Геннадий Антонов - Боярин Волк. Живи, брате!

– Так, клади руки нам на плечи и просто переставляй ноги, стараясь не напрягаться. Мы с Данкой примерно одного роста, так что перекашивать тебя не должно, – распорядилась Поля. – Ну как? Голова не кружится? Ну и слава богам.

– Почему богам? – удивился Сергий. – Богу?

– Так ведь их же трое, – нашлась Поля. – Отец, сын и ещё этот… Как его?

– Святой дух, – подсказал Сергий, с улыбкой глядя на Полю.

– Ну вот, – согласилась Поля. – Я и говорю: слава им всем троим. Богам, стало быть.

– Ты только священнику смотри это не ляпни, – тихонько на ушко, наклонившись к ней насколько возможно и ощутив снова запах её волос, сказал Сергий. – Епитимьями замучает.

– Чего? – наклонила голову в их сторону Данка.

– Ничего, – усмехнулся Сергий. – Это мы о своём, о девичьем.

И все трое рассмеялись. А Сергий снова задумался о том, откуда это всё берётся, но ни к какому выводу так и не пришёл. Потом он сидел на широкой лавке возле бревенчатой стены с закрытыми глазами, там, где проходили до его ухода на войну вечерние посиделки. И размышлял, пытаясь понять, приснилось ему всё то, что он так мучительно пытается вспомнить, или он действительно путешествовал где-то, может быть, и в преддверии рая, Ирия, ожидая решения своей судьбы. Но ведь воинам, на поле брани смерть принявшим, прямая дорога в рай, а он где-то бродил, пока решалась его судьба. Только вот где? ГДЕ??? Может, уже в раю? Так и сидел он до самого ужина, подставляя лицо солнышку и ветерку, ощущая рядом присутствие Поли, отчего на сердце почему-то делалось легко и радостно.

Вот так в течение трёх последующих дней он и выходил во двор гулять и ловил иногда на себе откровенные взгляды ладной красивой девы, которые почему-то его совсем не волновали. И если в первый и второй день ему помогали, то на третий он уже вышел сам, правда, в сопровождении Поли. Но сам.

– Ну вот, – сказал он ей на третий день, – завтра поеду к князю.

– Рано тебе ехать, – решительно сказала Поля. – Вот матушка Русава разрешит, тогда и поедешь.

– Да нельзя больше откладывать, – качнул головой Сергий. – Все сроки вышли. Иначе князь подумает, что я уже ни на что не годен. Потом на войну он меня не пошлёт сейчас, даже если бы была. Он вой и тоже всё понимает.

– Ну, не знаю. А без матушкиного разрешения всё равно не пущу, – упрямо опустила голову Поля.

– Да ладно, – попытался заглянуть ей в глаза Сергий, – ты же всё понимаешь, – и положил свою руку поверх её. – А хочешь, поедем вместе? Будешь за мной присматривать дорогой.

– Нет, – тихо сказала Поля. – Матушка Русава не разрешит. Да и толку от меня как от лекарки пока мало, – грустно продолжала она, но руку не отдёрнула. – Только что присмотреть да лекарку позвать, коли что. Стало быть, скоро и мне домой собираться, больше мне тут делать нечего, – сказала она, глядя в сторону.

– Ну, завтра – это я поторопился. А вот послезавтра, а ещё вернее, третьего дня – это, пожалуй, будет в самый раз, – сказал Сергий. – Но по дороге я хочу ещё к кузнецу Назарию заглянуть, пусть посмотрит мой доспех, может быть, можно с ним что-то сделать, и тебя заодно провожу до дому. Глядишь, и женихи охолонут пока, – заговорщицки подмигнул он Поле, поднявшей на него недоуменные глаза.

Господи, сколько всего отразилось на её лице в единый миг: и надежда, и радость, и растерянность, и непонимание, и снова радость.

– Что привезти тебе в подарок из стольного града, – спросил Сергий, – коли уж ты со мной не едешь?

