Бернард Корнуэлл - Повелитель войн

Wyrd bið ful ãræd.

Судьбы не избежать.

Проповедь закончилась, люди разошлись по своим жилищам, а кучка монахов в рясах с капюшонами принялась с песнопениями обходить лагерь. Первый монах нес фонарь, около дюжины собратьев сопровождали его, распевая низким и мрачным голосом.

– Христианская магия? – поинтересовался Торольф.

– Просто молятся о мирной ночи. – Финан осенил себя крестом.

К нашим шалашам монахи не подошли, но развернулись и направились обратно, туда, где горели костры, освещавшие вечернюю проповедь. Голоса их стали затихать, потом из валлийского лагеря донесся звонкий женский смех.

Эгил вздохнул:

– И почему мы не взяли своих женщин?

– Потому что они нам ни к чему, – ответил Финан. – Тут собрались все шлюхи, обитающие между Кайр-Лигвалидом и Мамесестером.

– Эге! – Эгил расплылся в ухмылке. – И чего ради тогда я торчу тут с вами тремя?

– Можешь воспользоваться вон той рощицей, – сказал я, кивнув на юг, в сторону кучки темных деревьев, росших между нами и лагерем валлийцев.

И увидел стрелу.

В озаренной огнями ночи стрела показалась лишь на миг: мимолетной искрой сверкнул в пламени костра стальной наконечник и мелькнуло серое оперение. Летела она в нашу сторону. Толкнув Финана влево, а Эгила вправо, я сам бросился наземь, и стрела скользнула поверх левого моего плеча, пробив плащ.

– Уходим! – крикнул я, и мы все четверо отползли от костра в тень. Тут вторая стрела вылетела из темноты и вонзилась в дерн. – Ко мне!

Я находился в безопасности позади шалаша, укрытый от лучника, выпускавшего стрелы из ивовой рощицы.

Эгил, Торольф и Финан подбежали ко мне. Дружинники, встревоженные моими криками, вышли из жилищ.

– У кого есть оружие? – спросил я. В ответ раздался хор голосов, и я, не теряя времени, велел следовать за мной.

Я побежал к ивам. Поначалу принял влево, подальше от горящих костров, но понимал, что вопреки этой мелкой предосторожности меня все равно увидят. Похоже, лучник один: будь их двое или трое, в нас устремилось бы несколько стрел. Еще я не сомневался, что стрелявший уже сбежал. Он должен был видеть, как к нему приближаются два десятка человек, на обнаженных мечах которых играют блики огней, и если только не намеревался расстаться с жизнью, то наверняка дал деру. Тем не менее хода я не сбавлял.

– Беббанбург! – завопил я, и воины подхватили боевой клич.

Все еще вопя, мы вломились в ивовый подлесок, ломая ветки и побеги. Новых стрел не было, и постепенно все затихли. Я остановился в тени толстого ствола.

– А из-за чего шум поднялся? – поинтересовался Берг.

– Вот из-за чего, – сказал Финан и потянул за стрелу, до сих пор торчащую у меня из плаща. Он выдернул ее и повернулся к свету. – Черт, длинное древко!

– Отступи в тень, – велел я ему. – И вы все тоже.

– Ублюдок давно ушел, – проворчал ирландец. – Так что никто нас не увидит.

Луны не было, но костры нашего и валлийского лагерей освещали деревья красноватым светом. Я вдруг расхохотался.

– Что такое? – спросил Эгил.

– Нам вроде как не полагается иметь оружие, – напомнил я и указал на людей в рощице, каждый из которых сжимал меч или секиру. На подмогу из шалашей спешили еще воины, и все с оружием наголо.

Эгил прошел с частью своих парней до южного края зарослей, но не дальше. Норманны просто постояли на опушке, вглядываясь в ночь и пытаясь увидеть растворившегося в ночи лучника.

Финан взвесил стрелу на руке.

– Она не из короткого лука, – угрюмо процедил он.

– Верно.

– Это охотничий лук. – Его пальцы пробежали по оперению. – Один из тех, какие в ходу у валлийцев.

– Ими и некоторые из саксов пользуются.

– Но редко. – Попробовав острие пальцем, он поморщился. – Недавно заточенное. Эрслинг хотел тебя убить.

Я поежился, вспомнив тот проблеск в темноте. Темноты, кстати, оставалось все меньше, потому что в рощицу сбегались, привлеченные шумом, все новые люди с факелами. Ближе всех располагались валлийцы, и они прибыли первыми во главе с верзилой, закутанным в меховой плащ и с огромной боевой секирой в руках. Он сердито пролаял вопрос на своем языке и, похоже, ничуть не озаботился, когда мои люди вскинул мечи, останавливая его. Но прежде чем кто-то успел нанести удар, верзилу оттолкнул в сторону высокий поп с плешью на голове. Священник уставился на меня.

– Лорд Утред! – воскликнул он удивленно. – Беда следует за тобой!

– Она меня настигла, отец Анвин, – сказал я. – И я очень рад встрече с тобой.

– Теперь епископ Анвин, – поправил меня он, после чего адресовал резкую тираду верзиле. Тот неохотно опустил здоровенный топор.

Анвин оглядел рощицу, полную моих людей и ярко освещенную факелами, которые принесли валлийцы. При виде такого множества языческих амулетов священник хмыкнул:

– Лорд Утред, по-прежнему вращаешься в дурном обществе? И к чему весь этот шум? Тебе разве не известно, что была служба? Епископ Освальд читал проповедь! – Анвин помедлил, глядя на меня. – Епископ Освальд!

– Мне полагается знать, кто это такой? – процедил я. Тон Анвина заставлял предположить, что епископ Освальд – известная личность, но мне-то какое дело? За долгую жизнь я по горло насытился христианскими проповедями.

– А ты почему не слушал? – спросил я у Анвина.

– С какой это стати проклятый саксонский епископ будет поучать меня, как себя вести? – парировал Анвин, и его вытянутое угловатое лицо, обычно такое суровое, расплылось в широкой улыбке.

Мы повстречались с ним много лет назад на валлийском берегу, где мои дружинники и воины короля Хивела избивали викингов Ронгвальда. Именно там Хивел сохранил жизнь Бергу.

– Так чего ты тут орешь-то? – вспомнил Анвин. – Мыши испугался?

– Вот чего, – сказал я, беря у Финана стрелу.

Анвин взял ее у меня, взвесил на руке и нахмурился. Догадываясь, видимо, о ходе моих мыслей, он покачал головой:

– Это не один из наших людей. Пошли поговорим с королем Хивелом.

– Разве он не в Риме?

– Ты думаешь, я предложил бы тебе пойти со мной, будь король в Риме? – отрезал епископ. – От одной мысли, что придется терпеть твое общество в течение столь долгого путешествия, меня кидает в дрожь. Хивел желает встретиться с тобой. По какой-то непонятной причине у него сложилось хорошее мнение о тебе.

Но прежде чем мы успели тронуться в путь, с западной стороны к рощице подтянулись еще люди с факелами. У большинства из них имелись щиты с Этельстановой эмблемой в виде дракона с молнией. Возглавлял их молодой человек на роскошном сером коне. Он вынужден был пригнуться, проезжая под ветками, потом осадил скакуна рядом со мной.

– У тебя меч, – рявкнул он и обвел взглядом всю нашу вооруженную толпу. – Король распорядился, что только караульные могут носить оружие.