Евгений Сухов - Преступная любовь

Втроем прошли в холодную комнату, где на мраморных столах лежали три мертвых тела в их отвратительной наготе. Гавриков, мельком глянув на трупы, уже успел пожалеть и об этой поездке в уездный городишко Дмитров, и о своем заявлении о пропаже друга Владислава Щелкунова. «И дернул же меня черт сделать таковое заявление, – думал Гавриил Иванович, старательно отводя взор от трупов, но все равно посматривая на них по какой-то неведомой причине, будто что-то тянуло его это делать. – Сидел бы сейчас дома и попивал чаек с брусничным вареньем или что покрепче. И горя бы не ведал. И ладно бы по делу, а то так… Владислав Сергеевич, наверняка остался у какой-нибудь мамзели и позабыл обо всем на свете…»

– Который наш? – громко спросил полицейский надзиратель, поглядывая на трупы также без особого энтузиазма.

– Ваш, это тот, что под городом близ Игнатовки пацаны местные в леске обнаружили? – бесстрастно спросил служитель морга.

– Он самый, – отозвался Коновалов.

– Тогда это тот, что по центру, – уверенно объявил служитель морга и отошел в сторонку, пропуская к трупу надзирателя и Гаврикова.

Коновалов приблизился к голому телу, подождал, когда к нему подойдет Гавриков.

– Он? – спросил полицейский надзиратель, почему-то строго посмотрев на Гавриила Ивановича.

Гавриков стал молча разглядывать труп.

– Что можете сказать о трупе? – обернулся к служителю морга Коновалов. – Какое время он уже труп? И как он умер? От насильственных действий?

– Смерть наступила не меньше недели назад, а может и немного поболее, – уверенно произнес служитель морга. – А как он умер… – чуть призадумался служитель, после чего довольно твердо промолвил: – Задушили беднягу. Все указывает на это…

– И что, за все время, что он у вас лежит, его так никто и не опознал? – спросил Коновалов, наперед зная ответ, поскольку за эту неделю и даже более ни в Дмитрове, ни в его пригородах никто не пропадал.

– Нет, – прозвучал ответ. – Никто.

Как ни пытался Гавриил Иванович Гавриков разглядеть в трупе своего бывшего друга Владислава Щелкунова, однако сделать этого не смог. И по длине труп вроде бы был короче роста Щелкунова, и нос у Владислава Сергеевича был не такой уж острый и крючковатый, как у трупа. А главное – волосы. У трупа они были темные, почти черные и будто бы вились. А у Щелкунова волосы были прямые и светлые. Поэтому, когда полицейский надзиратель Коновалов вновь переспросил у Гаврикова:

– Ну что, он?

Гавриил Иванович коротко ответил:

– Нет.

И поспешил к выходу.

Когда Гавриков вернулся в Москву, то первым делом отправился в судебную палату к председателю Департамента уголовных дел статскому советнику Радченко. Геннадий Никифорович выслушал Гаврикова очень внимательно, задал несколько уточняющих вопросов и отпустил Гавриила Ивановича с миром. Сам же после окончания часа службы направился к Кавалерским корпусам, в одном из которых проживал в служебной квартире судебный следователь по особо важным делам и по совместительству его друг Иван Воловцов.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Шимонать – обыскивать (жарг.).

Мокрый гранд – грабеж с убийством (жарг.).

Сажень – мера длины, равная около 2, 134 метра.

Аршин – мера длины, равная 0,71 метра.

Табльдот – общий обеденный стол с единым меню.

1500 франков это на начало 20 века около 560 рублей.