– Ничего не надо, – смутилась Поля. – Сам возвращайся живой и здоровый.

– Ну ладно, сам что-нибудь придумаю, – беспечно махнул рукой Сергий.

Поля испытующе глянула на него и пожала плечами, ничего не сказав. А тут и братья, Васька и Митька, выскочили из-за угла, вооружённые до зубов, и бросились к брату.

– Сергий, мы теперь с тобой на войну пойдём! – дружно сообщили они. – Нам Поля разрешила, – тут же вложили они лекарку.

– Ну, если сама Поля разрешила, – пытаясь скрыть улыбку и делая вид, что задумался, сказал Сергий, – тогда конечно. А она вам сказала, что сперва надо научиться воинскому делу? А то получится, как со мной – недоучился, и вот вам результат. Только мне лет-то вон сколько, а я, получается, и то, не доучился, а вы уже теперь готовы? Нет, ребята, на войну вам рано, а вот в школу воинскую я вас возьму, обещаю. Договорились?

Братья решительно кивнули и умчались за сарай, в свою крепость, обсудить открывшиеся перспективы и решить, кого из друзей они, так уж и быть, возьмут с собой. А Сергий и Поля, с улыбкой проводив их глазами, пошли в терем. Скоро должна была прийти Русава.

В отличие от гуляющего целыми днями Сергия, его дядька-пестун Русин готовился к поездке в стольный град очень тщательно и ответственно. Сам отобрал воев, которые будут сопровождать боярина, – каждого из тех двух десятков, что хотел взять с собой, – сам проследил, что взять для торга, сам спросил у боярыни, что надобно купить для хозяйства, сам определил, как поедут те, кого боярин возьмёт с собой. И получалось, что обоз будет небольшим: пять, максимум шесть телег, два десятка верховых, ну и, естественно, он сам, тоже верхом. Конечно, издержки при таком количестве народу будут больше, чем если бы он взял всего десяток охраны, но тут уж экономить не приходилось, боярин должен выглядеть не хуже остальных. Боярин поедет с лекаркой в телеге, рановато ему пока верхом, он ещё морщится, даже вставая и садясь… Куда уж ему в седло?.. Серебра Русин решил много с собой не брать, меньше будет соблазнов потратить его, а закупать товары решил в последние дни торга, когда будут подешевле, а вот продавать лучше в первые дни, когда спрос больше и конкуренты ещё не сбили цену. Впрочем, этим он займётся сам, боярину будет не до того, да и таскать его по торгу среди такой толкотни незачем. Может быть, в последний день, когда купцы начнут уже разъезжаться, да и народ столичный накупит уже всего в достатке. Только никак не мог взять в толк старый вой, зачем ехать на день раньше начала торга? Только лишние траты. О том, что Сергий решил заехать к кузнецу Назарию, молва о котором как о толковом кузнеце разошлась далеко окрест, он ещё не знал. Русин между делом рассказал Сергию, что меч, который застрял в доспехе степняка, так с ним и привезли.

«Прямо со степняком, что ли? – подумал Сергий. – Да нет, конечно. Вытащили там ещё, а привезли с доспехом, а не в нём. Иначе глупость какая-то получается».

Потому и на просьбу Сергия о том, чтобы он погрузил повреждённый в сече доспех – и свой, и зарубленного им степняка, – Русин лишь пожал плечами. Продать его можно было и дома, и даже, пожалуй, с большей выгодой, чем в столице, но спорить с боярином не стал.

Лекарка Русава неожиданно легко согласилась сопроводить Сергия в поездку, мало того, даже одобрила такую поездку: и боярин, мол, развеется, да и выздоровление пойдёт быстрее. А раны… Раны заживут быстрее, коли двигаться, а не лежать. И когда на третий день после плотного завтрака Сергий, полулёжа в телеге, распорядился заехать по дороге к кузнецу в Осинницу, Русин и понял, зачем прихватили доспех и лекарскую ученицу: доспех – в починку, а Полю – домой. Как раз к ужину и доберутся, хоть и слегка в сторону.