Константин Пылаев - Трон Персии. Книга первая. Наставник

Тарш взялся за лук. За него он отдал купцу с севера баснословные деньги, на которые можно было кутить не скупясь год или же купить небольшой табун. И не жалел. Заодно приобрёл двенадцать тетив и шесть костяных колец для стрельбы. Мало разбирающийся в воинском деле купец неуклюже показал ему, как пользуются ими скифы, но Тарш мгновенно понял и оценил всё удобство нового способа захвата тетивы.

Открой свой лик: садов, полных плодов, я жажду,

Уста открой: мёда сладостных рос я жажду,

Откинь ткань облаков, солнце, лик свой яви,

Чтоб радость мне блеск лучезарный принёс, я жажду.

Он прервался и отпустил тетиву. Стрела легла точно в центр плохенького плетёного щита. Повернулся к царице и поклонился.

Призывный звук твой слышу и вновь лететь,

Как сокол в руке царя – к свершению грёз я жажду,

Сказала ты мне с досадой: “Прочь от меня!”

Но голос твой слышать и в звуке угроз я жажду,

Снова выстрел – и вторая мишень поражена. Ни персы, ни мидяне не произнесли ни звука, слушая дивный голос и молча восхищаясь его талантом. Тарш положил на тетиву сразу две стрелы.

Сурово ты молвишь: “Зачем не прогнали его?”

Из уст твоих слышать и этот вопрос я жажду,

Из сада друга, о ветер, повей на меня;

Вдохнуть аромат тех утренних рос я жажду.

Первая лишь чиркнула по краю и отскочила, зато вторая впилась куда следует. Он достал ещё одну.

Мне без тебя этот шумный город – тюрьма;

Приютом избрать пустынный утёс я жажду.

На площади с чашей, касаясь любимых кудрей,

Средь пляски вкусить сок сладостных лоз я жажду.

Мне скучно средь духом убогих людей. (Ибн аль-Фарид)

Он вскинул лук, разводя руки, и стрела взметнулась ввысь. Среди всех зрителей не нашлось ни одного, кто бы не проводил её взглядом. Их сердца успели трижды толкнуть кровь прежде, как она упала с небес в несчастные останки расколотого камнем щита.

Десять мидийских лучников тоже отстрелялись, и пусть только трое из них не попали в свои мишени, такого впечатления они не произвели – в отличие от них, певец делал всё это непринуждённо. Будто играючи.

Мандана украдкой бросала на него взгляды, и каждый раз, ловя их, Тарш неизменно томно прикрывал глаза. Они оба достигли того, чего хотели – он вернул её расположение, она – убедила себя, что покорила наконец-то этого варвара.

Дальше он творил невообразимое. Швырнул в мишень дротик, вздыбив коня и невероятным образом удерживаясь на нём, сжав бока сильными бёдрами. Стрелял на скаку, сидя на голой спине коня, по-мальчишески поджав ноги. Из десяти стрел, пущенных им, лишь две не попали в цель. Повторить подобное никто не осмелился.

Но этого ему показалось мало.

– Ты позволишь? – обратился он к Дакоту, показывая на его лучников.

– Что ты задумал? – поинтересовалась Мандана.

– Моя госпожа желала развлечься. Тогда я покажу, как бывает по-настоящему. Вы, трое. – он обнажил меч и им указал на лучших лучников Дакота. – Золотую монету, если кто из вас попадёт в меня. Стреляйте разом.

Всё произошло так быстро, что никто не успел его остановить. Он показал всем приз и убрал за пазуху. Попросил у одного из персов его щит и отошёл к мишеням. Выбранные им стрелки взглянули на командира. Тот на царицу.

Мандана нахмурилась – кровопролитие не входило в её планы, но отступать было поздно.

– Накажите этого зарвавшегося наглеца. – велела она.

Тарш стоял, опустив руки. Со стороны казалось, что воин расслаблен, но это было не так – он сосредоточился. Каждый мускул был готов в любое мгновение прийти в движение, спасая своего хозяина. Глаза внимательно наблюдали за противником.

Стрелки пошептались друг с другом и встали на изготовку. Пауза затянулась. Кто-то из них неожиданно неслышно подал сигнал, и три стрелы, одновременно полетели в сторону безумца, вознамеривавшегося играть со смертью.

Первую он принял на щит. Вторую сбил клинком. С третьей дело обстояло значительно хуже – Тарш отчего-то думал, что все трое будут метиться ему в грудь и голову, но коварные мидяне перехитрили его. Первыми стрелами они всего лишь отвлекали. Истинная цель была ноги. Боль обожгла бедро. Правда, удача оказалась на стороне перса – наконечник лишь царапнул, распоров кожаную штанину. Но в любом случае он проиграл.

Тарш невозмутимо положил оружие и пращой перетянул ногу над раной. Прихрамывая и улыбаясь добрёл до ухмыляющихся лучников.

– Ваша взяла. – не переставая улыбаться, залез в куртку и извлёк золотой. – Держи!

Один из лучников подхватил заслуженный приз. Глаза всех троих загорелись жадностью, но они быстро опомнились и кивками поблагодарили за щедрость человека, бывшего несколько минут назад их мишенью. Рассуждая здраво, Тарш тоже остался доволен – мидяне будут не в обиде. Всё же как-никак, но им удалось сразить меткого стрелка и хвала Творцу, что это обошлось ему в прямом смысле малой кровью.

– Никак наш храбрый перс ранен? – приподняла брови Мандана. – Однако, ты проиграл.

– Так бывает. – всё с той же улыбкой, согласился Тарш. – Когда по-настоящему.

– Ну раз ты сам наградил своих победителей, то и мне пристало одарить сегодняшнего победителя. Думаю, никто не посмеет возразить, что этот воин достоин награды? – и посмотрела на Дакота. Тому ничего не оставалось, как признать это. – Тогда… – она что-то шепнула на ухо одной из рабынь, – выбирай.

Служанка метнулась к толкущимся позади кресла девушкам-невольницам. Те покорно выстроились в ряд, как на базаре. Тарша передёрнуло. Рабов он не любил. В смысле не имел своих. Он позволял чужим рабам ухаживать за ним, мог платить за любовь, но покупать свободу или отбирать её не желал. К тому же не имея своего дома, предпочитал ночевать либо во дворце Камбиза, либо что чаще, во всевозможных злачных и не очень заведениях. А ещё за рабами требовалось следить и заботится. Ему было лень.

– Они все девственницы. – Мандана несколько иначе поняла его нерешительность. – Или ты считаешь награду недостойной твоего умения?

– Я считаю себя недостойным владеть тем, что принадлежит тебе, госпожа.

– Но я своего решения не переменю. – капризно и немного сердито настаивала дарительница. – Коли не можешь выбрать, я сама подберу то, что достойно такого, как ты.

– Как прикажешь. – Тарш впервые после смерти Куруша согнулся так низко. – Твоя воля – закон для меня.

– Ступай. – повелительно отпустила воина-певца Мандана. – Можешь навещать меня чаще. Я довольна. – обратилась она уже к Дакоту. – можем продолжить путь.

1 – Анахита – божество-язат в зороастризме, богиня воды и плодородия

2 – Язаты – в зороастрийской мифологии особый вид божеств, приближенных к Ахура-Мазде

3 – «Башни молчания» – каменные погосты у зороастрийцев. Осквернять трупами землю воспрещалось