Лев Корнешов - Удар мечом

– Что надо делать? – спросила Мария. Потом вдруг опять вспыхнула, бросила зло: – А эту ночь я тебе припомню!

– Вот это другой разговор! – Стась облегченно вздохнул, пошутил: – Будут у нас еще ноченьки впереди, рассчитаешься.

Телохранитель тоже усмехнулся. Нарочитая, настороженная дрема спала с него, он захлопал по карманам, нащупывая кисет.

Стафийчук долго и подробно инструктировал Марию. О средствах связи, опознавании его людей, которые будут приходить, о том, что надо делать, если возникнет срочная необходимость связаться с ним. Под конец, вспомнив, заулыбался:

– Рассказывали мне, как ты лекцию читала… Талант! Говорят, даже старики заслушались. Правильно! От комсомола не отрывайся, все их поручения выполняй – чтобы никаких подозрений. Нас можешь лаять и хаять как вздумается – не убудет. За колхоз агитируй, лекции читай – надо, чтобы тебе верили…

На прощание опять не удержался от патетики:

– Придет время – и твое имя прогремит по всей Украине. Лучшие сыны народа будут произносить его с благоговением…

Телохранитель притушил цигарку и смачно плюнул на пол. Стась покосился на него неодобрительно и деловито, буднично закончил:

– Мы назовем тебя Зориной. Сам кличку для тебя выбрал.

…С этой ночи легла тропка между домом Марии и лесом. Приходили люди Стася, передавали поручения проводника, учили Марию «тайнам» лесной борьбы. О разном говорила с ними учительница: о жизни в лесу, о прошлом, иногда расспрашивала о проводнике. Лесные «инструкторы» благожелательно – Стась предупредил, чтобы были внимательными к только что завербованной учительнице, – удовлетворяли ее любопытство. Конечно, не вдаваясь в особые подробности. Смеялись: «Видно, понравился тебе наш проводник…» Один расскажет одно, другой – другое…

Стась к обучению Марии отнесся весьма ответственно. В его планах она занимала важное место, потому и не жалел ни сил, ни времени. Радовался про себя: «Добрый курьер выйдет из этой дивчины». Иногда тоже сбрасывал вечную подозрительность и вспоминал прошлое. Мария умела слушать, восхищенно ахала, когда повествовал проводник о своих «подвигах», сокрушенно вздыхала, если речь заходила о лишениях. Кажется, она окончательно примирилась со своей участью.

« Сообщаю некоторые сведения о проводнике. Станислав Омелькович Стафийчук (псевдо [5] Псевдо – псевдоним, подпольная кличка у бандеровцев. – Ярмаш), 1914 года рождения, из семьи греко-католического священника. Рано, в возрасте 15 лет, примкнул к бандеровско-националистическому движению. Получил образование во Львове, недолго учительствовал в Зеленом Гае. Исчез из Зеленого Гая в 1935 году. Некоторые его сообщники утверждают, что он отправился в Берлин, для обучения в Центральной академии ОУН. В период раскола [6] Имеется в виду борьба за власть в ОУН между Мельником и Бандерой. Мельник, который возглавлял ОУН, недостаточно поворотливо выполнял приказы гестапо. Бандера с кучкой приближенных и с помощью все того же гестапо подготовил «переворот» и захватил власть в ОУН. В преддверии войны гитлеровцы наводили «порядок» среди своих прихвостней. решительно поддерживал Бандеру, с которым лично знаком. На Украине вновь появился в 1941 году. Командовал сотней УПА. Принимал участие в расправе над крестьянами села Старого и в других карательных акциях бандеровцев против мирных жителей… Горлинка ».

Мария действительно предупредила банду об облаве. Вот как это было. Шел урок. Мария не спеша диктовала условия задачи. Белоголовый хлопчик топтался у доски.

– Пиши, Васылько: в селе пятьдесят крестьянских дворов и пять хуторов. Пятьдесят дворов имеют наделы по три гектара. У хуторов по пятьдесят гектаров. Требуется узнать, сколько пахотной земли в среднем приходится на двор и сколько гектаров земли будет в колхозе, если крестьяне решат его создать…

Васылько стучал мелом, выписывая цифры, раздумывал над сложной задачкой. А Мария между тем думала о своем. Связной от Стася приходил дня три тому. Поручение принес мелкое, не стоящее того, чтоб из-за него ноги бить. Скоро ли Стась сочтет «обучение» оконченным? Все проверяет…

– Значит, так: перемножаем три на пятьдесят и пять на пятьдесят, потом все складываем… – Васылько вдруг перестал писать и понимающе протянул: – Эге, так в нашем селе землю еще в прошлом году поделили. Мария Григорьевна, это про нас задача, да?

Мальчик доверчиво, ясными глазами смотрел на учительницу.

– Молодец! А теперь узнай, сколько будет земли в колхозе…

– Моя ненька не хочет в колхоз вступать, – подняла руку Наталка Максимчукова. – С татом весь вечер спорят и спорят…

И весь класс принялся живо обсуждать вопрос, чьи родители уже вступили в колхоз, а чьи нет.

Васылько тем временем аккуратно выписывал цифры:

– У колхоза будет четыреста гектаров пахотной земли…

– Ого! – удивились ребята. – Добре хозяйство…

– Есть колхозы, у которых и по восемь и по десять тысяч гектаров, – сказала учительница.

Дверь тихонько приоткрылась, в класс заглянул Иван Нечай, поманил Марию. Он сообщил, что сегодня ночью организуется облава на банду. Все комсомольцы Зеленого Гая будут принимать в ней участие. Сбор в десять часов в сельсовете. Иван был возбужден, спешил.

– Ну что ж, желаю удачи!

– А вы разве не пойдете? – удивился Нечай.

Мария смущенно улыбнулась, развела руками.

– Ну какой из меня вояка? Я и винтовку в руках не держала. Только мешать буду. Да и к завтрашним урокам готовиться надо…

Инструктор райкома, слушая, хмурился все больше и больше.

– Вы неправильно понимаете свои задачи на селе, – резко сказал он. – Если думаете, что на современном этапе классовой борьбы учитель может остаться в стороне, то глубоко ошибаетесь, уважаемая Мария Григорьевна!

Густой румянец медленно заливал лицо Марии, пятнами перекидывался на шею. Эти пятна – расплывчатые, крупные – вызывали жалость. «Неженка, мамина доця», – презрительно подумал Нечай.

– Так я и рада бы с вами… Но не гожусь я для таких дел. Еще отстану где, вам же морока… – оправдывалась Мария.

Девушка вертела в руках мелок. Пальцы покрылись белой мукой. Тоненькие пальчики с синими пятнами от чернил. И вся она: хрупкая, в белоснежной блузке, утонувшая в огромных сапогах – прошли весенние дожди, и дороги поплыли лужами, – производила впечатление неприспособленности, вызывала жалость.

– Ладно, – махнул рукой Нечай, – сами справимся. Но об облаве – никому ни слова…

– Нет-нет, что вы! – обрадованно и облегченно закивала Мария.

Она возвратилась в класс, строго прикрикнула на расшалившихся ребят, дала задание на дом.