Максим Мочалов - Куликово поле

– Но в конце концов чем всё закончилось? – молвил Дмитрий. – Ольгерд запросил мира, который в 1371 году, когда я был в Орде, дополнительно скрепили свадьбой Владимира с Еленой, дочерью Ольгерда, которой при крещении было дано имя Евпраксии. Ты помнишь, кто организовал этот союз? Правильно, митрополит Алексий!

– Но этот союз не помешал Ольгерду годом позже опять ратью напасть на Московское княжество.

– Но сражения-то не было, если не считать разбитого сторожевого отряда литовцев, конечно! Наша орда под предводительством Владимира и литовская под предводительством Ольгерда встретились у Любутска и стояли там на протяжении несколько суток по разные стороны оврага. И никто из них так и не решился ни перейти овраг, ни обойти его. А потом был заключён мир. Причём на выгодных для нас условиях. Ведь согласно ему, Михаил Тверской был обязан вернуть назад все захваченные им мои города, а Ольгерд обязан был сохранять нейтралитет. А все спорные вопросы должны быть решены по нашему узаконенному обычаю – через суд царя. А вот скажи, заключил бы Ольгерд такой мир, если бы Алексий не устроил свадьбу Владимира с Еленой?

В задумчивости старец кивнул головой.

– Да… Ради укрепления позиции Москвы Алексий пошёл на многое! Возьмём отношения с Тверью. Ведь он отлучил князя Михаила Тверского от церкви отнюдь не по религиозным причинам. Которое, впрочем, в скором времени был вынужден снять по указанию патриарха.

– Не без участия Киприана, – сквозь зубы процедил Дмитрий.

– Когда Михаил Тверской в очередной раз стал претендовать на Владимирский престол, ты, по научению Алексия, купил у Мамая его сына Ивана, который был у Великого хана Мамат Салтана в заложниках за 10 тысяч рублей серебром. О, официально, конечно же, всё не совсем так – ты всего лишь заплатил за Тверь её долг. Но потребовал за это заложника! Десять тысяч!!! Боже мой, мне страшно даже произносить эту сумму! Это ведь огромные деньги! Это дань со всей Руси за два года! Но ты не пожалел их! И заплатил… Потом Иван находился у Алексия под присмотром, на его дворе.

Сергий печально вздохнул. Было видно, что он не одобрял подобные действия митрополита.

– Впрочем, давай называть вещи своими именами. Он был у вас в плену. Да, на почётных условиях. Он не был закован в цепи, не держался в порубе, хорошо питался. Но, тем не менее, оставался у вас, лишённый свободы передвижения, под вашим чутким присмотром. И только когда его отец заплатил вам требуемую вами сумму денег, а заодно в письменном виде отказался от Владимирского престола и заключил мир с Москвой, вы отпустили его!

Сергий смотрел прямо в глаза Дмитрию.

– Не обижайся, но вы с Алексием занялись беспределом! Вы нарушили закон, растоптали его, торговали заложниками, да какими! Вы нарушали все писаные и неписаные законы и правила! Это как называется? Тряхнули стариной? Да такой беспредел был только до татарского нашествия! Вот только тогда, полтора века назад, он был только между князьями. А здесь в игру включился сам митрополит! Беспредел благословлён самой церковью и её главой!

Дмитрий сидел, раскрыв от неожиданности рот. Сергий осуждает??? Не может быть! Но нет, не так. Нет осуждения в словах старца. Он просто говорит правду. А правда горька! Ох, как горька! Аж скулы сводит! А старец сидит и просто, тихо и спокойно перечисляет факты. И даже в чём-то восхищаясь. Или это ему кажется?

– А помнишь посольство Сарайки, в ноябре 1374 года, что произошло в Нижнем Новгороде? Я напомню, тогда у тебя родился сын Юрий, которого я тогда и крестил. И по этому поводу ты в своём городе – в Переяславле-Залесском, устроил съезд князей и бояр.

Дмитрий непроизвольно кивнул.

– Мамай в это время в очередной раз захватил власть в Орде и направил своих послов, во главе с мурзой Сарайкой, под охраной более тысячи воинов в Нижний, где они были захвачены. Они содержались в достойных условиях, были даже при оружии, а потому и относились к своему плену спокойно, с пониманием. Это обычное дело. Но после мартовского съезда 1375 года, был отдан приказ их всех убить. О, они дорого продали свою жизнь! Многих перестреляли, многих зарубили. Сам епископ Дионисий лишь чудом спасся от стрелы Сарайки! Но кто отдал этот приказ? Официально – старший сын Дмитрия Нижегородского Василий Кирдяпа.

Сергий, прищурив глаз, с хитринкой посмотрел на Великого князя.

– А кто до этого додумался? Кто стоял за этим? Ты или Алексий? Скорее его, ты, извини за откровенность, на такой шаг не решился бы. Перебить официальных послов законной власти! Послов нашего царя! Да это открытый бунт! Ещё тремя годами ранее ты покупаешь у Мамая ярлык на великое княжение, двумя годами позже отказываешь ему платить законную дань, ссылаясь на то, что в Орде опять идёт замятня. А когда Мамай пошёл с карательным походом на Рязань в том же году, которая тоже отказалась платить дань, ты пошёл войском против татар. И хотя помогать Рязанцам не стал, в чём тебя обвинять не следует, ведь ты не обязан, хотя и мог бы, по-человечески, но всё же ты встал на границе своих владений, на Оке, готовый к бою. И вот теперь сначала сажаешь послов под арест, а потом и убиваешь!

– Не я, а Нижегородский князь. А науськал его твой дружок Дионисий, епископ суздальский, это всем известно.

– Да, конечно, великое княжество Нижегородское решило в одиночку идти против великой Орды. И начало с того, что перебило официальных послов. Послов! Премерзкий шаг! Низкий и подлый. Так же поступили русские князья перед битвой на Калке. Ты помнишь, что потом с ними было, когда они проиграли битву? Татары их жестоко замучили насмерть. Всех. Не питай иллюзий. Дураков здесь нет. Ты – Великий князь Владимирский. То есть Руси. Нижегородцы тебе крест целовали. И скрепили политический союз двойной свадьбой! А потому, пойти самовольно на такой шаг для них слишком дерзко. Абсурдно! Если, конечно за ними не стоишь ты, обещая и помощь, и поддержку. А значит и ответственность за подобный шаг, неважно имеешь ты к нему отношение или нет, лежит на тебе.

Дмитрий криво, слегка презрительно улыбнулся. Как? Как слова старца, сказанные простым, ровным голосом, могут так сильно ранить душу? Он бы понял бы, если бы Сергий кричал, орал, ругал бы его. Или говорил с издёвкой. Или… Да не важно как! Но Сергий говорил о нём так, как будто говорил о ком-то постороннем, о ком-то, кого сам Дмитрий, конечно же знает, но кто для него, при этом, безразличен. Никого не обвиняя и не осуждая. По Божьему завету – не суди, да не судим будешь. Он просто говорил факты. Ну, и свои мысли, конечно же.

– Алексий стал укреплять и расширять Московское княжество. И действовал для этого всевозможными методами. Одни земли покупал, другие завоёвывал, третьи заставлял подчиняться с помощью политических соглашений, которых иногда приходилось навязывать. И ты, и твои бояре благодаря его политике весьма хорошо обогатились! Твои владения увеличились, твоя власть возросла! А когда утром 12 февраля 1378 года он представился, ты не захотел, чтобы московскую митрополию возглавил назначенный патриархом Филофеем Киприан.