Юрий Иванов - Танго с прошлым

– Платон Никитич, – неуверенным голосом произнес Таубе и замолк, обдумывая свои слова. – Платон Никитич, я не могу не принять твои великодушные и щедрые подарки. Видишь ли, мои дела расстроены так, что хуже некуда! Но я понимаю так: за эти пожертвования ты ждешь от меня неких действий – будем честны между собой – так?

Платон приподнял голову и бросил на своего собеседника умоляющий взгляд.

– Видит Бог, я готов сделать все, что от меня зависит, но я не знаю: с чего начать? – продолжил неуверенно Таубе и, не выдержав взгляд гостя, стал рассматривать свою трубку, словно впервые ее увидел. – Как бы результат не оказался отрицательным. Я свою племянницу знаю довольно плохо. Пожалуй, дай Бог памяти, я до этого лета видел ее лет десять назад, когда на Рождество гостили в Москве с супругой. Князь Павел даже меня считает за неровню и разговаривал со мной с большой неохотой. Я был весьма удивлен тем фактом, что он позволил своей любимой дочери приехать в наши дремучие места.

Тут Таубе замахал рукой, словно вспомнил что-то важное.

– Совсем забыл. Вместо «дремучие» хотел сказать «смутные места» и всплыло в памяти, – сказал он и дотронулся кончиками пальцев до плеча Платона. – Мне зять написал, что якобы твой брат, находясь в госпитале после тяжелого ранения, еще три года назад, подрался с офицером. Затем, хотя и военно-уголовное дело у нас довольно хаотичное, но, по справедливости, хотели наказать его каторжными работами, но, учитывая тяжелое ранение, заменили принудительным поселением в Сибири на семь лет. Узнал он это случайно: почти похожая сцена приключилась и у них в корпусе, и во время расследования один из следователей рассказал про случай с твоим братом. Он, конечно, не знал, что он – это он, но, когда услышал фамилию «Сушков», заинтересовался и навел справки. Все сошлось: фамилия, имя, чей сын, откуда родом.

– Я его не видел уже очень давно, – немного равнодушно ответил Платон, – да и почти чужой он мне стал. Не понимаю я его, если говорить честно. Когда я стал работать у купца Желонкина и захотел взять к себе – он категорически отказался. А потом, когда стал учиться в училище, так вовсе стал каким-то странным. По его понятиям: я – чуждый элемент, «кровопийца», как он один раз выразился. Хочет таким считать своего брата – его право, и Бог ему судья.

– Так вот, с твоего позволения, я вернусь к князю Павлу Сонцову, – сказал Таубе и начал набивать табак в трубку. – Несмотря на свой древний род, дела у него обстоят, мягко выражаясь, не лучшим образом. Поместье, как я сказал уже, заложено-перезаложено, как и полагается у нас, у помещиков-дворян, и не сегодня, так завтра могут все пустить с молотка. Я не помню, сказал тебе или нет: у Павла Сонцова кроме Ксении есть еще сын, который старше ее на семь лет. Служит брат Ксении в Лейб-гвардии Кирасирском полку Его величества, а это – очень тягостно в финансовом плане для старого князя, так как гвардейский офицер не имеет права жить экономно. Так что, сам понимаешь, семья Сонцова сейчас в больших долгах. Я тут вижу такой путь: все долги выкупить у него и потом посвататься. Конечно, князь будет в ярости от таких шагов и будет страшно оскорблен, но куда же он денется? Шансы не так велики, но они вполне реальны, так как мы живем в реальной жизни, и времена Екатерины Великой уже давно прошли. И вот еще какая мысль меня осенила: помню, мой свояк стал не мне, а большей частью обращаясь к моей супруге, чуть перебрав шампанское, показывать свою коллекцию всяких камней и булыжников. Тогда мы еле отбились от него, а сейчас я вспомнил, что и ты, Платон, большой знаток в разных минералах. А что если как-нибудь тебе сойтись с ним на этой почве, как думаешь? Я вот приготовил было некоторую сумму, чтобы начать погашать свои долги перед тобой, но, так как обстоятельства изменились, то я посему поеду под благовидным предлогом в Москву и погощу у Сонцовых. Тем более, племянница оставила мне письмо с сердечным приглашением от князя приехать к ним в гости и погостить в Воронежской губернии в сентябре. Я разведаю все, что могу, и, конечно же, никоим образом не буду сам упоминать о тебе. Только если племянница спросит что-нибудь о необычном госте-купце, который к тому же невообразимый полиглот, позволю себе самые лестные эпитеты в твой адрес – и все. Ты же, Платон Никитич, разузнай про эту блажь старого князя с камнями: если он действительно коллекционер, то вдруг найдутся общие знакомые и вы так, как бы ненароком, и познакомитесь. А дальше уже ты сам больше меня знаешь, что нужно делать.

Проезжая снова через вятские заполья под жарким июньским солнцем, Платон обдумывал, как сделать так, чтобы оказаться в поле зрения князя Сонцова как бы случайно. Мысль познакомиться на основании заинтересованности его в минералогии была интересна, но совершенно неясна в плане исполнения. Поэтому, взвесив все, он решил, что проще просто физически очутиться в Москве рядом с домом князя ближе к зиме, когда вся его семья переедет из своего имения.

Пробыв в Казани сутки после возвращения из Уржума, Платон поехал в Москву. На вокзале его встретил его управляющий всеми магазинами, которых у него было пять, поляк Каминский. Узнав причину прибытия хозяина, он искренне обрадовался, по крайней мере, так показалось Платону.

– Я вам давно намекал, Платон Никитич, что такому человеку, как вы, просто грешно не иметь свои дома в Москве и в Петербурге, – сказал Каминский с явным польским акцентом, когда они уже подъезжали к его небольшому домику в Лефортове. – Позвольте полюбопытствовать: дом намереваетесь строить новый или желаете купить старый, коих в Москве множество, и облагородить его?

– Строить сейчас времени мало. Надо поискать добротный дом, чтобы можно было привести его в подобающий вид. Ты, Каминский, – человек недюжинного ума, и наверняка поможешь мне в этом деле, да? – ответил Платон и посмотрел на своего управляющего немного холодным взглядом.

– О чем речь, Платон Никитич? Разве Каминский вас когда-нибудь подводил? А где вы намереваетесь приобрести дом? На Пречистенке – поближе к представителям голубой крови, или же на Замоскворечье – рядом с купцами?

– Подготовь мне к завтрашнему вечеру все приемлемые варианты на Пречистенке, – почти шепотом сказал Платон. – Ты дом князя Сонцова знаешь?

– Да, – ответил поляк, немного подумав. – Это рядом с церковью Успения, недалеко от лицея. Вы к нему присматриваетесь, так?

– Нет, мне нужно поблизости. И еще вот что: мне надо человека послать в Воронежскую губернию с письмом, – сказал Платон, слезая с коляски. – Он мне нужен через час.

В доме Каминского небольшой флигелек как бы принадлежал Платону: он всегда останавливался у своего помощника во время пребывания в Москве, довольствуясь только самым необходимым. И сейчас, поздоровавшись с супругой Каминского – худой немкой в утреннем платье и чепце, – он уверенным шагом направился не к парадному входу, а к боковой двери. Платон отпер ее своим ключом и, кивнув головой в сторону управляющего, зашел в помещение. А еще через час оттуда вышел молодой человек с письмом, адресованным Таубе, где Платон просил своего знакомого заехать по пути обратно домой от князя Сонцова к нему в дом своего управляющего в Лефортово, чтобы «обсудить общие дела».