Рина Аньярская - Весна в душе

– Я не сержусь, – успокоила сестру наследница, поглаживая по светлым локонам. – И запомни: я дочь Тюдоров и Валуа. А наши предки не склоняли головы под тяжестью жизненных испытаний. Ты, конечно, более чувствительна, чем я, и более романтична, потому и веришь ещё в сказки… Я немного другая, я вижу то, что есть, и понимаю, что изменить реальность невозможно. Родителей не выбирают. Я рождена принцессой, я воспитывалась как наследница, и это меня закалило. Я не сломлюсь – я сильная. И сумею убить эту страсть, потому что страсть – это слабость. А если не сумею, – на миг замолкнув, Ирена вдохнула, – то смогу её похоронить глубоко в сердце.

Очень хотелось верить в собственные слова. Но прозвучала речь Дочери Англии довольно убедительно, несмотря на боль в сердце.

– Я восхищаюсь тобой! – прошептала Эвелина, с лёгкой завистью подумав, что из Ирены действительно выйдет отличная королева. Таким непреклонным характером сама Маленькая леди похвастаться не могла.

В этот миг лакей позвал кузин на обед, и девушки спустились в трапезную. Через узкие витражные стёкла на стол падали косые солнечные лучи. Выйдя из-за туч, светило словно пообещало растопить последние снега в Англии. На чистом голубом небе сразу в нескольких местах образовалась чудесная радуга, чем все жители столицы и Виндзора были приятно удивлены.

Весна началась.

Следующий день тоже оказался необыкновенно солнечным. Но красавице-маркизе не было никакого дела до изменений погоды. Ни щебечущие птицы, ни ласковое солнце, ни испарина в саду не занимали её ума настолько, насколько волновал Чёрный Джон. Недавно Анжелине доложили: запертый в Тауэре Кеннеди снова дал показания, что был подкуплен не кем иным, как именно ею, кузиной принцессы Уэльской, и может это доказать.

«Если этот идиот думает, что так он сможет утянуть меня за собой, то он сильно ошибается, – нервно расхаживая по своей комнате, размышляла маркиза. Длинный шлейф чёрного платья волнами струился за ней следом. – Я живо заткну ему глотку, я устрою такую райскую жизнь – в АДУ! Он и до суда не доживёт…»

Уже через несколько минут красавица, крепко сжав губы, ехала в сильно раскачивающейся карете по направлению к государственной тюрьме. Преодолев деревянный мост через канал, колёса отстучали по брусчатке и остановились возле внутренних ворот Тауэра. Вопреки ожиданиям маркизы, никто не распахнул их перед гербом Тюдоров.

– Открыть ворота для Её Светлости! – крикнул кучер.

Но в ответ прозвучал только грозный голос часового:

– Никого не велено впускать.

– Что? – изумилась такой наглости Анжелина и высунулась в окошко. – Или Вы немедленно открываете ворота, или мне придётся позаботиться, чтобы Вас выгнали из йоменов [4] Йомен – пеший лучник в английской королевской армии Средних веков. Отряды йоменов были охранниками двора при Тюдорах. .

Услышав гневный женский голос, бифитер [5] Бифитер – с 1485 года – охранник Тауэра. повторил:

– Приказом Его Величества короля Ричарда IV на территорию Тауэрского замка запрещено кого-либо впускать.

– Именем леди Линкольн приказываю открыть ворота, – скомандовала Анжелина.

После этих слов стражник уже не стал спорить и предпочёл подчиниться капризной племяннице монарха. Когда карета прогрохотала мимо него, из окна высунулась тонкая ручка, затянутая в перчатку, и щёлкнула бифитера веером по лбу.

– То-то же, болван, – прошипела Маркиза Прилондонских краёв.

Едва карета остановилась, Анжелина спустилась на землю. По своему обыкновению она была одета в траур: тонкую талию подчёркивал узкий чёрный корсет, по ногам струились шёлковые юбки, а роскошные волосы были туго стянуты на голове в узел и спрятаны под дорожную шляпу с высокой тульей и широкими полями. Оглядевшись, маркиза шагнула в сторону дверей Дома лейтенанта.

– Где комендант? – обратилась к очередному йомену красавица.

– Прошу прощения, миледи, но господин лейтенант никого не принимает.

– Ты меня не понял? – злобно сверкнув глазами, прошипела первая леди. – Мне нужно видеть сэра Ричмонда! И немедленно!

Йомен попятился: только племянница короля могла позволить себе такое поведение.

– Ваша Светлость, леди Линкольн… – догадался стражник, и холодный взор Анжелины лишь подтвердил это. – Я сейчас доложу о Вас.

Мужчина исчез в проёме дверей, а спустя несколько секунд вернулся и пропустил маркизу внутрь. Войдя в просторную комнату с низким потолком и белёными стенами, Анжелина опустилась в огромное дубовое кресло и бросила перчатки на стол, заваленный бумагами.

Комендант крепости не замедлил явиться из соседнего помещения.

– Что будет угодно Вашей Светлости? – низко кланяясь и прикасаясь губами к нежной коже руки первой леди, спросил лейтенант.

Мужчина не мог не отметить, какой чести удостоила его племянница короля, позволив целовать свои обнажённые пальчики.

– Я хочу видеть преступника Кеннеди.

– Это невозможно, Ваша Светлость, – развёл руками Ричмонд. – К нему не велено никого допускать, кроме священника и прокурора.

– Вы меня не поняли, лейтенант? – приподняла брови красавица. – Или тоже не узнали, как Ваши йомены?

– Что Вы, маркиза, как можно, – ласково промурчал констебль, снова не без удовольствия целуя руку гостьи, и обошёл вокруг кресла.

– Так в чём же дело? Моё слово в этих стенах уже ничего не значит? – изогнула брови Анжелина.

– Смею доложить, что ещё несколько месяцев назад активно совершались попытки бегства лорда Грендбера, известного Вам под фамилией Кеннеди…

При этих словах на лице маркизы отразилось лёгкое удивление – разбойник не врал ей насчёт своего высокородного происхождения.

– Его пытались вытащить подельники, часть из которых мы также изловили, а часть уже не сможет никому помочь, – констебль хищно улыбнулся. – Ему неоднократно передавались такие предметы, как верёвка, кинжал и напильник, но, благодаря нашим стражникам, лорд Грендбер ещё здесь. В полной безопасности и недосягаемости для остальных.

– Уж не хотите ли Вы сказать, что я пожелаю освободить человека, который оскверняет моё честное имя?

– Ни в коем случае, миледи! – сделал успокаивающий жест руками лейтенант.

Но девушку это не удовлетворило.

– Преступник наговаривает на меня, и слухи об этом уже достигли Виндзора, – поджав губы, резко произнесла первая леди. – А Вы хотите, чтобы я сидела сложа руки? Я желаю видеть того, кто смеет склонять мой титул рядом со своими грязными делами!

– Ой, какие глупости, – наигранно поморщился комендант. – Если Вы изволите говорить о его болтовне, миледи, то хорошенько заткнуть разбойнику рот Вы сможете на суде. Что стоит слово бандита, пусть даже из древнего рода, против Вашего слова, миледи?