Array Сборник - Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса

Направляемся в исполком. Навстречу к нам вышел молодой балкарец, который объяснил, что «исполкома нет дома». Но он в данном случае вполне заменил отсутствующее «начальство», указав нам, где можно остановиться.

В местном кооперативе идет бойкая торговля. Когда мы предъявили туристские заборные книжки, попросив отпустить нам сахар, продавцы внимательно со всех сторон осмотрели их, переглянулись и спросили:

– Сколько надо фунт?

– Отвесьте столько, сколько полагается.

Опять на лицах недоумение. Мы догадываемся, что здесь еще ничего неизвестно о карточках на дефицитные товары.

Заходим в большой просторный дом, принадлежавший раньше Урусбиевым. Здесь делали остановки в былые времена альпинисты перед подъемом на Эльбрус. Князь Урусбиев завел специальную книгу, где путешественники делали свои заметки. В этой книге можно найти автографы Фрешфильда и его проводников Тукера и Мурра, записи Пастухова и многочисленных туристов, удачно и неудачно пытавшихся подняться на Эльбрус. Сейчас эта книга хранится в Пятигорском музее.

Пожалуй, в этой главе нельзя не сделать нескольких примечаний о первовосходителе на Эльбрус.

В международной альпинистской литературе принято считать, что впервые достиг вершины Эльбруса англичанин Дуглас Фрешфильд, член Альпийского клуба, основанного в 1857 году в Лондоне. Приехав на Кавказ в 1868 году, Фрешфильд первым вошел в сопровождении опытных проводников Тукера и Мурра на Казбек. Затем по ущелью Баксана они добрались до Урусбиева, взяли с собой горского проводника Ахия и вчетвером взошли 19 июля на Восточную вершину Эльбруса.

Но есть основание полагать, что впервые взошел не Фрешфильд, а черкес Киллар еще в 1829 году. В этом году на Эльбрус была организована весьма своеобразная экспедиция. Начальник Кавказской линии генерал Эмануель, выполняя империалистические задания царского правительства, покорил карачаевцев. Чтобы окончательно усмирить непокорных горцев, Эмануель решил показать им, что для русской царской армии снега высочайших гор, теснины, ущелья не являются препятствием. Для этой цели он организовал экспедицию на Эльбрус, вершины которого горцы считали священными и недоступными.

Положив в основу этой экспедиции военно-политические цели, он решил придать ей некоторый научный характер. Через Петербургскую академию наук были приглашены к участию в ней физик Ленц, ботаник Мейер, зоолог Менетрие и архитектор Бернардацци. Во главе же ученой части экспедиции встал академик Купфер.

Экспедиция начала восхождение не с юго-восточной стороны, как это обычно делается, а с севера, расположив лагерь немного к востоку от перевала Эпчик, около небольшого притока реки Малки.

Купфер, Мейер, Менетрие и Бернардацци прекратили восхождение, найдя себе приют среди скал приблизительно на высоте 4800 м. Академик же Ленц, опередив товарищей, добрался в сопровождении двоих кабардинцев и казака Лысенкова до седловины (5321 м). При этом, по свидетельству Купфера, одному из кабардинцев – Киллару – удалось взобраться на Восточную вершину, с которой он начал спускаться тогда, когда Ленц достиг своей последней остановки, т. е. седловины. Киллар получил за это денежную награду от генерала Эмануеля.

Мерцбахер и Деши в своих книгах о Центральном Кавказе, не переведенных на русский язык, безосновательно утверждают, что Киллар не достиг вершины. Авторитет этих исследователей был достаточен для того, чтобы последующие писатели забыли о Килларе.

Вскоре нам был приготовлен, за невысокую плату, хороший и сытный обед. Закусив, отправляемся в селение. Подходим к мечети, которая находится в центре. На ступеньках сидит группа стариков. Нам позволяют осмотреть мечеть. В сопровождении муллы входим в полутемное деревянное помещение. На разостланном ковре молятся старшие. Внутри – пустота, ничего интересного нет. Выходим из мечети и направляемся к группе молодых балкарцев.

Еланчик среди молодежи пытается зондировать почву как дела у них насчет Аллаха и Магомета. Они в ответ улыбаются. Среди них есть комсомольцы. В мечеть ходят старики, молодежь безразлично относится к вере своих отцов и дедов. Расспрашивают о жизни города, в особенности Москвы. Частенько здесь крутят кино. Об этом говорят красочные плакаты, расклеенные на заборах селения.

Останавливаемся недалеко от мечети в одном из просторных домов. Рассказывают, что раньше здесь было нечто вроде гостиницы.

Свободно разговариваем с балкарскими женщинами. Лица своего они не закрывают.

Размещаемся в большой комнате, по стенам которой расставлены кровати. В одном углу – большой очаг с широкой, сквозной прямо через крышу, трубой. Здесь балкарцы готовят себе обед, кладя пищу в чугунный котел, подвешенный на массивной цепи. Перед сном Склярский делает «врачебный» осмотр помещения. По его мнению, угрожающее количество клопов не позволит спокойно провести свой трудовой досуг, поэтому он решил ночевать на опушке около Баксана. К нему присоединяются Самарин и Шендригайлов. За свою «клопиную боязнь» они были наказаны. Около 3 часов ночи пошел сильный дождь, и наши герои, основательно промокнув, должны были возвратиться обратно.

Восемнадцатого июля выступаем дальше. Дорога все время тянется берегом. По холодной воде мы чувствуем, что не так далеко находятся ледники, питающие голубовато-белый Баксан.

Впереди ясно вырисовывается снеговая линия Донгузорунских высот. Ущелье то расширяется, то суживается, волнообразные горы заканчиваются грандиозными скалистыми вершинами, со множеством острых и причудливых пиков.

Скоро мы входим в душистый сосновый лес. Недалеко от слияния Баксана и Адыл-су строится санаторий. Эта местность, по признанию целого ряда специалистов, является прекрасной горно-климатической лечебной станцией.

Заходим в небольшой недавно выстроенный домик. Нас встречает человек в технической фуражке. Это – техник по землеустройству. До 1926 года балкарцы не знали, что такое землеустроительные работы. Здесь не было даже простого межевания. Каждая балкарская семья обрабатывала тот участок, где тауби посадил своих холопов. Большие земельные участки захватывались на основании «грамот», выданных русскими царями. Нажива на земле процветала вовсю. За усадебные участки владельцы брали с крестьян до 50 рублей. После изгнания князей началась беспорядочная дележка земли. Чересполосица и дальноземелье – характерные явления в землепользовании балкарцев. Некоторые селения имели наделы дальше, чем 100 км от места своего расположения. И сейчас здесь проходит большая землеустроительная работа.

Около двух часов дня мы вступаем в селение Тегенекли.