Array Сборник - Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

Солидаристы не упускали ни малейшей возможности для того, чтобы вступить в любую более-менее перспективную политическую организацию русских коллаборационистов, а также в разведывательные, пропагандистские и военные структуры оккупантов [62] Подробнее см., напр.: Жуков Д.А., Ковтун И. И. Борис Хольмстон-Смысловский и НТС: История сотрудничества и противостояния // История отечественной коллаборации: Материалы и исследования. М., 2017. С. 297–338. . Чрезвычайно активно участвовали они и во власовском движении [63] Примерно с середины войны НТС начал искать контакты с разведками союзников. По этой причине в 1944 г. немцы ненадолго арестовали целый ряд солидаристов. С 1945 г. НТС стал сотрудничать с британской, а затем с американской разведслужбами. . Когда осенью 1944 г. нацистское руководство окончательно сделало свой выбор на фигуре генерала А.А. Власова – в качестве единственного лидера русского коллаборационизма – НСТПР уже прекратила свое существование. Каминский был убит, а его дивизия – направлена на пополнение власовских вооруженных сил Комитета освобождения народов России.

Последнюю точку в истории НСТПР поставил процесс над восемью каминцами, прошедший 30–31 декабря 1946 г. в Москве. На скамье подсудимых среди прочих оказались и такие высокопоставленные партийные руководители, как С.В. Мосин и М.Г. Васюков.

История «русской нацистской партии» привлекала внимание практически всех советских, эмигрантских, западных и современных российских исследователей, которые писали о «локотском эксперименте». При этом оценки НСПР-НСТПР разительно отличаются – в зависимости от политической конъюнктуры и собственных симпатий и антипатий авторов. Не обошлось и без мифологем, основную роль в создании которых сыграли бывшие каминцы-солидаристы, которым удалось избежать выдачи советским властям и остаться на Западе. Заметной тенденцией последнего времени стали попытки отрицания того, что Каминский был сторонником перенесения идеологии и практики (в том числе антисемитской) германского национал-социализма на русскую почву.

Ниже мы обозначим основные этапы строительства «русской нацистской партии», попытаемся определить, в какой степени взгляды самого Каминского и его соратников соотносились с германским национал-социализмом и оккупационной политикой Третьего рейха, а также попробуем выявить подлинную степень влияния солидаристов и их агентуры на генезис НСПР-НСТПР.

Итак, «отцами-основателями» партии «Викинг» стали руководители утвержденной немцами еще 16 октября 1941 г. Локотской волостной управы: К.П. Воскобойник, его заместитель Б.В. Каминский и С.В. Мосин (в последующем – заместитель Каминского по гражданским делам). Всех их можно назвать довольно типичными представителями провинциальной советской интеллигенции, до войны так или иначе пострадавшими от властей.

Константин Павлович Воскобойник (1895–1942) участвовал в Гражданской войне, причем попеременно на обеих сторонах. Это обстоятельство вынудило его скрываться и жить под чужой фамилией. Однако после окончания Московского института народного хозяйства (в 1915–1916 гг. будущий бургомистр также учился на юридическом факультете Московского университета), он решил явиться в ОГПУ с повинной [64] Биография Воскобойника изложена в исследовании Б.Н. Ковалева, опубликованном в настоящем сборнике. . Этот шаг был ошибкой: Воскобойник получил три года лагерей и окончательно возненавидел советскую власть. Война застала его на должности преподавателя физики в локотском лесохимическом техникуме.

В партизанских документах Воскобойник характеризовался следующим образом: «Обладая большой энергией и непомерно высоким о себе мнением, Воскобойник с апломбом выступал на собраниях, старался быть на виду при подписке на заем и при проведении других кампаний, принимал деятельное участие в организованной им художественной самодеятельности техникума, в работе различных общественных организаций. Таким образом, он вполне сумел перекраситься под активного советски настроенного интеллигента – из категории “незаменимых” общественников, слабо, впрочем, разбирающегося в истории нашей партии» [65] Докладная записка начальника Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) А.П. Матвеева // РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 913. Л. 70. По понятным причинам, в мемуарах партизан акценты расставлены совершенно иначе. Так, М. Ковалев пишет, что Воскобойник «держал себя строго, аккуратно вел занятия, близкого знакомства ни с кем не имел. Разве что с Брониславом Каминским… Жили и работали, как многие старые специалисты. Активности не проявляли, но дело свое делали вроде бы добросовестно». См.: Ковалев М.Ф. Лесной фронт. М., 1983. С. 85. Бывший партизан В. Росляков отмечает, что до войны «никто не знал его [Воскобойника] зоологической ненависти к революции, к Советам». См .: Росляков В.П . Из книги «Последняя война» // Феномен Локотской республики. М., 2012. С. 127. .

Скорее всего, работа в глухой провинции едва ли удовлетворяла этого амбициозного и явно склонного к авантюризму человека. Оставался и страх перед репрессиями со стороны советской власти. То же самое можно сказать и о Брониславе Владиславовиче Каминском – соседе и друге Воскобойника.

Каминский (1899–1944) сразу после революции служил в милиции и в Красной армии, затем окончил Ленинградский химико-технологический институт, работал на ультрамариновом заводе. Он несколько раз исключался из ВКП(б) за политическую неблагонадежность, а в разгар «антипольской кампании» был арестован НКВД и выслан из северной столицы. Опытный инженер-химик, к началу боевых действий он занимал одну из руководящих должностей на локотском спиртозаводе [66] Подробную биографию Каминского см.: Жуков Д.А., Ковтун И.И. Бургомистр и палач. Тонька-пулеметчица, Бронислав Каминский и другие. М., 2017. С. 74–97. .

Возможно, Воскобойник с довоенных времен был знаком со Степаном Васильевичем Мосиным (1904–1947), который с 1935 по 1937 гг. был заведующим Брасовским районным отделом народного образования [67] Мосин до войны также был директором неполной средней школы в Суземском районе Орловской области. См.: Христофоров В.С. Коллаборационисты отдельно взятого Локотского округа // 65 лет Великой Победы. В 6 т. Т. 4: Другое лицо войны. М., 2010. С. 182, 209. . В разгар «большого террора» Мосин был исключен из рядов ВКП(б) за критику политики коллективизации и за связь с «врагами народа». Правда, в 1940 г. его восстановили в партийных рядах. В дальнейшем он служил простым учителем. Непосредственно перед началом войны Мосин по неизвестным нам причинам нигде не работал и проживал со своей семьей в Орле [68] Варшавское восстание 1944 г. в документах из архивов спецслужб. Варшава – М., 2007. С. 1180. В некоторых партизанских сообщениях утверждается, что Мосин полтора года просидел в тюрьме (РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 913. Л. 70.), что не подтверждается материалами процесса декабря 1946 г. . В августе 1941 г. бывшего преподавателя призвали в Красную Армию. В неразберихе отступления он дезертировал, уничтожив партийный и военный билет, а через некоторое время оказался в Локте, где был включен в состав управы.