Владимир Семибратов - Феномен уездного города. Малмыж в истории русской культуры

Надо полагать, малмыжан «кавалерист-девица» так же шокировала своим видом, как и питерцев, например Авдотью Яковлевну Панаеву (1819–1893), в мемуарах которой читаем:

«Александрова уже была пожилая и поразила меня своей некрасивой наружностью. Она была среднего роста, худая, лицо земляного цвета, кожа рябоватая и в морщинах; форма лица длинная, черты некрасивые; она щурила глаза, и без того небольшие. Костюм её был оригинальный: на её плоской фигуре надет был чёрный суконный казакин с стоячим воротником и чёрная юбка. Волосы были коротко острижены и причёсаны, как у мужчин. Манеры у неё были мужские: она села на диван, положив одну ногу на другую, упёрла одну руку в колено, а в другой держала длинный чубук и покуривала» [35] Панаева (Головачёва) А.Я. Воспоминания / вступ. ст. К. И. Чуковского; прим. Г. В. Краснова и Н. М. Фортунатова. М.: Правда, 1986. С. 63. .

Под жившей в Малмыже сестрой имеется в виду Евгения Андреевна (в девичестве Дурова; 1790–?), вышедшая замуж за Михаила Феопемтовича Пучкина (?–1849). Будучи сначала мальчиком на побегушках у отца «кавалерист-девицы» Василия Андреевича Дурова (1752–1826), он «учился в училище, потом “писал” в полиции, где “усмотрел” его губернатор и увёз в Вятку. Там Пучкин дослужился до столоначальника и наконец назначен был стряпчим в Малмыж. Тогда он приехал в Сарапул и женился на дочери Дурова. По смерти ея, он служил вице-губернатором в Астрахани, оттуда, переезжая на губернаторство в Томск, дорогой умер» [36] Блинов Н.Н. «Кавалерист-девица» и Дуровы. С. 416–417. .

В одной из статей кировского краеведа Николая Александровича Горева (1921–1996) утверждается, что в Малмыже жил муж Н.А. Дуровой Василий Степанович Чернов [37] Горев Н.А. Легендарная героиня и Малмыж // Сельская правда. 1992. 15 окт. , однако тезис этот аргументами, к сожалению, не подтверждён.

повествования говорится о том, как в крещении вятских марийцев-язычников принял участие мусульманин Девлет- Кильдеев. Будучи местным исправником, он получил за своё усердие от правительства перстень с бриллиантами. Поскольку описанные события происходили за несколько лет до прибытия писателя на Вятскую землю (в 1829–1830 годах), а описывались в мемуарах через много лет по памяти, неудивительно, что они ошибочно оказались датированы 1835 годом, перстень же превратился во… Владимирский крест.

«По несчастию, – пишет А. И. Герцен, – татарин-миссионер был не в ладах с муллою в Малмыже. Мулле совсем не нравилось, что правоверный сын корана так успешно проповедует евангелие. В рамазан исправник, отчаянно привязавши крест в петлицу, явился в мечети и, разумеется, стал вперёд всех. Мулла только было начал читать в нос коран, как вдруг остановился и сказал, что он не смеет продолжать в присутствии правоверного , пришедшего в мечеть с христианским знамением.

Татары зароптали, исправник смешался и куда-то спрятался или снял крест» [38] Герцен А.И. Былое и думы // Герцен А. И. Собрание сочинений: В 30 т. / гл. ред. В. П. Волгин. Т. 8: Былое и думы. 1852–1868. Ч. I–III. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1956. С. 266. В конце 1976 года в Малмыже в рамках Дней советской литературы вместе с группой писателей побывала один из известных биографов А. И. Герцена Лидия Борисовна Либединская (1921–2006). В фойе районного Дома культуры продавалась её книга: Герцен в Москве: художественно-документальный очерк. М.: Детская литература, 1976. Автограф «Володе Семибратову на добрую память! Л. Либединская.10. XII – 76 г.» стал первым в обширном собрании автора этих строк (см.: Семибратов В.К . Л. Б. Либединская как биограф А. И. Герцена // Десятые Герценовские чтения: материалы Всероссийской научной конференции (Киров, 11–12 января 2012 г.) / КОУНБ им. А. И. Герцена; сост. С. Н. Будашкина. Киров, 2012. С. 115120). Кстати, Л. Б. Либединская была связана родственными узами с Л. Н. Толстым. .

