Рина Аньярская - Весна в душе

– Конечно, ждала! Где ты пропадал так долго? – ступая на проталину за кустами, спросила наследница.

– Эх, Вы не знаете мою бабушку… Она запрещала мне ходить на улицу в холода.

– Да, я её понимаю, – ответила Ирена и вопросительно взглянула на посланца.

– У меня к Вам, конечно, письмецо! – важно закладывая руку за пазуху, ответил малыш.

– Слава Богу! – едва слышно прошептала наследница.

– Вчера вечером приходил Джером и сообщил, что они уже тут, все приехали.

– Спасибо! – приняв заветный листок из рук посыльного, произнесла Ирена.

Развернув записку, она пробежалась глазами по таким строкам:

Ирена прижала листок к груди и облегчённо вздохнула.

– Ты знаешь, где они сейчас?

– Он ничего не говорил, но велел прийти мне на прежнее место встречи, на базаре уже с ответом. Ах, да! Ещё Джером велел передать Вам от Джона поклон и поздравление с приходом весны!

– Поклон от самого Красного Джона? – приподняла брови наследница и буквально просияла, подумав, что это хороший знак. Значит, она прощена несговорчивым Лесным стражем. – Это очень мило. И я не могу оставить легендарного героя без ответа. Идём-ка со мной.

С этими словами Ирена взяла мальчика за руку и отвела в сторону от живой изгороди, за которой происходила их беседа. Через полминуты они оказались возле теплицы зимнего сада. Принцесса открыла стеклянную дверь, и перед изумлённым взором мальчика предстали сотни розовых кустов. Из оранжереи вырвался пьянящий цветочный аромат. Оливер только присвистнул.

– Подожди меня, – сказала Ирена, нырнув за стекло.

Через несколько секунд она вернулась и протянула Оливеру алую розу:

– Вот, держи. Передай её Красному Джону и всем Лесным стражам как мой весенний привет.

– Послушайте, леди Ирена, – воскликнул мальчик, – снаружи ещё только начал таять снег, а там – уже лето! Это что – колдовство?

Принцесса рассмеялась:

– Нет, что ты, Олли, это зимний сад, теплица для растений.

– Красиво, – констатировал ребёнок и тут же спохватился, добавив, глядя на розу. – Я побежал, надо успеть передать её Лесным стражам, пока холод не повредил лепестков!

Ирена вынула платок, помогла Оливеру обернуть в него стебель колкой красавицы и порекомендовала:

– Спрячь свёрток за пазухой.

Оливер кивнул и быстро зашагал прочь из парка к крытой повозке, где его ожидала тётушка, собирающаяся в Лондон.

Наследница с улыбкой смотрела вслед маленькому гонцу, и радость снова возвратилась в её сердце. Девушка ещё раз взглянула на записочку от стража, поцеловала её и спрятала за корсаж. Зайдя в конюшню, она обнаружила уже приготовленного Бурана, после чего с удовольствием проехалась по Нижнему парку, не рискуя уезжать слишком далеко.

Вернувшись с конной прогулки, раскрасневшаяся и проголодавшаяся, принцесса велела подать обед в покои, а сама задержалась в голубой гостиной фрейлинского корпуса на втором этаже, окна которой выходили прямиком к главным воротам. Взобравшись с ногами на подоконник, принцесса с улыбкой смотрела в парк, словно ожидая, что вот-вот там появятся стражи.

Ничего не замечая вокруг себя, девушка стала негромко повторять стих Джерома, который она уже успела выучить наизусть, и совершенно не обратила внимания на фигурку Эвелины, появившуюся позади неё. Шотландка направлялась к окошку, бесшумно, как кошка, шагая в мягких кожаных туфельках, в тот миг, когда её сестра произносила вслух:

В этот миг, почувствовав приближение кузины, девушка обернулась и замолчала. Строгий взгляд морских глаз буквально впился в лицо Маленькой леди.

– Ты давно здесь, Эви?

– Извини, я не хотела тебя подслушивать. Так случайно вышло, – растерянно стала оправдываться шотландская принцесса, но, вмиг наклонившись к уху Ирены, заговорщическим шёпотом спросила: – Это «Он» тебе написал?

– Нет, это не «Он», – спокойно возразила Ирена, понимая, на что изволит намекать её сестра.

– Нет? – удивилась Эвелина и снова выпрямилась. – Но ведь слово «тороплю» отлично рифмуется со словом «люблю»!

– Да мало ли что с чем может рифмоваться, – спустившись с подоконника, ответила наследница. – Последняя строка у Джерома может быть какой угодно. Я её не помню.

– Джерома? – прищурилась кузина Ирены, стараясь вспомнить, где слышала о молодом человеке. – Очень знакомое имя.

– Я рассказывала тебе о нём, – напомнила Ирена. – Это Лесной страж, который пишет стихи и куплеты. Сочиняет на ходу.

– Очень красивые стихи, надо сказать, – кивнула Эвелина, хитро прищурившись.

Ирена не отреагировала и перевела взор в окно. Её кузина выпрямила спину, как подобает особе королевской крови, и чопорно произнесла:

– Да, я вспомнила! Очень хорошие у Вашего Наследного Высочества подданные.

Принцесса Уэльская лишь исподлобья взглянула на шотландку. Эвелина же прыснула смехом:

– Извини, дорогая, но ты такая забавная, когда серьёзная.

– По крайней мере, это намного лучше, чем грустная, верно? – холодно отозвалась девушка.

– Конечно! – всплеснула руками Эвелина и прильнула к сестре, шепча ей на ухо: – Послушай, я понимаю, что лезу не в своё дело, но мне очень хочется знать, кто же он? Кто этот коварный похититель твоего сердца?

– Не Джером уж точно, – без тени улыбки ответила наследница.

Шотландка снова рассмеялась:

– О, какая ты милая!

– Эви, ради Бога, не спрашивай меня больше об этом! – низким голосом произнесла английская принцесса, встретившись с сестрой взглядом.

В бирюзовых глазах заискрился нехороший огонёк. И только в этот миг Маленькая леди поняла, как она мучает кузину своими расспросами. Улыбка исчезла с её хорошенького лиц, а и девушка дрожащим голосом спросила:

– Что? Всё так плохо? Ты слишком серьёзно говоришь о нём для такого лёгкого чувства, как влюблённость. Что-то здесь не так…

Наследница из-под чёлки бросила на сестру укоряющий взгляд, и в этот миг Маленькую леди осенило:

– Неужели ты действительно… Боже мой!.. Прости меня, дорогая, я, глупая, расспрашиваю тебя да расспрашиваю… Всё – обещаю тебе, что больше не коснусь этого!

– Буду премного благодарна Вашему Королевскому [3] Все члены королевского дома, не наследники, имеют право именоваться «Королевским Высочеством». Высочеству, – чуть кивнув, произнесла принцесса туманной Англии.

– Ирена! – взмолилась Эвелина, и на лице её появилось такое выражение, словно она сейчас расплачется. – Прости меня, дорогая!