Татьяна Альбрехт - О чем молчат предания. Другой взгляд на известные библейские сюжеты

– Ты был в беспамятстве, бредил. А как жар начал спадать, сразу заснул, совсем измученный. Что ты можешь помнить? – Адам снова коснулся его лба, потом мягко дотронулся до раненого плеча. – Больно?

– Нет… так боли почти нет… Но двигаться, похоже, надо осторожно, – Каин поморщился. – Помоги, пожалуйста, подняться, отец…

– А ты сможешь?

– Попробую…

– Ну, давай…

Опираясь на руку Адама, Каин попытался сесть. Получилось, хоть и не с первого раза.

– Вот и хорошо…

– Дальше сложнее, – смущенно улыбнулся юноша.

– Дальше пока не надо, сын.

– Но…

– Что? Не делай вид, что все в порядке… Зачем тратить силы попусту? Они тебе понадобятся. Пить хочешь?

– Да, очень… – Каин понял вдруг, что в горле пересохло.

– Вот, – Адам протянул ему чашу с водой, придерживая за дно.

– Спасибо… Я сам, отец…

– Да? – весело спросил Адам, убирая руку. – Вчера у тебя не получалось ее удержать…

Юноша поставил пустую чашу на пол, снова смущенно улыбнулся.

– Я не очень хорошо помню вчерашний вечер… Что было, когда пришел домой… Какие-то обрывки, наш с тобой разговор… На миг даже показалось, это лишь дурной сон.

– Если бы!.. Это явь, сын. И ты нас всех так напугал!..

Каин виновато опустил голову.

– Перестань! Ты ни в чем не виноват. Просто я… мне в жизни не было так страшно!..

Сын изумленно смотрел на него. Повисла пауза

– Ты думаешь про гнев Господень и изгнание из Эдема, Каин? Там другое, не страх, большее… ощущение, что ты – песчинка, лист, капелька росы…

– Я, наверно, понимаю… – тихо ответил Каин. – Несопоставимость… Он и мы… А в Эдеме было иначе?

– Там он приходил, говорил со мной… Я забавлялся, давая имена всему живому… Я не чувствовал… расстояния…

– Удивительно… я с первых дней привык бояться Его… И все же пытаюсь…

– Ты ни в чем не виноват, Каин! – горячо повторил Адам. – Просто я… Знаешь, несмотря ни на что, я до сих пор думал, что с вами… с нами всеми ничего плохого не может случиться… А вчера увидел тебя… и…

– Но почему, отец? Ведь когда вас с мамой… – Каин осекся. – Тогда вам все было сказано, что будет. И все сбылось: земля, даже после тяжких трудов, не всегда дает урожай, стихии грозят бедой, везде опасности, мы подвержены болезням…

– Да… Но я думал… надеялся… это просто испытание, урок, чтобы наказать провинившихся детей. А чуть что, Он придет на помощь, защитит, спасет…

– А сейчас ты так не думаешь, отец?

– Не знаю, Каин… Вчера, когда я смотрел на тебя, бессильно лежащего на моих руках, звал, а ты не отвечал, не слышал… Ночью, когда ты бредил, сгорая в жару… Когда я понял, что ты мог… чем все могло кончиться… что-то во мне… – Адам отвернулся от пристального взгляда сына. – Все эти годы я тешу себя иллюзиями, надеюсь, Он заставит нас пережить, испытать как можно больше, в полной мере почувствовать, чего мы лишились… и потом… потом все вернет на круги своя, простит нас…

– Неужели?.. Неужели, отец, все эти годы ты… – Каин грустно улыбнулся. – Теперь мне многое становится понятным… – тихо заметил он после долгого молчания.

– Что?

