Кирилл Денякин - Невешайнос и перстень Звездочёта

– Конечно, может быть и совпадение, хотя я, например, никогда не слышал такого длинного имени, как у моего племянника.

– А метки на обоих лопатках?

– Меток я не видел, но они могут и появиться. Мне кажется, пока говорить Тулу не следует, но надо как-то помочь ему без опасности пройти через Тилюдию. Если он найдёт волшебный перстень, то обратный путь ему не будет страшен. С перстнем он войдёт в любую темницу в Тилюдии и, если Звездочёт жив, освободит его. Но вот как дойти до дому, да и там ему грозит смерть за самовольное преждевременное возвращение. А ждать ещё два с лишним года до истечения срока – рисковать жизнью Звездочёта. Прямо не знаю, как быть.

– Я думаю, что смогу дать Невешайносу средство обезопасить себя в Тилюдии, но это потребует нескольких месяцев. А домой за перстнем он отправится, если захочет, будущим летом.

– Захочет, конечно, вы же видели, как он загорелся желанием пойти за волшебным перстнем. А уж спасти Звездочёта он почтёт за величайшее счастье. И мы все, чем можем, ему в этом поможем.

– Хорошо, тогда зимой я с ним займусь не только науками (это они будут изучать вместе с Эмом), но и маленьким волшебством внушения.

Так сударыня Липа и Клем заключили союз по подготовке Тула в опасную дорогу. Договорились подготовить ему три комплекта одежды: дворянского юноши, крестьянского парня и молодого купца. О дворянском платье заботу на себя взяла сударыня Липа, остальное должен был подготовить Клем. Правда, с этим они немного поспешили, и Тул дважды вырастал из подготовленной ему одежды, но ни его, ни их вины в этом не было.

После свадьбы молодые пожили у родителей Ланы три дня и утром четвёртого отправились в путешествие на родину Вэна. Как и после помолвки, Вэн взял с собой клетку с почтовыми голубями, Тилюдовцы остались верны себе: карету, в которой ехали молодые, тщательно обыскали на въезде в Тилюдию и на выезде из неё. Правда, за усы солдат на этот раз не дёргали, но каждого по одиночке заводили в караульное помещение и спрашивали, не видел ли он, будучи в Приморском королевстве, опасного преступника по имени Невешайнос. Но, во-первых, Вэн брал с собой только совершенно надёжных людей, на которых он мог положиться как на самого себя; во-вторых, никто из его спутников не считал Невешайноса преступником. Поэтому они с чистым сердцем отвечали, что никакого опасного преступника по имени Невешайнос они не видели.

И хоть с большой неохотой, но тилюдовцам пришлось пропустить Вэна с молодой супругой и всех его спутников. Через пять дней после отъезда Вэна почтовый голубь принёс записку обо всём этом семье Клема.

Из-за летней засухи урожай орехов был плохой, грибов тоже почти не было. Только в конце сентября после тёплых и сильных дождей пошла волна поздних грибов. Зато было много пролётной водоплавающей птицы, охотиться на которую выходили несколько раз. Много уток и гусей накоптили впрок. Незадолго до отлёта аистов Невешайнос обратился к Клему:

– А что если мы попросим отца, чтобы он весной прислал с аистами волшебный перстень? Ведь он, по-видимому, спрятан в дупле нашего грецкого ореха?

– А вдруг на обратном пути птиц кто-нибудь убьёт? Или они станут добычей какого-нибудь орла? По-моему без разрешения сударыни Липы этого делать нельзя. Можно послать ей письмо с голубем, но лучше сходи ты сам.

Так и решили и на другое утро Невешайнос, взяв с собой корзинку, чтобы на обратном пути набрать орехов, отправился к сударыне Липе. Но она идею Невешайноса не поддержала, высказав теже соображения, что и Клем.

– Теперь, – сказала она, – когда волшебный перстень нашёлся, было бы крайне обидно, если бы вмешалась какая-нибудь дикая случайность. Ведь аиста могут и подстрелить по дороге. Ты же знаешь, что из-за небывалой засухи в стране плохой урожай. У крестьян нет хлеба и мало кормов для скота и хотя к аистам у нас было всегда самое доброе отношение, но может найтись какой-нибудь голодный человек, который поднимет руку на эту птицу. И где тогда искать перстень? Кому он попадёт в руки и сколько зла может принести людям? Нет, дождёмся, когда пройдут твои пять лет, и ты сможешь пойти за ним сам.

– Ой, ещё столько ждать! А вдруг наш орех засохнет, и его спилят?

– Хорошо, если ты хочешь вернуться домой раньше, я тебе в этом помогу. Дождись только начала зимы, когда вы с Эмом опять приедете ко мне на учёбу.

Домой Невешайнос, можно сказать не шёл, а летел, хотя и нёс в руках полную корзину орехов. До дома оставалось не больше часа ходьбы, когда какое-то шестое чувство заставило его обернуться: волки, пять штук. И впереди на этот раз его старая знакомая волчица, у которой отрублено левое ухо. За ней, видимо, самец, двое молодых, а на порядочном расстоянии от них ковыляет тоже старый знакомый – волк без передней правой ноги.

Первой мыслью было бежать, бросить корзинку и бежать. Благо волшебные сапоги могли унести его от любой лошади. Но ведь волки бегают быстрее лошадей. Из оружия был только охотничий нож. И снега, который спас в тот раз, нет, только сухие листья под ногами. Звери неслись большими скачками, думать было некогда. Тул огляделся, увидел в стороне развесистый дуб и припустился к нему изо всех сил. Корзину взял с собой. По дороге несколькими ударами ножа отрубил молодую берёзку, двумя-тремя махами очистил её от ветвей и, подбежав к дубу, снял сапоги, закинул их в развилку, цепляясь руками– ногами, забрался сам, зацепив предварительно ручку корзины ремнём. И едва успел втянуть в эту же развилку корзину, как волки, подбежав, окружили дуб с четырёх сторон. Вскоре приковылял и безногий волк. Звери тяжело дышали, видно было, что гнались за Тулом они давно. Наверное, где-то наткнулись на его следы, и волчица повела свою новую семью мстить за гибель первого супруга. С высунутых языков капала слюна. Звери были гладкие, с ровной блестящей шерстью. За Тулом на этот раз их гнал не голод, а жажда мести.

Понимая, что их пленник никуда не денется, они сначала уселись под деревом, а молодые даже легли. Тул между тем, повесив корзинку на сучок, выше того сука на котором сидел сам, мастерил с помощью ножа из гибкой ветки дуба подобие камнеметательной машины, о которой он читал зимой в одной из книг у сударыни Липы. Вот он, наконец, сделал и, используя орех в качестве снаряда, угодил почти в глаз волчице. Такая дерзость будущей добычи глубоко возмутила старую разбойницу и она совсем по-собачьи взвизгнув от боли, недовольным рыком подняла отдыхающее семейство. Дескать, ишь, расселись, когда дело ещё не сделано. Самец подпрыгнул, пытаясь достать Тула. И хотя тот сидел на высоте не менее шести локтей, зубы самца лязгнули возле самой ноги Тула.