Евгений Асноревский - Румлонская башня

«Только так мы защитим жён и дочерей деревни, – говорил кузнец. – Сколько ещё будет лютовать этот злодей?»

Оружие в Солонуке, правда, было таким каким оно и должно быть в деревне: косы и цепы, да ещё топоры и вилы. Меча и не сыщешь. Разве что староста достанет свой ржавый меч из сундука. О том мече староста любил рассказывать на ежегодной солонукской ярмарке.

«Все вы знаете, что мой прадед был на войне с ройтрунгами и даже сразил их капитана. Меч от которого умер грозный ройтрунг, а был тот воин, кстати говоря, ростом в целую сажень, так вот, меч тот и поныне у меня. Покажу вам на пиру в честь урожая!»

И действительно, на пиру староста доставал из сундука короткий и ржавый меч, совсем затупившийся и малопригодный даже для убийства курицы. Но Солон потрясал клинком в воздухе и громко кричал о чести прадеда – великого воина и грозы проклятых ройтрунгов. Люди потихоньку посмеивались над старостой, но опасались прямо говорить хозяину своё мнение о легендарном мече.

Всё же с мечом или без, со старостой или без него, многие готовы были отважиться на поход к башне. Среди сторонников такого похода были близкие убитых любовников. Но кое-кто разумно заявлял, что есть ли на самом деле в башне колдун или нет – неизвестно. И с этим трудно было спорить. Потому звучал совет сначала послать вперёд разведчиков. Вот только никто не хотел вызваться добровольцем и идти в одиночку, либо в небольшом отряде, в проклятый лес, да ещё и лезть на рожон к опасному тёмному чародею, которого, впрочем, может быть и не было вовсе. Никто в деревне действительно не видел никакого колдуна и не знал ничего о загадочном убийце и насильнике. Кроме того, люди очень боялись тёмных сил, защиты у которых, как известно, просит любой тёмный чародей.

«Нам его не одолеть, если он там, – говорил, мигая своими чёрными большими глазами, сапожник Меркулис. – Боги знают, как я любил моего Вярку – лучшего ученика у меня и не было, но скажу вам, что и так известно всем: чёрный маг может сжечь огнём целую деревню, а для этого ему всего-то и надо, что чихнуть и щёлкнуть пальцами!»

«Глупости! – возражал на это деревенский учитель, брат Афанисий. – Суеверия! Такая сила может быть лишь у старых божеств, которым поклоняется кое-кто в столице, но никак не у простых смертных. Глупости, Меркулис!»

Афанисий, как единственный учитель в деревне, член Братства Книжников и обладатель двух сотен толстых книг в кожаных переплётах, пользовался у местных жителей большим почётом. Он хотел сказать ещё что-то, но мать Вярки – Камарка, встала и согласившись с Афанисием насчёт мнимого могущества чёрного колдуна, добавила:

«Но, если и обладает этот чародей такой силой, всё равно лучше уж сгинуть, попытавшись отомстить. И важно нам защитить тех детей, которые ещё живы. Нельзя трусливо сидеть и ждать новым бесчинств чёрного злодея! Сколько ещё крови должен пролить этот ублюдок, прежде, чем мы решимся остановить его? Или может быть вы хотите бросить родную деревню и сбежать?»

«Вот был бы выход, – отвечал на это Меркулис, поправляя на плечах свою запачканную серую хламиду и встряхивая седыми волосами. – Страх полезен молодцу, но не нужен мертвецу. Лучше уж быть изгнанниками, чем мертвецами, обязанными попасть в компанию, во время жутких бдений, к нашему проклятому Оркинолусу, который предаётся таким занятиям, что если б только трое богов не покровительствовали ему, как своему слуге, то верно поразили бы дурной болезнью в самый его корешок!»

Кое-кто из собравшихся рассмеялся, но многие стали роптать и обвинять Меркулиса в богохульстве.

«Жрец – служитель трёх богов, – сказал кузнец Вашилка, глядя на сапожника своими чёрными, пронзительными глазами. – Негоже тебе оскорблять его, даже если он сам и оскорбит мёртвых, о чём у нас много судачат, но чего ещё никто не видел. Боги знают кого покарать и, наверное, был бы уже жрец сам мертвецом, и лежал под зелёным курганом, в каменном ящике, если бы так оскорблял богов во время своих бдений с мёртвыми!»

Выслушав всех по очереди, староста наконец-то постучал по столу большой деревянной кружкой, в которую он любил наливать собственный крепкий эль. Начавшие всерьёз спорить и оскорблять друг друга люди – мгновенно затихли. Помедлив немного, хозяин дома выпрямился в своём красивом кресле и проговорил громким хриплым голосом, поворачивая голову то к одному гостю, то к другому.

– Я услышал всех. Скажу вам, что сердце моё склоняется к походу в Румлонский лес. Мне самому приятнее идти на встречу опасности, чем от неё прятаться и ждать пока она снова заглянет в наш дом. Нас много, а колдун, если он и правда сидит в башне, это просто человек, пусть и обратившийся к тёмным силам, и он один, а нас, как уже было мною сказано, много. Сила наша в нашем единстве и праведном гневе! Только нужно спросить ещё одного жителя нашей деревни. Жрец Оркинолус служит в храме, у тел, наших потерянных и любимых Вярки и Агаши. Не забудем теперь и об убитой ранее Лине, о смерти которой мы почти забыли, записав её на счёт проезжих разбойников. Хотя должен жрец служить ещё не менее получаса, всё же можем мы на этот раз немного сократить службу, так как нужно нам принять важное решение, а для этого не худо бы выслушать мудрого служителя богов. Пришло время отнести убитых в сад курганов. Могилы для них готовы. Мы поговорим со жрецом, спросим, что думает он о колдуне, Румлонском лесе и походе к этой страшной башне. Думаю, никто здесь не станет возражать. Встанем, друзья! Уже хватит спорить. Пора действовать!

Собравшиеся в доме старосты люди одобрительно зашумели.

– Верно-верно, – проговорил Меркулис. – Вперёд! Спросим у жреца, что он и боги думают о наших планах. Не всё же ему вытаскивать буквы из мешка и давать дурацкие имена нашим детям. Может быть даст он дельный совет, ну или хотя бы поможет нам внести что-то новое в наш спор.

– Да, идёмте в храм! Время дать телам детей покой в удобных каменных кроватях, – проговорила Камарка, и облизнула свои сухие губы, а её дрожащие пальцы мяли тонкий белый платок, украшенный узорами из жёлтых ниток.

Жители Солонука по очереди вставали и кланялись, благодарили хозяина дома за гостеприимство и дельный совет, а после церемониальных прощаний выходили во двор, где продолжали обсуждать поход к башне. Вскоре за ними вышел и сам староста. Солон запер массивную дверь огромным ключом и бросил его в висевшую на боку полотняную сумку, а затем громко и повелительно сказал:

– Вперёд, друзья!

Люди двинулись по главной дороге Солонука. Очень скоро процессия подошла к деревенскому храму. Он находился на лесной опушке, неподалёку от высокого чёрного столба, который обозначал границу деревенских земель.