Андрей Посняков - Лоцман. Сокровище государя

– Эх, Якоб, Якоб, – старший приказчик Михаэль Киске едва удерживался от смеха. – Ты вот, по виду, человек опытный, ушлый. И так глупо попался! Ну, у нас бы про эту девку спросил…

– Так вы что же, ее знаете?

– В таверне узнали. Марта ее зовут, отравительница она и ведьма!

– Ведьма? – вот тут Бутурлин по-настоящему удивился и покачал головой. – Да быть такого не может!

– Еще как может! – не выдержав, хохотнул Михаэль. – В прошлом году ее приговорили в Нарве к костру. Не за красивые глаза, как ты сам понимаешь.

– К костру…

– Да-да! Но сжечь не успели. Злодейка заговорила стражников и улетела из крепости на метле!

Никита Петрович недоверчиво хмыкнул:

– Неужели – на метле?

– Сам комендант крепости лично видел! И все его солдаты. И пастор еще.

Ну, что на такое скажешь? Никита Петрович лишь тяжко вздохнул. Судя по тому, что сия ведьмочка проделала с ним – могла и на метле, очень даже!

По краям тракта тянулись чахлые лифляндские леса, тут и там перемежаемые серыми громадами замков, возведенных еще во времена крестоносцев. На полях кидали скирды местные крестьяне.

Здесь, в Лифляндии, как и в лежащей чуть южнее Латгалии (ныне принадлежавшей Польше), свободных, ни от кого не зависящих хлебопашцев уже практически не осталось, все уже стали крепостными, барщинными либо чиншевыми. Барщинные крестьяне работали на хозяина не покладая рук, чиншевые же платили высокий оброк – чинш – как продуктами, так и деньгами. Причем некоторый оброк обязаны были платить и барщинные, а чиншевые в обязательном порядке отрабатывали своему господину во время уборки урожая и молотьбы, их согласия на это, разумеется, никто не спрашивал. Кроме того, крестьяне платили налог государству с каждого двора и налог на содержание армии. Еще необходимо было содержать священнослужителей и церкви, а кроме того – нести множество повинностей, из которых, пожалуй, самой обременительной для сельского люда была гужевая – доставка в Ригу продуктов, производимых в поместьях.

День прояснялся. Хмурившееся еще с утра небо прорвалось сверкающей синью, а выглянувшее солнышко к обеду припекло так, что Бутурлин снял кафтан.

Через пару дней показалась широкая река, а немного погодя возникли и мощные городские стены, и шпили церквей, царапающие низкое серое небо.

Ну, вот она, Рига! Добрались наконец.

По рекомендации Михаэля Киске «Якоб Меллинг» устроился младшим приказчиком к некоему рижскому негоцианту по имени Карл Нойзе, купцу не из богатых, но и не совсем уж из бедняков. Сговорились за полталера в месяц, можно было бы и побольше, но купец выглядел скупцом, и Бутурлин не стал торговаться: на первое время сойдет и так, лишь бы зацепиться.

Герр Нойзе имел небольшую контору на первом этаже собственного дома, располагавшегося на улице Медников, неподалеку от Соборной площади. Покрытый желтоватою штукатуркой дом имел по фасаду всего два окна, внутри было тесновато. Первый этаж занимала контора, второй – покои хозяина, на третьем ютилась прислуга и те из приказчиков, что не имели никакого жилья в городе. Правда, таких оказалось немного, и «Якоб» уже на следующий день понял – почему. Просто скряга хозяин драл за ночлег весьма солидную плату, за которую можно было бы снять угол в любом доходном доме. Не в центре, правда, но чуть поодаль – вполне.

На поиски жилья Бутурлин потратил первое же воскресенье, все остальное время он и не мог поднять головы, по уши погруженный в торговые расчеты под руководством старшего приказчика Ларса, педанта, въедливого до полной невообразимости. Тот гонял новичка вовсю! То рассчитай стоимость перевозки дюжины мешков шерсти из Риги в Либаву, то срочно сбегай в порт, узнай цены, да сравни с ценами на рынке, да потом беги в ратушу, заверь бумаги… Поздно вечером – к концу трудового дня – Никита Петрович просто валился с ног! А ведь он был человеком весьма тренированным, воинским.

Ратушная площадь города Риги славилась своей красотой абсолютно справедливо, и лоцман оценил это, едва только вывернул из-за угла на широкую улицу, проходившую мимо церкви Святого Петра с высоченной, крашенной в веселенький зеленый цвет, колокольней.

Однако же первым, что бросилось в глаза на площади, была вовсе не ратуша, а дом братства черноголовых, нарядный, сверкающий расписным узорочьем, словно рождественский пряник. Многочисленные шпили, башенки, разноцветные надписи и гербы вовсе не казались хаотичным, а смотрелись вполне даже в гармонии, невольно завораживая взгляд.

Михаэль Киске, как и уговаривались, ожидал своего младшего собрата невдалеке от торговых рядов. Ради воскресного дня старший приказчик надел узкий праздничный кафтан из переливчатой ткани с серебряной нитью, выпустил на плечи широкий кружевной воротник, приладил павлинье перо к черной фетровой шляпе. Короткие широкие штаны приказчика парусил налетавший с близкого моря ветер, в тон вороту сверкали белые шелковые чулки, а уж как башмаки скрипели! Щеголь. Как есть – щеголь! Еще бы шпагу – и вылитый дворянин.

– Доброго дня, господин Киске, – подойдя, приподнял шляпу Бутурлин. – Надеюсь, я не заставил вас долго ждать?

– Так… чуть-чуть, – старший приказчик слегка скривил губы и, осмотревшись вокруг, неожиданно пригласил «друга Якоба» «в одну неплохую пивную».

В пивную так в пивную, что ж. Надо сказать, сие предложение вызвало у Никиты Петровича весьма большое удивление, которое он, конечно же, ничем не выказал. За время совместного путешествия до Риги Бутурлин уже спел неплохо узнать своего спутника, человека умного, ушлого и ничего просто так не делавшего. Вот и сейчас… С чего это он вдруг вздумал Якоба пивом поить? Или… наоборот, собрался выпить за чужой счет? Так это…

– Михаэль… чтоб ты знал. Денег пока – ни гроша…

Старший приказчик лишь отмахнулся, еще больше заинтриговав собеседника. Дело обещало быть интересным…

Шли недолго, искомая пивная располагалась в уютном полуподвальчике, всего в нескольких шагах от Домской (или Соборной) площади. Длинные столы, распахнутая в солнечное утро дверь, пол с набросанным по углам пахучим сеном.

Тут же появился хозяин – кругленький, с потным добродушным лицом…

– О, господин Киске!

– Как всегда, Пауль.

«Как всегда» – оказалось двумя кружками темного пива плюс гороховая похлебка и свиная рулька с капустой, все вкусно и не особо дорого… однако не по деньгам Якоба.

– Кушай, кушай, – с видом добрейшего друга Михаэль похлопал приятеля по плечу и, выждав некоторое время, перешел к делу.

– Видишь ли, дружище Якоб. Давно хотел сказать… Ты ведь, верно, и сам уже догадался, что к господину Нойзе я приставил тебя не просто так…