Сергей Шаповалов - Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход

В это время старик лекарь все еще пытался вынуть стрелу Томирис. Его подопечный рычал, вскрикивал, изгибаясь всем телом.

– Филипп, ты мне Неарха так калекой сделаешь, – остановил его Александр.

– Прости, гегемон, – развел руками лекарь. – Я мастер готовить снадобья, вправлять кости, пускать кровь, но стрелы вынимать у меня плохо получается.

– Дай, посмотрю. – Александр растолкал всех и наклонился над раненым. – Два острых ножа и щипцы, – приказал он. – Филипп, раздвигай ножами рану. Вот так. – Раненый зарычал. – Потерпи, Неарх. Сейчас выну занозу.

Раненый громко застонал, выгнулся.

– Все! – успокоил его юноша. Он внимательно осмотрел почерневший от крови наконечник, присвистнул: – Трехгранный. Это не персидская стрела.

– Скифская, – подсказал кто-то.

В дальнем конце лагеря поднялся крик. Несколько конюхов пытались сдержать взбесившегося коня. Цырду не понравилось, что его разлучили с хозяином. Он разметал конюхов, и понесся по лагерю, грозя растоптать раненых. Щитоносцы попробовали его отогнать, но конь развернулся и саданул одному из них в грудь задними копытами. Воин, крякнув, отлетел шагов на пять и растянулся на земле. Цырд поскакал дальше, вставал на дыбы, лягался.

– Да уймите же его, – закричал Александр. – Покалечит кого-нибудь сейчас.

Один из щитоносцев замахнулся копьем.

– Не надо! – дико заорал Исмен.

Он вскочил и бросился к коню. Охранник попытался его удержать, но Исмен увернулся, проскочив между рук. Подбежал к Цырду и вцепился ему в шею.

– Стой, Цырд! Тише! Мой хороший. Это я. Успокойся, – ласково уговаривал его Исмен.

Конь постепенно присмирел, тяжело храпел и ластился к хозяину, жалуясь.

– Мальчик и конь, – задумчиво произнес Александр. – Гефестион, тебе это что-то напоминает?

– Еще бы! – воскликнул высокий красивый юноша, снимая помятый беотийский шлем с головы. – Только, мальчишка на тебя не похож, а, вот, конь – вылитый Буцефал.

– Кто он?

– Скиф, – сказал воин в черных доспехах. – У Дария есть отряд массагетов. Мальчишку схватили, когда он прикрывал отход. Представляешь, бился как лев. Из-за него пэоны упустили вражеских всадников.

– Вот этот дохлый воробей остановил пэонов? – не поверил Александр. – Сколько ему лет?

– Не успели спросить. Но этот птенчик двоих покалечил. Вот, и Неарха – тоже.

– Так это его стрела?

– Оставь ты эту стрелу. Смотри, что мальчишка носил на голове. – Он протянул гегемону шлем.

Александр очень внимательно осмотрел медный блестящий купол, погладил осторожно пальцами фигурку льва с женской головой.

– Клянусь Зевсом.., – удивленно вымолвил он. – Шлем, как у Афины Паллады?

– А ты помнишь, кто его заказал у лучшего афинского оружейника?

– Ты уверен? Это именно тот шлем?

– Абсолютно, – кивнул черный всадник. – Вот, надпись: С победой в Пеллу или с позором в землю.

– Мальчишку ко мне, – резко приказал гегемон.

Исмену позволили отвести Цырда в загон. После его повели к шатру Дария. Под пологом царило веселье. Витали пары вина, воняло потом, кровью и кожей. Македоняне, еще не сняв доспехи, праздновали победу. С удовольствием уничтожали винные запасы великого правителя Персии. На резном походном троне кшатры устроился Александр с золотым кубком в руках. Перед ним на низком столике для угощений лежал шлем Исмена и стрела с черно-красным оперением.

– Смотри, Александр, какая огромная ванна, – кричал Гефестион, пытаясь перекинуть ногу через край золотой купели.

– Не смей, свинья ты эдакая, – одернул его коренастый чернобородый воин. – Куда ты лезешь своими грязными ногами.

– Я хотел окунуться в купель Дария, – оправдывался Гефестион, все еще держа занесенную ногу над краем ванны.

– Теперь все здесь принадлежит Александру. И купель тоже – Александра. А ты без спроса суешь в нее свои вонючие конечности, – объяснил ему воин.

– Да тут столько ароматных масел! Целое состояние, – оставил он купель и принялся нюхать содержимое множества изящных керамических флакончиков, стоявших рядами на мраморном столике.

– Бери их все себе, – небрежно бросил Александр. – Теперь ты понял, что значит – быть правителем великой державы.

– А это кто прячется?

Гефестион обошел золотую купель и вытащил за шкирку пухлого маленького человека в длинной дорогой одежде. Тот прижимал к груди шкатулку черного дерева, украшенную серебром и драгоценными камнями.

– Что ты там держишь? Покажи! – приказал Гефестион.

Человек упал на колени перед Александром и протянул ему шкатулку.

– Что это? – удивился гегемон. – Говори.

– Не скажет, – взглянул на него Черный Клит. – Это евнух, мастер ароматных ванн. Обычно этим прислужникам, помимо мужского достоинства, еще отрезают языки, чтобы не болтали то, что случайно услышат. Похоже, в этой шкатулке хранится скипетр власти.

Александр отставил золотой кубок, взял из рук слуги шкатулку.

– Не открывай! – попытался остановить его Гефестион. – А вдруг, там змея.

Александр расхохотался:

– Было бы смешно: уничтожив непобедимое персидское войско, умереть от укуса гадины.

Он снял крышку. Все затихли, с удивлением заглядывая внутрь.

– Пуста, – пожал плечами Александр.

– Да как ты посмел! – замахнулся кулаком на слугу Клит.

– Не бей его! – остановил черного воина Александр. – Он же не виноват, что Дарий убежал вместе со скипетром. Подумаешь… Мне не нужна его сверкающая безделушка. Я и без скипетра покорю Персию. А шкатулка очень красивая. Отныне в ней буду хранить творение Гомера: «Илиаду», что мне переписал Аристотель.

– Слава нашим предкам, покорившим Трою! – воскликнул Гефестион, поднимая кубок.

– Слава Александру, потомку Ахилла! – подхватили все и выпили до дна.

Входили усталые воины, обнимались с товарищами, поздравляли друг друга с победой.

– Много пленных, Филота? – спросил Александр у статного воина, примерно его лет.

– Много, Александр. Даже не знаю, что с ними делать, – ответил тот.

– А сколько из них предателей-эллинов?

– Эллинов несколько человек, и те – раненые. Наемники Дария смогли пробиться к горам и ушли, – виновато развел он руками.