Наталия Розанова - Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба

По справедливому замечанию современного богослова и православного публициста А. И. Кырлежева, всякую идеологию воодушевляет некий пафос: созидания и разрушения, воспитания и борьбы. А всякая идеология означает примат общего над частным, «идеологической структуры» – над воспринимающим субъектом, «системы представлений» – над живой и живущей личностью.

Идеология не просто безлична, она – против личности. И поэтому идеология и христианство, идеология и Церковь, идеология и Православие – несовместимы по существу [4] Кырлежев А. Феномен «православной идеологии» // Власть Церкви: публицистические статьи: 1994–2000. М., 2003. С. 83, 84. . Таким образом, стремление в предельно простой идеологической форме доказать собственную правоту, прежде всего остального сформулировать свое политическое credo не может рассматриваться как стремление к правде: ведь идеологически понимаемая правда есть безусловное отрицание самой себя.

Однако из сказанного вовсе не следует, что все, кто не признает подлинность «екатеринбургских останков» – как останков царских – или же разделяет сомнительные версии о «темных силах», должны подвергаться безусловному остракизму и шельмованию, так как противостоят «правде». Подобный подход был бы изначально ошибочен и, в свою очередь, с полным правом мог бы называться идеологически ангажированным. Сознательный обман и незнание – не одно и то же. Для того чтобы разобраться в вопросе о посмертной судьбе царских останков, необходимы желание, время и труд; необходимо внимательное ознакомление со всеми заявлениями по этому вопросу, прозвучавшими за последние годы, – как pro, так и contra. Необходимо спокойствие и «духовное трезвение». Без этого результат будет противоположен ожидаемому.

…Еще 26 февраля 1998 года Священный Синод Русской Православной Церкви, состоявшийся под председательством Патриарха Алексия II, принял Определение, в котором среди прочего говорилось о том, что решение Государственной Комиссии об идентификации найденных под Екатеринбургом останков как принадлежащих семье Императора Николая II вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и обществе. Вместе с тем, – заявляли иерархи , – есть основания считать, что обнаруженные останки принадлежат жертвам богоборческой власти. Известно, что многие из таких жертв были мучениками, исповедниками и страстотерпцами, которые ныне нашей Церковью причисляются к лику святых по мере установления их личностей, биографий и обретения соответствующих житийных материалов. Затянувшаяся процедура криминалистической экспертизы привела к тому, что «екатеринбургские останки» остаются без христианского погребения в течение недопустимо долгого времени.

В связи с этим Священный Синод высказывается в пользу безотлагательного погребения этих останков в символической могиле-памятнике. Когда будут сняты все сомнения относительно «екатеринбургских останков» и исчезнут основания для смущения и противостояния в обществе, следует вернуться к окончательному решению вопроса о месте их захоронения [5] См.: Памятка: Священный Синод принял определение относительно «екатеринбургских останков». (Б. м.), 1998. Архив автора. – С. Ф. .

Светская власть, как известно, решила хоронить «екатеринбургские останки» в Петропавловском соборе в 80-ю годовщину убийства Царской семьи. Об официальном признании останков свидетельствовало прибытие на похороны Президента России Б. Н. Ельцина и многочисленных потомков Дома Романовых. В сложившихся условиях священноначалие Русской Православной Церкви решило ограничиться совершением панихиды, во время которой клирики Петербургской епархии, благословленные на участие в похоронах, произносили следующую фразу: Еще молимся о упокоении душ усопших рабов Божиих: всех в годину лютых гонений за веру Христову умученных и убиенных, ихже имена, Господи, Ты Сам веси [6] См.: Памятка: Участие служителей Русской Православной Церкви в церемонии захоронения останков Николая II и членов его семьи. [СПб., 1998]. Архив автора. – С. Ф. .

С тех пор прошло десять лет, но окончательная точка в деле с «екатеринбургскими останками» так и не поставлена. Многие верующие, не имея четких представлений о посмертной судьбе погибших, либо не вникают в вопрос, ограничиваясь констатацией того, что «Церковь останки не признала», либо заявляют о «подлоге» и «обмане», который привел к захоронению «неизвестно кого» в Петропавловском соборе. Бороться с убежденными в своей правоте – дело бессмысленное, но те, кто хочет честно и нелицеприятно исследовать эту страницу отечественной истории, могут обратиться к работе Наталии Розановой «Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба». Это чрезвычайно живая и эмоциональная (в лучшем значении слова) книга. Автор – глубоко верующий человек, не стремящийся найти «свою» правду. Ее цель проще и возвышеннее: показать заинтересованному читателю, что «уже на сегодняшний день достаточно не только научных фактов, но и исторических доказательств для того, чтобы Церковь могла разобраться в этом вопросе с полной определенностью». Необходимо это, по ее мнению, ради исторической правды, «неведением которой попирается память святых» [7] См. об этом: раздел «От автора». С. 19. . Таким образом, представляемая работа – одна из первых в историографии попыток всесторонне проанализировать весь комплекс источников и литературы, касающихся екатеринбургской трагедии, включая и данные медицинских экспертиз.

Работа состоит из семи глав, в которых автор скрупулезно исследует основные моменты событий, связанных с цареубийством. Первая глава вводит читателя в проблематику темы; в ней идет речь о палачах и жертвах, прежде всего о Я. М. Юровском – знаковой фигуре этой истории. Портрет Юровского – идейного палача и атеиста – представлен в свете религиозного подвига Царственных мучеников. Автор ведет рассказ, откровенно описывая антимонархические настроения, охватившие после Февраля 1917 года широкие народные массы, тем самым избегая демонизации цареубийцы. В условиях разгоравшейся гражданской войны, отношение к бывшим властителям страны могло только ухудшаться, хотя в России и оставалось множество людей, не желавших смириться с тем, что Царь и его семья терпят унижения и издевательства. Н. Л. Розанова показывает, что в самые трудные и страшные для Царской семьи дни – дни екатеринбургского заточения – и Николай II, и его близкие столкнулись с проявлениями удивительного хамства и цинизма охраны, позволявшей себе третировать узников практически по любому поводу. Воровство и пьянство были нормой поведения охраны в период руководства Домом особого назначения (домом Ипатьева) коменданта А. Д. Авдеева. Именно по этой причине Авдеев и был смещен с должности, на которую назначили Юровского. Этот факт имеет принципиальное значение вовсе не потому, что одного большевика сменил другой, а по причине спекуляций, часто появлявшихся в литературе: дескать, «сомневающегося, раскаивающегося и жалостливого» русского Авдеева сменил жестокий и уверенный еврей Юровский. Н. Л. Розанова показывает, что и как влияло на отношения охраны к семье и слугам в екатеринбургский период их заточения, как оценивали палачи своих жертв, наконец, какова была реакция народа на известие о казни последнего Царя.