Алекс Шеб - Тёмный сыр

Оказалось, у местных это, как и загар, является признаком плебея. А плебей не может быть купцом. Только вором и мошенником, которые тоже были в почете, но не тогда, когда пытались выдать себя за купца.

Местная одежда, шляпа, что за один лишь день выручила его раз восемь от удовольствия быть посвященным святым душем помоев, и его товар, мясо, которое оказалось здесь самым ценным и востребованным продуктом, сгладило впечатление и позволило ему влиться в местную толпу.

Сейчас же он был в своей одежде. Навыки уклонения и выученные улицы позволили ему избегать всех неприятностей. Черная кожаная одежда с плащом и капюшоном позволяла скрываться в тени и спокойно наблюдать за окружением.

Четыре клинка были спрятаны в рукавах и сапогах. Он пытался отследить легкую добычу. Ему нужен был одинокий мясник.

Оказалось, выкинуть лишнее мясо, которое уж слишком воняло, прежде чем показывать его местному меценату, было очень правильным его решением. Так как благодаря этому доверие к нему выросло и явно повысило ценность груза. И эта повышенная ценность могла нивелировать его убытки по потерянному товару.

Хорошо совпали звезды, и они смогли приехать на пару дней раньше.

За пару монет ребята из местных трущоб под его руководством шустро перебрали мясо и забрали слишком испорченное. Правда судя по их лицам, выкидывать они его не собирались. Но ему было плевать. У него были четкие инструкции. И четкий запрет: ни в коем случае самому не прикасаться к товару.

На всякий случай он даже ехал отдельно и нанял двух кучеров. И они были хорошими. Лишь на въезде в трущобы у первой телеги отвалилось колесо, и пара тушек упали в канал. Когда же он обратил на это внимание, то мясо грызли несколько десятков крыс. Поэтому, починив колесо, он вернулся в лагерь у города и сказал второму кучеру заезжать на следующий день днём. Чтобы, не дай бог, не засветить товар, выронив его случайно у постовых на глазах.

Увидев, наконец, одного одинокого мясника, что направился в узкую улочку, Джон отвлекся от воспоминаний и бесшумно рванул за ним. Оставаясь в тени, он проследил за ним до самого его дома. Вначале показалось, мясник убегает, но потом, заметив, как он поджимает ноги, смекнул, мужичку просто приспичило. Причем, настолько, что сел прямо на соседнем крыльце от своего дома и оставил кучку там. После чего, подтянув штаны, зашел в свой дом.

Спустя пару минут почти бесшумно в двери этого же дома мелькнул и черный плащ Джона.

Не было ни криков, ни шума. Ни одного звука. Лишь спустя пару минут, скрипнула дверь. И не местный паренек превратился в мясника с лицензией на продажу мяса и смежных продуктов. Оглянувшись по сторонам, он лихо закинул на плечо котомку и быстрым шагом по хитрым сплетениям улочек добрался и подбросил тело без головы к порогу местной церквушки. Как он узнал, местные служители любили из человечины делать лекарства и прочие снадобья. Поэтому они, скорее всего, будут только рады новой поставке. Кинув эту тушку на другие, лежащие тут же, поспешил удалиться, по пути выкидывая одинокую голову в местный особо глубокий дерьмосток. За пару секунд она булькнула в коричневой жиже.

Это была местная импровизация. Лишь на встрече с местным купцом выяснилось, что для продажи нужна грамота, разрешающая торговлю мясом и смежными продуктами. Её можно было получить более легально, но это было слишком долго. Потому пришлось придумывать крайние меры. Вначале соврать, что эта грамота есть, просто в другой повозке, которая приедет сегодня. А затем и добыть по-быстрому эту грамоту. Благо они были не именными.

Все так же бесшумно от церкви Джон вернулся вначале на рынок, на котором в это время началась потасовка возле лотка внезапно исчезнувшего мясника, а затем и в ту самую заблеванную таверну, чтобы переодеться к вечернему приёму в местную одежду, с той самой, уже изрядно вонявшей шляпой.

Будучи у входа он заметил, как один из местных мужичков перед дамой сделал странное движение ногами, и, сняв шляпу, убрал её за спину, немного сгибаясь в поклоне. Девушка была в восторге от столь изящного жеста. А убийца в черном лишь усмехнулся, быстро поняв, в чем дело, вспомнив запах шляпы.

Подвыпивший мужичок просто убрал её подальше от чувствительного обоняния дамы, а этот жест ногами очень сильно напоминал походку только почившего мясника, когда тот бежал домой. Видимо, пьянчужка-интелегент страдал той же диареей.

Джон запомнил жест, так как видел его и раньше, но тогда не понимал, в чем его смысл. Теперь же, поняв, что это очередной вынужденный обычай местных, твердо решил применить его при первом же удобном случае.

…поскольку внешний вид трупа неотвратно вызывает тошноту, хорошо бы месяц вымачивать мумию в оливковом масле.

/Из записок церковного знахаря

У брата Лолы, Эрика, день не задался. Вначале он проснулся с головной болью, затем нарвался на буйных стражников, которые на рассвете вышли из трактира, шутя про чьи-то красные трусы. И решили допросить его, в каких трусах ходят священнослужители. Кое-как отбрехавшись от них, он все же добрался до местной городской церквушки. Но и тут его ждали очередные неприятности.

Увидев кучу трупов у задней двери, он понял, что сегодня будет тяжёлый день.

Сестра не знала, что его "грязная работа в церкви" связана с лекарствами. Лекарствами из человечины. И на самом деле, он давно был учеником местного лекаря, что учил его как правильно варить и сушить человечину, как делать костный порошок, мазь для кожи из человеческого жира и масло для микстур.

Боясь, что она это воспримет неправильно, или просто не поверит, он предпочитал отмалчиваться и врать. А уж говорить о том, что тот кусочек свинины на их прошлый день рождения был вовсе не свининой, а чем-то вроде домашней работы, естественно не решился.

Эрик признался учителю в причинах провала задания. Что съел кусок мяса. За это ему пришлось неделю носить вереги, дабы усмирить плоть. Благо, Лола в ту неделю почти не появлялась дома.

Работы у него и так было много, но после пророчества о грядущей смерти, которое изрек местный посланник Бога, его учитель заставлял работать быстрее и заготавливать больше лекарств. Церковь даже объявила о том, что теперь принимает трупы для исследования без излишнего досмотра и разбирательства.

Потому материала всегда хватало.

А вот нервов у юного знахаря нет. Он десять раз успел проклясть пророка. За это его: "Все начнется от четырехклинкового всадника, что принесет дары смерти…" и прочее, что он там наговорил, про обезглавленную жертву, черные пятна и спасение в лесах и горах. У самого Эрика же в это веры не было. Но перечить учителю он не осмеливался.