Рене Груссе - Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Отбросив хунну в Верхнюю Монголию, император У-ди между 127 и 111 гг. до н. э. сознал в Ганьсу целую систему укрепленных пунктов и военных префектур, призванных предотвратить их возвращение: в Ву-вее (близ Ляньчжоу), Чжан-е (возле Ганьчжоу), Цзэу-цюйан (возле Сучжоу) и Дуньхуане, которые пересекали бывшую страну юэчжи от Ляньчжоу до прохода Ю-мен-гуань и контролировали Шелковый путь. В 108 г. до н. э. китайский полководец Чжао-Пону продвинулся еще дальше на северо-запад, до царств Лоулань на Лобноре и Цзюй-шэ (современный Турфан). Царя Лоуланя он взял в плен, а царя Цзюй-шэ победил. В течение следующих нескольких лет Китай установил торговые связи с Ферганой (по-китайски Та-юань), страной, очевидно, населенной восточными иранцами, или саками, поставлявшими ему лошадей прекрасной трансоксианской породы. Около 105 г. до н. э. ферганцы, уставшие от этих реквизиций лошадей, убили китайского посла. В 102 г. до н. э. китайский полководец Ли Гуанли совершил невероятный по дерзости поход и привел свою армию численностью более 60 000 человек из Дуньхуана в Фергану. К моменту прихода в эту страну у него осталось не более тридцати тысяч человек. Он осадил столицу страны – возможно, город Усрушну, нынешний Ура-Тюбе [34] В настоящее время Истаравшан – административный центр одноименного района Согдийской области Таджикистана. ( Примеч. пер. ) – отведя от нее воду, и ушел только после того, как получил в качестве дани более трех тысяч лошадей [35] Как установил Уолтер Персеваль Йеттц, китайский поход в Фергану отнюдь не был продиктован капризом или желанием демонстрации собственного величия. Китай с огромным трудом противостоял грозной коннице хунну, этих жутких конных лучников, которые на своих маленьких монгольских лошадках (equus Prjewalsky) периодически совершали грабительские набеги на его пограничные районы. Китайцы, будучи худшими, чем они, наездниками, использовали таких же лошадей, как хунну, и потому оказывались в заведомо проигрышном положении. Тогда как в Фергане и в соседней Согдиане имелась великолепная боевая лошадь, крупная трансоксианская лошадь, возможно та же самая, которую греки встретили в Мидии под названием никейской лошади. Китайцам пришла мысль пересадить часть своей кавалерии на лошадей этой крупной иностранной породы, которые, как они считали, могли обеспечить ей превосходство над маленькими косматыми лошадками гуннов. Это и стало причиной их похода на Фергану, призванного было обеспечить им таким образом военное превосходство над кочевниками. Действительно, мы увидим на барельефах эпохи Второй Хань (например, в Сяо тан-шане) рядом с низкорослой лошадью Пржевальского крупную трансоксианскую лошадь. Отметим, что в связи с этим моментом возник вопрос: не принадлежала ли еще Фергана в тот момент последним греко-бактрийцам, поскольку китайское название страны Та-юань близко к индоиранскому названию греков – явана, то есть ионийцы. .

Однако на севере хунну не были окончательно побеждены, и У-ди, в конце своего царствования, получил свое варово поражение [36] В 9 г. н. э. римский полководец Публий Квинтилий Вар, стремясь разгромить восставших германцев, с тремя своими легионами зашел далеко вглубь вражеской территории и в Тевтонбургском лесу потерпел сокрушительное поражение от германцев, умело использовавших рельеф местности, чем свел на нет преимущество римлян в вооружении и тактике. Практически вся армия Вара была уничтожена, а сам он покончил с собой. ( Примеч. пер. ) (хотя и намного менее сокрушительное). Молодой китайский командир по имени Ли Лин предложил возглавить поход в Верхнюю Монголию. Взяв с собой 5000 пехотинцев, он выступил из Китая через Цзюянь в северном течении Этцигола; тридцать дней он шел прямо на север, в направлении Онгкина. Дойдя до горы Сюнь-цзы – очевидно, поблизости от современной горы Тюпчи, – увидел, что окружен 80 000 хунну, чьи конные лучники начали тревожить его малочисленное войско. Тогда он начал отступать к китайской границе, постоянно преследуемый конницей кочевников. «За один день китайская армия выпустила 500 000 стрел и истощила все свои запасы. Она бросила подводы и пошла пешком. Еще оставалось больше 3000 человек. Простые солдаты вооружились дышлами от подвод и размахивали ими. У командиров были лишь кинжалы длиной в один фут». Отступающая колонна не дошла до китайской границы полусотни километров, когда произошла драма. «Они подошли к ущелью. Шанью перекрыл выходы из него и, поднявшись на вершину горы, приказал скатывать вниз каменные глыбы. Командиры и солдаты погибли в большом количестве. Двигаться дальше было невозможно». Наступила ночь. Воспользовавшись наступившей темнотой, Ли Лин попытался ворваться в ряды хунну, чтобы убить шаньюя. Это ему не удалось. Началась паника. Всего четыреста китайцев сумели прорваться и добраться до границы с Китаем. Все остальные попали в плен, включая и самого Ли Лина. Получив эти известия, император У-ди пришел в ярость, а историк Сыма Цянь, попытавшийся защитить репутацию отважного Ли Лина, был сурово наказан. Разгром Ли Лина заставил Китай на некоторое время отказаться тактики «ответных рейдов» во Внешнюю Монголию. Однако это моральное поражение (поскольку речь, в сущности, шла о незначительном отряде) не создало угрозы укрепленной границе Ганьсу [37] «Официальная история династии Хань» в переводе Шаванна. .

Следует отметить, что мы располагаем относящимися к этой эпохе хуннскими предметами, происходящими из Забайкалья. По этому поводу мы уже упоминали недавние находки, сделанные в захоронениях Дерестуйска, возле Троицкосавска, сибирские бронзовые бляхи которых датируются по китайским монетам, чеканившимся с 118 г. до н. э., и в читинских могильниках, также датируемых, по мнению Мерхарта, II–I вв. до н. э. Забайкалье составляло тыловые области страны хунну, откуда по осени их орды атаковали излучину Ордоса, отбирая у тамошних жителей их припасы.

В течение следующего периода хунну и Китай, не совершая прямых нападений на Великую стену или Монголию, боролись за обладание северными оазисами Тарима, то есть контроль над Шелковым путем. В 77 г. до н. э. царь Лоуланя в Лобноре восстал, в сговоре с хунну, против китайского сюзеренитета, был обезглавлен, а в Исуне была устроена китайская колония. При ханьском императоре Сюань-ди (73–49 до н. э.) китайская экспансия в бассейне Тарима получила решающий импульс. «Хани, – заявил монарх, – имеют собственный кодекс – кодекс завоевателей!» В 71 г. до н. э. китайский военачальник Чан Хуэй выступил помочь против хунну уйсуням долины реки Или. В 67 г. до н. э. царство Турфан (Цзюй-шэ), вассал хунну, было ликвидировано китайским полководцем Чжен Ки. В 65 г. до н. э. другой китайский полководец – Фон Фон-шэ – сверг царя Яркенда и привел оазис к покорности. Правда, на следующий год китайский гарнизон был выведен из Турфанского царства, которое сразу же вновь попало в вассальную зависимость от хунну, но в 60 г. до н. э. Чжен Ки снова его оккупировал. Организовав крупный военный лагерь Цюй-ли, на юге Карашара, Чжен Ки в качестве протектора Тарима обосновался в Ву-лэй, месте между Карашаром и Кучой, откуда контролировал весь регион.