– Наши с тобой размолвки… Я никак не мог понять, почему ты все время сердишься на меня за мои вопросы, за выдумки, которыми я так гордился… за то, что не хочу смиряться с обстоятельствами и пытаюсь… Теперь я понял…

– Я тоже. Кажется, я сам только сейчас это понял по-настоящему. С самого детства ты стараешься жить, принимая этот мир, его законы, его суровость, ты стремишься сделать что-то, чтобы облегчить жизнь тем, кто будет после нас… И у тебя это получается!.. А я все эти годы малодушно отвергаю все, что ты делаешь из пустых глупых иллюзий, потому что у меня не хватает мужества…

– Отец! – Каин взял его за руку. – Подожди, отец… Может, ты прав, а я нет? Может быть, то, что я делаю, действительно неправильно? И я лишь усугубляю… Если так, лучше бы я позволил леопарду убить меня, – едва слышно сказал он, отворачиваясь.

– Нет! – Адам притянул сына к себе, прижал к груди, стал гладить его взъерошенные волосы. – Нет, мальчик мой! Не смей так думать! Ты ни в чем не виноват! Ты же ничего не знаешь об этом мире. Он ничего не рассказал, Он вообще не говорил с вами…

Каин вскрикнул – Адам случайно задел рану.

– Что?.. Прости, родной!.. Очень больно?

– Ничего… Только рука почему-то совсем не слушается… болтается, как надломленная ветка…

– Что же тут удивительного? Этот зверь все плечо тебе разодрал. Рука и не будет слушаться, пока не заживет рана. Помнишь, как было со мной после падения со скалы?

Каин молча кивнул, глубоко вздохнул, борясь с нахлынувшей болью. Адам почувствовал, как сын приник к его груди. Горло перехватило.

– Отец… – юноша еще сильнее прижался к нему. – Папа… вчера, когда леопард бросился на меня, так хотелось спрятаться за твою спину… как раньше....

– А вместо этого пришлось сражаться и…

– У меня не было выбора… либо он, либо я…

– Знаю, сынок, знаю… – Адам обхватил руками голову Каина, вгляделся в его лицо. – Мальчик мой! Как же ты не испугался?

– Испугался! Еще как! Но что было делать? – кривясь от боли, юноша пытался пристроить левую руку. – А, может быть, ты прав, папа: Он пришел мне на помощь, направил удар?.. Ведь я никогда раньше не убивал зверя в схватке… Даже тот медведь… Помнишь?..

Адам кивнул.

– Его убил ты… Я просто помогал…

– Если бы я сейчас мог в это поверить, Каин! Мне хочется этого больше, чем ты можешь представить!.. Но ты был один, тебе грозила смертельная опасность… И твоя рана слишком серьезна… А если бы леопард тебя… если бы у тебя не хватило сил дойти до дома, ты лишился бы чувств по дороге? Пока мы нашли бы тебя в темноте… – Адам поежился, как от озноба, нежно погладил сына по голове. – Мне представить страшно, что могло случиться… Слишком жестокий урок…

– Хотел бы я просто спросить у Него, что это значит, зачем это… как в Эдеме… Отец, скажи, Он говорил с тобой после?..

– После изгнания? Не бойся произносить это слово, Каин… Не бойся ранить меня… Нет, ни разу не заговорил… хотя я молил… звал… А там – постоянно…

– Но почему? Неужели недостаточно мы наказаны, отец?..

– Не нам об этом судить, Каин…

– Но мы судим… Или Ему придется лишить нас способности мыслить… Вольно или невольно, мы оцениваем Его поступки, Его решения… Конечно, в этом нет смысла… мы же не в силах что-то изменить… Но в пении птиц тоже нет смысла, однако они не могут не петь…

– Ты снова прав, Каин. Мысли не запретить, не удержать – все равно пролезут… И порой такое думаешь, что… и стыдно, и страшно… Но куда же деться?..

Каин грустно усмехнулся, положил голову Адаму на плечо.

– Какой странный разговор получается, отец… Мы с тобой только задаем вопросы. И ни один не знает ответы на них…