Надо сказать, что интерес к живущим на территории северо- восточной губернии финно-угорским народам пробудился у А. И. Герцена вскоре по прибытии в Вятку. Не случайно он посвятил им опубликованные в «Вятских губернских ведомостях» статьи «Вотяки и черемисы» [39] Герцен А.И. Вотяки и черемисы // Вятские губернские ведомости. Часть неоф. 1838. Прибавление. № 1. С. 1–2; № 3. С. 1–15. и «О вотяках, черемисах и татарах Вятской губернии» [40] Герцен А.И. О вотяках, черемисах и татарах Вятской губернии // Вятские губернские ведомости. Часть неоф. 1839. Прибавление. № 42. С. 84–87. Автором статьи является лесничий Иванов, чей изначальный текст подвергся серьёзной редакторской обработке А. И. Герцена. Несмотря на эпизодичность личного общения А. И. Герцена с удмуртами и марийцами, писатель, как показало время, создал труды, отличающиеся проницательностью наблюдений и основательностью выводов. Это касается, например, особого отношения марийцев- язычников к пятнице, считавшейся у них таким же священным днём, как воскресенье у христиан. В этот день особая честь воздавалась «пятничному богу – уишиян уму» [41] Герцен А.И. О вотяках, черемисах и татарах Вятской губернии // Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. / гл. ред. В. П. Волгин. Т. 30. Дополнение к изданию. Кн. 2: Письма 1869–1870 годов. М.: Наука, 1964. С. 608. .

Одним из тех этнографов-профессионалов, кто позднее подтвердил запечатлённое пером мастера художественного слова, был хорошо знавший обычаи марийцев член-сотрудник Императорского Русского географического общества С. К. Кузнецов. В работе «Черемисская секта Кугу Сорта», опубликованной в 1908 году в журнале «Этнографическое обозрение», он, например, отмечает: « Пятница у всех черемис издревле почитается. Равносильна нашему воскресенью и называется кугарня (т. е. кугу арня ) – “великая неделя”, “большой недельный день”; к этому молению приурочены все крупные моления черемис в честь добрых богов…» [42] Кузнецов С.К. Черемисская секта Кугу Сорта // Кузнецов С. К. Святыни. Культ предков. Древняя история / сост. Лайд Шемйэр (В. Н. Козлов). Йошкар- Ола: Центр-музей им. Валентина Колумба; ГУП РМЭ «Марийское книжное издательство», 2009. С. 262. .

На более раннюю работу С. К. Кузнецова – «Четыре дня у черемис во время сюрэма» – вскоре после её выхода в свет в 1879 году под эгидой Русского географического общества обратил внимание непревзойдённый мастер русского слова Николай Семёнович Лесков (1831–1895).

Основой 53-страничного этнографического очерка явился доклад, сделанный перед членами почтенной организации в декабре 1878 года. Со своими коллегами С. К. Кузнецов поделился свежими впечатлениями от «торжественного жертвоприношения в честь добрых богов» [43] Кузнецов С.К. Четыре дня у черемис во время сюрэма // Полтыш – князь черемисский. Малмыжский край / ред. – сост. Лайд Шемйэр (В. Н. Козлов). Йошкар- Ола: Центр-музей им. Валентина Колумба, 2003. С. 305. , которое ему довелось наблюдать в «Китяке – черемисской деревне на 29-й версте от города Малмыжа Вятской губернии, по елабужскому тракту» [44] Там же. С. 305–306. .