Дмитрий Володихин - Средневековая Москва

Помощник Ивана Федорова по деятельности на Московском печатном дворе Петр Тимофеев носил прозвище Мстиславец и, как уже говорилось, скорее всего, происходил из белорусского города Мстиславля; он просто возвращался на родину.

Московские первопечатники начали работу в Заблудове (под Гродно, неподалеку от Белостока) у литовско-русского православного магната Григория Александровича Ходкевича. Там они выпустили «Евангелие учительное». Ходкевич в ту пору являлся великим гетманом литовским, а также занимал ряд других высоких должностей, делавших его одной из самых влиятельных фигур во всей Литовской Руси. Он слыл противником сближения Великого княжества Литовского, в очень значительной части православной страны, с католической Польшей. Григорий Александрович основал заблудовский храм во имя Успения Пречистой Богородицы и Святителя Николая. В одном из православных полемических сочинений XVII века прямо написано: «Григорий Александрович Ходкевич просил наияснейшего благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича, чтобы тот послал ему… друкарню (печатню. – Д. В. ) и друкаря, и по его просьбе вышепоименованный царь московский… прислал к нему целую друкарню и типографа, именем Иоанна Федоровича». Источник, конечно, поздний. Но нет причин из-за одного этого отказывать ему в достоверности. Видимо, Иван Федоров ехал из Москвы не в пустоту рискованных исканий, а по договоренности и по приглашению.

«Евангелие учительное» Иван Федоров и Петр Мстиславец начали печатать 8 июля 1568 года, а закончили уже в 1569-м, 17 марта. Содержание книги кратко раскрывается в заголовке, который можно увидеть перед началом текста: «Поучения избранна от святого Евангелия и от многих божественных писаний, глаголемая от архиерея из уст во всякую неделю, на поучение христоименитым людем или прочитаема, тако же и на Господьские праздники».

В «Евангелии учительном» собраны 77 текстов – от притчи о мытаре и фарисее до поучения на день Усекновения честной главы Иоанна Предтечи. Общее предназначение книги объявляется несколько раз в том же предисловии: «К лучшему поучению и исправлению душевному и телесному».

Конечно же, в условиях жесткой интеллектуальной конкуренции как с протестантскими проповедниками, так и с иерархией католической церкви книга поучений нужна была как воздух православному духовенству. Острота конфессионального раздрая, охватившего Литовскую Русь, нашла отражение на страницах предисловия во всей ее трагичности. Там говорится о соблюдении соборной апостольской церковью древнего вероучения без изъятий и добавлений, что особенно важно «…в нынешний мятеж мира сего, понеже мнози крестияньсти и людие новыми и различными учении в вере поколебашася и мнением своим разсверепеша, от единаго согласия в вере живущих отвратишася. Да поне сих книг читанием возмогут себе исправити и на путь истинный привести. А елицыво правоверии доныне соблюдаеми и непозыблемо содержими суть, тем более их Христос словесы и учением своим укрепит в вере единомысленных быти и не даст сметатися волнами сего жития и ересем бывающим в собе вмещатися».

В другом месте четко указан адресат книги: «люди греческого закона», то есть православные. Эта ремарка свидетельствует о парадоксальной ситуации: «Евангелие учительное», в сущности, мирная просветительская книга, стала элементом конфессиональной борьбы.

Уже в 1570-м заблудовская типография Ивана Федорова выпустила новую книгу – «Псалтырь с Часословцем», содержащую также пасхалию в таблицах. 23 марта это издание увидело свет, а вскоре, к сожалению, Г. А. Ходкевич закрыл свою типографию.

Уже в Заблудове пути первопечатников Ивана Федорова и Петра Мстиславца разошлись: «Псалтырь» 1570 года Федоров издавал в одиночку. Его помощник решил попытать счастья самостоятельно. Вместе с купцами Мамоничами он основал в Вильно, столице Великого княжества Литовского, собственную типографию. Из ее стен между 1574 и 1576 годами вышли «Евангелие», «Псалтырь» и «Часовник».

Вопрос о причинах ликвидации заблудовской печатни исследовался неоднократно. У специалистов нет единого мнения на сей счет. Сам Иван Федоров говорил о старости и хворях покровителя, заставивших его отказаться от собственной типографии. Более вероятно другое: постепенный отказ Ходкевича от политической деятельности (а просветительство, несомненно, являлось ее частью) в связи с крахом его планов. В 1569 году Польша и Великое княжество Литовское подписали акт о создании общего, федеративного по сути государства, что предполагало колоссальные уступки полякам в административной и политической сфере. Ходкевич, противник польского влияния, потерпел жестокое поражение и, надо полагать, испытывал разочарование. Но вернее всего, он просто утратил финансовые возможности для осуществления столь дорогостоящих проектов. Историки приводят письма Ходкевича, свидетельствующие об огромных его долгах.

Вот теперь Иван Федоров попал в тяжкое положение. Ему пришлось попробовать на вкус горький хлеб коммерческого книгоиздателя. Более ни монаршие особы, ни вельможные аристократы не покровительствовали ему. Средства на пропитание и возобновление типографских работ пришлось искать самостоятельно. Однако Иван Федоров не желал оставлять своего дела. Позднее он сам объяснит свое упорство: «Не пристало мне ни пахотою, ни сеянием семян сокращать время своей жизни, потому что вместо плуга я владею искусством орудий ручного дела, а вместо хлеба должен рассеивать семена духовные по всей вселенной и всем по чину раздавать духовную эту пищу… Более же всего устрашился я ответа, который придется дать владыке моему Христу, непрестанно взывающему ко мне: „Ленивый и лукавый раб, зачем не отдал серебра Моего торгующим? И Я, придя, взял бы свое с прибытком“. И в одиночестве, углубляясь в себя, я не раз омочил слезами свое ложе, размышляя обо всем этом, – как бы не скрыть в земле талант, дарованный мне Богом» [15] Таков перевод М. В. Щепкиной. В оригинале же слова Ивана Федорова звучат следующим образом: «Неудобно ми бе ралом ниже семен сеянием время живота своего сокращати, но имам убово место рала художество наручных дел сосуды, во место же житных семен духовная семена по вселенной разсевати и всем по чину раздавати духовную сию пищу. Наипаче же убояхся истязания владыки моего Христа, непрестанно вопиюща ко мне: „Лукавый рабе и лениве! Почто не вдасребра моего торжником? И я пришед, взял бых свое с лихвою“. И когда убо на уединении в себе прихождах и множицею слезами моими постелю мою омочах, вся сия размышляя в сердцы своем, да бых не скрыл в земли таланта, от Бога дарованного ми». .