Роман Углев - Во власти огненного наследства. Часть 1

Сразу после деревни простиралось почти на милю огромное кладбище, поражающее своими размерами, превышающими все кладбища, которые Ятону приходилось видеть. После кладбища – роща почти такого же размера.

После рощи на некотором от нее расстоянии особняком стоял большой добротный и качественный каменный дом с большим постоялым двором. И дом, и постоялый двор удивляли своей добротностью на фоне недавнего захолустья.

– Приехали, – с радостью сообщила Астэр, и все спешились.

Оглянувшись вокруг, Ятон подумал, что он чувствует себя как-то странно. Ему было страшно, хотя бояться было, вроде бы, нечего. Если бы ни супруга, которая держала себя легко и непринужденно, он бы, пожалуй, сильно нервничал. Взглянув на дом, он увидел, что в окне на какое-то мгновение появилась страшная древняя старушенция, взглянула на подъехавших и тут же исчезла.

– Скажи людям, чтобы они ждали нас здесь, – распорядилась жена и, хотя это выглядело естественно, царю такой ее командный тон почему-то не понравился.

Они подошли к большой дубовой двери и, постучавшись, Астэр уверенно зашла внутрь так, как будто она бывала здесь уже множество раз, и Ятон это заметил. Он последовал за женой, и они вошли в просторную комнату с высокими потолками. По отделке комнаты можно было предположить, что это дом охотника. Стены были украшены всякими шкурами диких животных, рогами оленей и других копытных, ожерельями из зубов и разными ножами, стрелами, дротиками, кинжалами и острогами. Только ощущение было другим, как будто все эти трофеи скрывали какую-то свою особенную историю, которую почему-то нельзя было никому рассказывать.

Царь с большим удивлением разглядывал все это многообразие на стенах, поскольку помещение, хотя и не имело окон, было хорошо освящено сразу несколькими лампами, висящими на стенах. Астэр же не проявляла к окружающей обстановке никакого интереса, и со скучающим видом опустившись на ковер, облокотилась на удобную подушку и стала ждать.

Вскоре у дверей соседней комнаты появилась… женщина.

Она именно появилась, потому как царь как раз в этот момент смотрел в том направлении, и он мог поклясться сам себе, что она не вышла из комнаты, а внезапно возникла перед выходом, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

Когда Ятон взглянул на нее, ему на мгновение показалось, что перед ним та самая старая горбатая старушенция, которую он видел в окне. Ее волосы были редкими, всклокоченными и совершенно седыми, нос большим и крючковатым, из искривленного в странной усмешке рта торчал всего один желтый длинный зуб, один глаз был закрыт бельмом, второй неприятно прищурен, а одета она была в грязно-серый с лохмотьями халат.

Однако уже в следующий миг видение пропало, как какое-то странное наваждение. Перед ним стояла красивая женщина. Вместо рванного халата на ее плечах была лоснящаяся шерстяная шаль, необычного дымчатого цвета волосы были густыми, волнистыми и хорошо уложенными, морщины как будто мгновенно разгладились, нос стал небольшой и ровный, а темно-карие почти черные глаза широко раскрылись. Она улыбнулась красивой белозубой улыбкой и приветливо кивнула царю. Ятон даже тряхнул головой, чтобы убедиться, что он не спит наяву.

– О! Вы уже здесь! – сказала женщина с интонацией легкого удивления и звонко рассмеялась. – Я ожидала вас немного позже. Ну-да, ладно…

Мельком взглянув на Астэр, которая тут же поднялась с ковра, ворожея внимательно посмотрела на Ятона своими темно-темно-карими глазами, и от этого взгляда, который, казалось, видит его насквозь, ему стало очень неловко.

– Хм… так вот он какой, царь Ятон! – сказала женщина и, посмотрев на Астэр, чуть заметно одобрительно кивнула. Затем, склонив голову в знак приветствия, она представилась: – меня зовут Сакхун. Присаживайтесь, гости дорогие.

Астэр тут же опустилась на свое место, потянув мужа за руку. Он с некоторой неохотой присел на ковер рядом с ней, не спуская глаз с Сакхун, которая тоже опустилась на ковер напротив них и, сложив крест на крест ноги, прикрыла глаза и какое-то время сидела так без движения.

Затем она открыла глаза и, посмотрев поочередно сначала на Астэр, потом на Ятона, тихим и вкрадчивым голосом спросила:

– Ну, и чего же вы пожелаете тем, кто похитил младенца Азария? Внезапной смерти? Долгой и мучительной болезни? Потери родных и близких? Нищеты и одиночества…

Услышав имя своего сына, царь вздрогнул. Он быстро поднял глаза на Сакхун. На ее губах играла ехидная улыбка.

– Откуда ты …знаешь …про…?

– О-о! – усмехнулась она. – Как странно слышать от тебя такой вопрос, царь Ятон. Разве ты не знал, к кому ты ехал? Ты проделал столь долгий путь, потратил столько сил, и для чего? Чтоб задать мне такой глупый вопрос? Брось, царь! Ты не из тех наивных людей, которые не знают, что делают. Или ты зря привез с собой два таланта серебра за мою ворожбу?

Она быстро повернулась и, протянув руку, сняла со стены у себя за спиной острый блестящий кинжал с красивой кровавого цвета ручкой. Ловко и даже виртуозно играя им в своей руке, крутя его так и сяк, она снова спросила.

– Ну, так, чего ты хочешь, царь? Они убили твою любимую жену, похитили твоего сына. Разве они не заслуживают самого строгого наказания? Разве не этого требует справедливость? Разве не о возмездии кричит твоя истомившаяся душа, что даже красавица Астэр не смогла заглушить эту боль? Я не предлагаю тебе ничего большего, чем справедливое возмездие за причиненное тебе незаслуженное зло. Все, что тебе нужно, это пожелать. Давай же, царь. Скажи только слово, и оно будет подхвачено ветром и понесется над волнами, чтобы исполнить то, для чего ты его послал. А я, уж поверь, позабочусь о том, чтобы оно не возвратилось к тебе тщетным.

Ему стало по-настоящему страшно. Одно дело, испытывать досаду и сожаление по поводу потери своих близких, а другое – пожелать конкретного зла конкретным людям. И хотя он еще не знал, кто именно похитил сына и убил его жену, но в этот момент он вдруг ясно осознал, что Сакхун это знает и скажет ему, если ее спросить.

Как будто читая его мысли, колдунья перестала улыбаться и таким же вкрадчивым, но уже более спокойным тоном сказала:

– Впрочем, тебе совсем необязательно знать, ни тех, кто убил, ни тех, кто похитил, ни того, какое именно наказание их постигнет. Что человек посеет, то он и пожнет, поэтому их зло их найдет. Так что, могу избавить тебя, царь, от этих душевных терзаний. Можешь просто заплатить за услугу и ехать домой. Я сама все сделаю. Если, конечно, ты мне доверяешь…

Она сделала многозначительную паузу, и на ее губах снова заиграла ехидная усмешка. Последняя ее фраза, как некий вопрос как будто повисла в воздухе, требуя немедленного ответа: «Ты мне доверяешь?»