать общенародную войну. Ненависть к нам русских безгранична. Но русское крестьянство, значительная часть интеллигенции, средний командный состав Красной Армии являются противниками большевизма! Они легко могут стать не нашими врагами, но врагами Сталина.

– И что вы хотите в итоге, фрау Видерман?

– Единственный выход из создавшегося положения – новая восточная политика! Создание национальных государств на Востоке и формирование Русской освободительной армии генерала Власова!

– Я вас услышал, фрау Видерман. Но мне даны фюрером четкие указания по поводу отношения к армии генерала Власова. Но я буду стараться изменить это мнение.

***

После ухода Видерман секретарь рейхсфюрера Рудольф Брандт представил отчет, который составил для Гиммлера.

– Альквен прав, рейхсфюрер. Многие разделяют его мнение, и мнение фрау Видерман. Группенфюрер СС фон Готтберг, протектор Белорусии высказался за изменение восточной политики еще в начале 1944 года. Бригаденфюрер СС Альфред Фрауэнфельд, генеральный комиссар Крыма, использовал резкие выражения по нашей оккупационной политике еще раньше Готтберга. Он считает то наша политика будет дорого нам стоит, рейхсфюрер.

– Я знаю мнение Фрауэнфельда. Но он не в чести у фюрера.

– Те, кто в чести у фюрера ныне, совсем не понимают психологии этой войны. Война разрушила многие иллюзии, рейхсфюрер.