Array Сборник - Кавказ. Выпуск XV. Постижение Эльбруса

Вскоре начали попадаться небольшие снеговые поля, которые облегчали нам подъем: последний к тому же стал менее крутым.

Уж видны очертания вершины хребта. Еще минут пятнадцать-двадцать напряженного движения – и мы на вершине. Возгласы восторга и изумления вырываются у нас. Неожиданно перед нашими глазами открывается вся панорама на север, восток и запад, а в центре этой панорамы во весь свой рост стоял великан Эльбрус. Его белоснежные конусы возвышались над всей группой гор, окружавших его. Впервые мы видели его и своими глазами убеждались в его грандиозности, в его превосходстве над всеми горами Кавказа. Расположив свои массивы не в самой цепи Главного Кавказского хребта, а в верстах 20 на отшибе от него, в своем гордом одиночестве он еще больше усиливал впечатление своего величия, своего превосходства!

Но недолго пришлось любоваться Эльбрусом. Вскоре облака закрыли его вершины.

На юго-западе, как на ладони, виден Бечойский перевал – ледяная дорога через дикий Кавказский хребет в Сванетию, в страну, закованную в кольцо снеговых гор.

Около 2000 лет населяют эту котловину сваны – народность, относящаяся к картвельской группе народов Кавказа. Сванетия, вследствие своей изолированности, одна из интереснейших горных стран мира.

Отрезанная цепью снеговых гор, Вольная, или Верхняя, Сванетия имеет ярко выраженные следы родового быта, т. е. стадии, которую народы земного шара давно прошли в своем развитии. При этих условиях дорожный вопрос является национальной проблемой этого народа. И эту проблему, в настоящее время, разрешает советская власть, прокладывая удобную колесную дорогу через всю Сванетию на Зугдиди. Эта дорога, соединив сванов с внешним миром, явится мощным фактором экономического и культурного развития этого народа.

Кроме Бечо, имеется еще целый ряд перевалов через Кавказский хребет в Сванетию. Самый трудный, красивый и интересный перевал – это Цаннер. Грандиозные ледопады обрываются с его отвесных стен. Приходится проходить по самому большому леднику Европы, в 18 км длиною, носящему название Безингийского.

Еще в Ростове мы решили пробраться в эту страну через Донгузорунский перевал, который нам по пути.

Отдохнув после стремительного подъема, все почувствовали зверский аппетит.

– Ich vill essen (я хочу есть), – по-немецки простонал Рудольф Брешар.

Садимся на площадку хребта и начинаем уплетать колбасу и сыр.

Но уже поздно. Солнце, заходя за горы, бросает на хребет последние лучи. У нас возникает мысль: нельзя ли спуститься с хребта с северной стороны в долину Юсеньги и тем самым сократить путь до Тегенекли. Немного посоветовавшись, решаем возвращаться по старому пути: уж очень крут северный склон, а у нас нет с собой специального снаряжения. Кроме того, такое неожиданное изменение маршрута вызвало бы напрасное беспокойство у ожидавших нас внизу товарищей.

Начинаем спуск. Встречающиеся снеговые поля используем для «санного продвижения» – садимся на снег, быстро катимся вниз, затормаживаясь альпенштоком перед самым концом снегового поля, чтобы не разбиться о камни.

Снеговые поля помогают быстрому спуску. Через 25–30 минут, осторожно спустившись по осыпям, встречам наших товарищей, уютно расположившихся в густой траве.

– А где же Братолюбов? – бросают нам первый вопрос.

Мы отвечаем:

– Как где? Он же остался с вами внизу?

Нам объясняют, что он не остался, а также пошел на вершину хребта.

Между тем вершина закрылась густым туманом, который, сползая все ниже и ниже, заволакивал склоны хребта.

Начали беспокоиться за Братолюбова:

– Безобразие!! Нужно было подыматься всем вместе, а не устраивать гонки. Если с Братолюбовым случится несчастье, вы будете за это отвечать, – нападал на нас, поднявшихся на хребет, рассвирепевший Самарин.

Но вскоре все успокоились, увидев спускающуюся фигуру. Оказывается, поднимаясь сзади, медленнее, чем мы, Братолюбов отклонился вправо от пути нашего следования и вследствие этого разминулся с нами. Немного подосадовали, узнав, что ему не удалось заснять Эльбрус, так как вершины его были закрыты облаками, когда он взошел на хребет.

На коше Шендригайлова не застали: не дождавшись нас, он один ушел в Тегенекли. Опять пьем айран и, растянувшись в цепь, продолжаем наше возвращение.

Надвигаются сумерки. Лес потерял свои краски. Быстро спускается горная ночь. На базе нас ждет ужин. Проглотив свои порции, за чаем рассказываем окружившим нас экскурсантам о Юсеньги. Но долго разглагольствовать нельзя – нужно спать. Решено завтра рано утром выступать к подножию Эльбруса на поляну Азау и оттуда начинать восхождение.

Двадцатого июля проснулись рано.

Безоблачное небо холодного горного утра обещало хорошую погоду.

Наше вчерашнее решение выступать спозаранку осталось только решением. Целый ряд приготовлений задержал выход до 11 часов дня. Ушло много времени на выделение продовольствия и его упаковку. Оставшуюся часть, предназначенную для Сванетии, сдали заведующему хозяйством базы. Долго спорили – что брать с собой, что оставлять в Тегенекли.

Ожидавшие во дворе два осла своими пронзительными криками напоминали, что уже пора вьючить продовольствие и снаряжение. Эта процедура не так проста, как кажется, и отнимает много времени.

Долго упрашивали заведующую базой дать нам на время восхождения примус и керосин, играющие весьма важную роль в мертвой области льдов и снегов. Нужно было позаботиться об этом в Ростове, но мы проявили беспечность, полагая, что можно достать подобные вещи в этих местах. Уговоры наши не увенчались успехом. Заведующая категорически отказалась дать нам примус, который был единственным на базе.

Наконец, все готово. Братолюбов снимает всю нашу группу, и мы двигаемся в путь.

Перебравшись по мосту на другую сторону Баксана, идем по удобной дороге, которую проложили только прошлым летом. Раньше здесь, изгибаясь между скал и деревьев, шла тропа.

Местами открываются снега Донгузоруна, местами вырисовываются Юсеньги и другие вершины.

Через час проходим поселок Койсурульген и вскоре достигаем Терескола, последнего небольшого селения. Пьем айран и, отдохнув минут десять, продолжаем наш путь к Эльбрусу.

Здесь образуется река Баксан от слияния ледяного потока Донгузоруна с речонкой Терескол, берущего свое начало в Терескольском леднике Эльбруса.

Немного выше в Терескол впадает горная речка Азау. Начинается сосновый лес. Тропа часто теряется в зарослях леса. Наконец, выходим на поляну Азау, прямо к палаткам базы «Советского туриста». Немного дальше виден ветеринарный пост – небольшой деревянный домик. Налево виден подъем, по которому мы начнем наше восхождение, – это огромный лавовый выступ Эльбруса, края которого опоясываются ледниками Малого и Большого Азау.