Тамим Ансари - Разрушенная судьба. История мира глазами мусульман

Ту часть Бехистунской надписи Дария, что написана по-древнеперсидски, можно расшифровать, зная современный персидский язык; поэтому в XIX столетии, когда она была вновь открыта, благодаря ей ученые смогли расшифровать и другие два языка, так что им открылся доступ к клинописным библиотекам древней Месопотамии – библиотекам столь обширным, что благодаря им мы теперь знаем о повседневной жизни в этих краях три тысячи лет назад больше, чем о повседневной жизни в Западной Европе IX века.

Религия пронизывала весь персидский мир. Эта религия не напоминала ни индуизм с его миллионом богов, ни египетский пантеон магических существ получеловеческого, полузвериного облика, ни греческое язычество, согласно которому у любого природного явления имелся свой бог, схожий с человеком и обладающий человеческими слабостями. Нет, в персидской вселенной почетное место занял зороастризм. Зороастр [5] Варианты имени: Заратуштра (наиболее близкий к оригиналу вариант), Заратустра, Зороастр. – Прим. ред. русского перевода. жил приблизительно за тысячу лет до Христа, быть может, немного раньше или позже – этого никто не знает. Происходил он из северного Ирана, или, быть может, из северного Афганистана, или из земель к востоку оттуда – это никому не известно тоже. Сам Зороастр никогда не называл себя пророком, носителем божественной энергии или, тем более, божеством. Он считал себя философом и искателем истины. Но его последователи стали называть его святым.

Зороастр проповедовал, что Вселенная разделена на свет и тьму, добро и зло, истину и ложь, жизнь и смерть. На эти противоборствующие лагеря она раскололась в миг творения – и с тех пор в ней идет вечная война, которая продлится до конца времен.

В людях, учил Зороастр, содержатся оба принципа. Они сами свободно выбирают, какому принципу следовать. Выбирая добро, люди поддерживают силы света и жизни. Выбирая зло, придают сил принципам тьмы и смерти. Предопределения в зороастрийской вселенной нет. Исход великой битвы никому заранее не известен; и не только каждый человек свободен в своем моральном выборе, но и каждый моральный выбор влияет на исход космической войны.

Зороастр описывал драму Вселенной, разделенной между двумя божествами – не сотней или тысячью, а всего двумя. Ахурамазда воплощает принцип добра, Ахриман – принцип зла. Символом Ахурамазды служит огонь: поэтому зороастрийцев иногда называют огнепоклонниками, хотя поклоняются они не огню как таковому, а Ахурамазде. Зороастр учил о жизни после смерти, однако подчеркивал, что посмертная жизнь дается добрым людям не в награду за их добродетель, а как следствие выбора этого пути. Можно сказать, что по лестнице своего выбора они поднимаются на небеса. Персидские зороастрийцы отвергали религиозные образы, статуи и картины; на этой основе строится враждебность к религиозному искусству, впоследствии мощно возродившаяся в исламе.

Иногда Зороастр или, по крайней мере, его последователи именовали Ахурамазду «Мудрым Господом» и говорили о нем как о создателе всей Вселенной или о том, кто разделил Вселенную надвое в первые мгновения после творения. Таким образом, дуализм Зороастра клонился к монотеизму, однако так до него и не дошел. В конечном итоге для древних персов-зороастрийцев Вселенную населяли два божества, равные по силе, перетягивающие человечество, словно канат, в своей вечной войне друг с другом.

Зороастрийский жрец именовался магом или волхвом; те «трое мудрецов из Египта», что, согласно христианскому преданию, принесли младенцу Иисусу смирну и ладан, были зороастрийскими жрецами. Отсюда и наше современное «маг»: этих жрецов считали (а порой они рекомендовали себя и сами) обладателями чудотворных сил и способностей.

В последние дни империи персы ворвались в мир Средиземноморья и вписали небольшую, но яркую страницу в западную мировую историю. Персидский царь Дарий отправился на запад, чтобы наказать греков. Я говорю «наказать», а не «подчинить» или «завоевать», поскольку с персидской точки зрения так называемые греко-персидские войны по сути не были столкновением двух цивилизаций. Персы видели в греках примитивных обитателей городишек на дальнем западном краю цивилизованного мира – городишек, по сути принадлежащих персам, просто слишком далеких, чтобы непосредственно ими управлять. Дарий хотел только, чтобы греки подтвердили, что они его подданные, прислав ему символическое приношение – кувшин воды и ящик земли. Греки отказались. Дарий собрал армию, чтобы преподать грекам урок, которого они никогда не забудут, однако сам размер его войска оказался слабым местом плана: как управлять таким множеством людей на таком расстоянии? Как снабжать их припасами? Дарий презрел первый принцип военной стратегии: не вести в Европе сухопутных войн. В конечном счете, это греки преподали персам незабываемый урок – который те, правда, забыли менее одного поколения спустя, когда сын Дария, тупоумный Ксеркс, решив отомстить за поражение отца, повторил все его ошибки и прибавил к ним собственные. Ксеркс тоже с позором убежал домой; на том европейские приключения персов и закончились.

Впрочем, это была не последняя встреча. Прошло сто пятьдесят лет – и Александр Великий явился в Персию сам. Мы часто слышим, что Александр Великий покорил мир; на самом деле он завоевал Персию – впрочем, в тогдашних условиях это и был почти «весь мир».

С Александром средиземноморский нарратив властно ворвался в нарратив Срединного мира. Александр мечтал слить два мира в один, объединить Европу и Азию. Свою столицу он собирался разместить в Вавилоне. Александр нанес Срединному миру глубокую рану и оставил незаживающий след. Во многих персидских мифах и сказаниях он появляется в виде величайшего героя, хоть и не вполне положительного (но и не полностью отрицательного). Его имя носит множество городов в мусульманском мире. Самый очевидный пример – Александрия, не столь очевидный – Кандагар, сейчас известный тем, что его считает своей столицей Талибан. Кандагар изначально назывался «Искандар» – так произносится имя Александра на Востоке; со временем «Ис» отпало, а «Кандар» превратилось в «Кандагар».

Но рана, нанесенная Александром, закрылась, над ней наросла новая ткань, и впечатление от одиннадцати лет его царствования в Азии поблекло. Однажды ночью в Вавилоне он внезапно умер: от гриппа, малярии, пьянства или от яда – этого никто не знает. В разных частях завоеванной территории он поставил наместниками своих полководцев, и, едва он умер, самые смелые из них объявили земли, которыми управляли, своими, и создали на них царства по эллинистическому образцу, просуществовавшие несколько сотен лет. Например, в Бактрийском царстве (ныне север Афганистана) скульпторы создавали статуи в греческом духе; позднее, когда с севера Индии в Бактрию просочилось буддистское влияние, два стиля в искусстве смешались, образовав так называемый греко-буддистский стиль.