Рина Аньярская - Свадьба

– Меня? – уточнил Дешторнак, ткнув себя в грудь белым пером, которое он держал в руке.

– Некий виконт Суррей, у которого ещё молоко на губах не обсохло, уверяет, что стал хранителем страшной тайны, способной пролить свет на какой-то заговор.

– Это сын 21-го графа Арундела, – кивнул Дешторнак. – Единственный законный и мне известный.

– Мой министр помнит всех членов английского дворянства в лицо и наперечёт! – улыбнулся король.

– Вот как раз о каком-то незаконном брате этот малец и говорил, – молвил Ландешот.

– Я помню эту историю. Девица Клер охмурила его папашу, когда тот был примерно в его возрасте, и родила сына [12] Альтернативная история – плод фантазии автора. . После чего матушка непутёвого графа решила женить сына как можно более выгодно. Дело было семейным и широкой огласки не получило…

– А что с девицей стало? – поинтересовался Кост.

– Выслали за пределы столицы в какой-то приют для бедных, взяв подписку о том, что её нога никогда не переступит дома Арунделов.

– Так что с мальчишкой делать, сир?

– Зовите его, – едва заметно взмахнул левой кистью король. – Любезный граф не откажется выслушать юношу, а я пока посижу за ширмой.

Монарх хитро улыбнулся и уже вышел из-за своего стола, направляясь к потайной двери.

– Как скажете, сир!

– Кстати, герцог, – обернулся король к Ландешоту. – Не желаете составить мне компанию?

– Я? – изумился начальник королевской охраны.

– Спорю на пять фунтов, что Вам так же интересно, кто замешан в столь неблагопристойной истории, как и мне.

– Ваше Величество… – не нашёлся что ответить оторопевший капитан-лейтенант, а король уже взял его за локоть и повёл в сторону кабинета графа.

– Уверяю Вас, дорогой друг, что сидя за этой ширмой, наш премьер-министр решал самые важные дела королевства!

– Да, всегда можно много интересного узнать, когда ты невидим для рассказчика, – рассмеялся в усы Дешторнак.

– Приглашайте этого юношу и присоединяйтесь ко мне, – кивая на потайной проём, сказал король и исчез.

Ландешот вышел на несколько секунд, чтобы приказать гвардейцу привести виконта Суррея из своего кабинета в кабинет короля, но не уточнять ему этого.

Буквально через пять минут, когда Ричард Тюдор и Чарльз Кост расположились в смежной комнате, а Дешторнак занял монаршее место за письменным столом, Форс объявил визитёра:

– Лорд Генри Фредерик Говард, виконт Суррей.

Граф поднял светлые глаза и увидел, как в комнату вошёл совсем ещё мальчик – точная копия канонизированного Филиппа Говарда, 20-го графа Арундела.

– Я рад приветствовать Вас, милорд! – чуть запинаясь от стеснения, произнёс юноша.

– Присядьте, виконт, и объясните, что привело Вас ко мне, – с добрыми нотками в голосе ответил первый министр Англии.

Суррей, ожидавший более жёсткого приёма, немного обмяк. Едва двигая ногами, он дошёл до стула, на который ему указал граф, и присел на самый краешек.

– Начать свой рассказ мне придётся из далёкого прошлого с не очень приятных событий в моей семье, – уже более ровно произнёс виконт. – Но я не хочу, чтобы Вы подумали, что мой визит – это пустой донос, что я трус и просто испугался…

– Не бегите впереди лошадей, юноша, рассказывайте по порядку.

– Мой отец, Томас Говард, 21-й граф Арундел, к великому моему горю, в юности имел незаконную связь с девушкой незнатного происхождения. Этот союз не был благословлён, но девица родила сына. После этого её отправили в провинцию работать в приюте, а бастарда отдали на воспитание в деревню при богадельне. А мой отец женился на моей матери.

– Я Вас понял.

– Отец никогда не любил мою мать, считая её причиной своих бед. И меня, если честно, он не особенно хотел знать. Но это не помешало ему сделать меня единственным наследником своих земель и титула. Он не живёт в нашем особняке, говорит, что путешествует, хотя я ему не верю, но дома не появляется годами. А недавно этот человек, назвавшийся моим единокровным братом, искал встречи с отцом. Он, вероятно, не знает, что графа сейчас нет в Лондоне. И это хорошо, значит, он не встречался с ним. Я принял гостя. Я не знал, что он несёт мне. И этот человек сказал, что имеет покровительство советника Роквелла… И что именно эта служба вернёт ему утраченный когда-то нашим общим предком титул…

– Герцога Норфолка, – закончил за юношу Дешторнак.

Король и Ландешот в соседней комнате переглянулись.

– Да, – подтвердил визитёр.

– Что я могу Вам сказать, молодой человек… Если Ваш брат каким-то образом узнал о своём происхождении, то он не станет Вашим другом. Это всё, что Вам известно?

– Да. То есть нет… Есть ещё кое-что.

– И?.. – внимательно глядя в глаза юного виконта, спросил граф.

– Человек, назвавшийся моим братом… когда я отказал ему в помощи, сказал, что он посетит с предложением заключить союз нашего кузена. Лорда Филиппа Говарда, сына графа Фицалана. И почему-то он уверен, что кузен ему не откажет…

Дешторнак вскинул брови. Король в соседней комнате нахмурился. Ландешот внимательно посмотрел на реакцию монарха и попытался для себя её расшифровать.

– Вы думаете, что они в одной упряжке?

– Этот человек сказал, что виконт не откажет ему в содействии. Я не знаю, где сейчас находится мой кузен. Но я счёл своим долгом предупредить Вас об этом и думаю, что Вы решите, как поступить далее, лучше, чем кто-либо другой, – произнёс Суррей и склонил голову.

– Вы отлично поступили, мой мальчик. Вы достойный сын своего отечества. Где Вы планируете служить?

– Я пока не думал быть представленным ко двору. Хочу учиться в Гейдельбергском университете.

– А почему у немцев?

– Моя матушка советовала мне это.

– Понял Вас. Что ж, учитесь и возвращайтесь на Родину. Нам нужны надёжные люди.

– Ваша Светлость… – облизнув сухие губы и приподнявшись со стула, произнёс виконт.

– Что?

– Я изложил всё, что знаю, на бумаге… – сказал юноша, протягивая листок в сургуче графу. – На случай, если Вы посчитаете нужным передать мои показания Его Величеству или в суд. Потому что уже завтра я отплываю в Германию.

– Юноша, Вы так проницательны, – приняв листок, едва заметно покачал головой граф. – Если бы все наши подданные были такими, как Вы…

– Я могу идти, граф?

– Конечно, виконт. С чистой совестью и чувством выполненного долга.

Юный Говард сделал красивый поклон и поспешно вышел из кабинета.

Король появился из-за ширмы. Выражение его лица было, как никогда, задумчиво.

– Держите, сир, – освобождая кресло для монарха, произнёс граф, отдал королю конверт и повернулся лицом к окошку.

Ландешот несколько раз перевёл взгляд с одного политика на другого и, наконец, решился спросить: