Милена Миллинткевич - Басурманин. Дикая степь

Запыхавшийся Фёдор, вынырнул из-за широкой спины воеводы, принят послание и незамедлительно передал княжичу.

Взмахом руки Владислав позволив гонцу удалиться. Сломав печать, развернул свиток и пробежал по написанном.

– Яр Велигорович! – обратился он к боярину. – Надобно встретить посольство. Здесь сказано, они послания важные везут от князя Черниговского для князей Муромского и Ростовского. Дело, небось, срочное. Возьми лёгких верховых, встретишь посла у росстани 21 21 Росстань – перекрёсток двух дорог и сопроводишь к батюшке. А в Муроме и порешаете, что в Чернигов отписать. Артемий Силыч и ты поезжай.

– Станет ли посол с боярином речи вести, коли у князя наследник имеется? – пробасил воевода.

– А сам как думаешь, Артемий Силыч? Кого посланник боле хочет видеть, дитятю безусого или боярина степенного?

Владислав дочитал свиток и передал его Магуте.

– Поезжай, Яр Велигорович. Твоё слово в Чернигове знают, посол тебе не откажет.

– А ты как же, княжич? – обеспокоился Андрей Силыч.

– А куда я денусь? Али боишься, станется со мной чего? Слово даю, от града не удаляться. Разве, что с Ивачем до холма и мигом обратно.

В двери постучали. На пороге появился сотник.

– Готовь лошадей, Ивач. Боярин Магута и воевода посольство встречать выедут, да в Муром сопровождать станут. Верховых лёгких дюжину и полдюжины определи в охранение. Ратников пеших не давай, они медлить станут. Провизии и прочих надобностей распорядись приготовить.

Ивач поклонился.

– Исполним, княжич!

– Скоро ли управитесь со сборами?

– Да вот к деннице 22 22 Денница – ранняя утренняя зорька, первые лучи и справим. А к вечерней зоре, коли в пути не за мешкаются, и с Черниговскими посланниками встретиться поспеют. У них обозы тяжёлые, едут неспешно. Наши-то верхо́м живо доскачут. А уж повозки опосля подойдут.

– Добро, Ивач. Ступайте все, мне подумать надобно.

Пробуждение оказалось стремительным и тяжким. Словно чьи-то безжалостные руки с силой выдернули из одного кошмара, чтобы с головой окунуть в другой, ужасающий своей неизвестностью.

Купец тряс за плечи и приговаривал:

– Очнись, княжич. Молю. Пора.

Владислав раскрыл глаза и, оттолкнув предателя, попытался встать. Жёсткие путы врезались в лытки. Поддерживаемый купцом, он всё же встал, пошатнулся и тут же рухнул наземь, больно ударившись. Вновь поднялся и на сей раз устоял. В этот миг в шатёр вошёл хан.

– Тебе надобно научиться ходить, кня-же, – усмехнувшись, растягивал слова Дамир. – Я нескоро освобожу тебя. Ежели отпущу.

Задержав взор на пленнике, он так же стремительно вышел из шатра, как и вошёл. Два кочевника подхватили княжича под руки и выволокли наружу. Светило ещё не встало. В сероватой дымке отчётливо виднелось пожарище. С тяжёлым сердцем лицезрел княжич сею безрадостную картину.

Его протащили мимо взрослых пленников, мимо сбившихся в кучу сынов и дочерей отроческого возраста: боярских, купеческих, ратных, крестьянских да мастеровых. Кыпчаки ловко стягивали невольников верёвкой. Княжича протащили чуть дальше и привязали к долговязому отроку на вид годов пятнадцати. Владислав не сразу признал в нём сына Гриди. Лицо парнишки покрывали ссадины и кровоподтёки. Он с трудом стоял на ногах.

– Ончутка, ты ли это? – тихо позвал княжич.

Отрок едва кивнул.

– Что там, в граде, знаешь? Выжил кто? Спасся ли?

– Нет, – шёпотом ответил тот. Его опухшие губы едва шевелились. – Все пали. А те, что укрылись – сгинули в пожарище.

– Ивач? – с надеждой вопрошал княжич.

Ончутка покачал головой.

– Мы с Прушей в кузне были. Он за меч ухватился. Да здоровенный басурман ему голову снёс. Тешату так и вовсе на колокольне подвесили и горящую палку вовнутрь кинули. Я сам видал.

Отрок сник головою. Его хрупкие плечи содрогались в немом рыдании. Княжич окинул взором несчастных, и горький ком встал в горле костью вострою. Дал бы кто в руки мечи булатные, хоть сколько срубил голов вражьих, подумалось ему. Худой из него получился правитель. Людей погубил. Город не уберёг. Батюшку чести лишил. Не будет ему прощения и милости духов и вышних богов. И спасения не сыскать. Не ждать подмоги с родной земли. Не от кого. Его вина. И расплата за дела его скорбные, уготована, сгинуть в половецких степях. А может, есть надежда?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Каарганы – вороны

Комель – разросшееся корневище старого дерева

Кеде – мальчик

Атасы – отец

Агма – особый заговор, слово власти.

Очелье – девичий головной убор.

Тиун – управляющий княжескими делами в тереме.

Аксамитовый – парчовый

Огнищный – княжеский прислужник

Изволяет – желает.

Радеть – способствовать

Лытать – уклоняться, избегать дела.

Эргаши – соглядатаи, тайно или явно сопровождающие.

Саткыш – предатель.

Богдойское царство – так на Руси и в Дикой степи до XVIII века называли Китай.

Манзы – китаец.

Опреснок – пресный хлеб, не на закваске

Галдень – шумный, суетливый человек

Шушпак – кофта удлинённая, балахон, женская верхняя одежда на Руси

Тать – вор, грабитель, разбойник

Росстань – перекрёсток двух дорог

Денница – ранняя утренняя зорька, первые лучи