Наталья Галина - «Времена были нескучные!..» 2 том

Нужно ли говорить, что эти «посиделки» очень сблизили обитателей усадьбы Ярополец?

Наступила вторая половина октября. Дивная природа Яропольца окрасилась во все оттенки жёлтого и багряного цветов. От этой невероятной красоты глаз невозможно было отвести. Дожди сдались и отступили. Стояла замечательная прохладная солнечная осень.

Александра едва переводила дух после вчерашнего домашнего спектакля по басням Лафонтена. Играли три басни: «Кот и мышь», «Две козы», «Ворон и лисица». Приехали соседи, помещики близлежащих усадеб. Их детки вместе с Софи, Катей и Сашей принимали участие в постановке. Спектакль прошёл на ура! Родители были в восторге, о детях – и говорить нечего. Волнений была масса. Но играли дети от души, атмосфера была радостная и восторженная. Конечно же, не обошлось и без накладок, ведь играли не профессиональные актёры. Маленькая мышка, крошка Оленька, потеряла туфельку, а та возьми и упади с импровизированной сцены. Но малышка не растерялась, так и доиграла басню в одном башмачке. А у кота Николеньки в самый неподходящий момент отвалился хвост. Но публика была благодарная, оплошностей не замечала. Зал то и дело взрывался аплодисментами, тут и там слышались крики «браво!». Затем в столовой было чаепитие. Взрослые отдельно, дети отдельно. И наконец, наговорившись и наигравшись, чада с родителями разъехались по домам.

Александра, сидя в столовой, разбирала костюмы и декорации по коробкам. Ей помогали крепостные девушки. Саша, Катя и Софья, ещё не отойдя от вчерашнего возбуждения, бегали по комнате и не столько помогали, сколько мешали. Но Александра не останавливала их, с любовью и нежностью глядя на своих детей.

Свёкор с Ульрикой тоже были на спектакле. Александр Артемьевич собрался с силами и с удовольствием посмотрел на своих внучат на сцене, а Ульрика, представленная гостям родственницей, тихонько сидела в уголке и смотрела с улыбкой, как дети разыгрывали действо. Она полюбила брата и сестёр её будущего ребёнка. Дети, видя расположение маменьки к приехавшей в имение красивой молодой даме, тоже сердечно приняли Ульрику и часто подбегали рассказать свои детские секреты и поделиться новостями. Она была с ними ласкова и добра, и дети привязались к ней всей душой.

После представления прошла неделя. Укрывшись от всех, Александра, няня Наташа и баба Таня держали в малой гостиной совет, кого звать принимать роды у Ульрики.

– Вы, матушки мои, решайте скорее, – с беспокойством произнесла баба Таня, – у Ефросиньюшки уж живот опустился, не ровен час рожать баба начнёт, а рядом никого, кто «бабить» хорошо может.

– Может, акушерку Антониду позвать. Пусть будет наготове.

– И-и-и, зачем ей «баба-голландка»? Ей деревенская повитуха нужна. Сама-то, барыня, припомни, с кем рожала? То-то.

– Ты, голубушка, прислушайся-прислушайся, баба Таня верно говорит.

– Поприехали в уезд разные специялисты, а рази кто может сравниться с баушкой-повитухой? – разворчалась бабка Таня.

– Ты, баб Тань, не отвлекайся, давай о деле говорить, – пристрожила старушку Александра. – Так кого посоветуешь?

– Тут сурьёзно к делу подходить надоть, – продолжила баба Таня, – того мало, чтоб роды уже принимала. Можно выбрать из вдов, но только пожилую, молодая не подойдёт.

– Почему не подойдёт молодая, баб Тань? – спросила Александра.

– Матушка, тут нужна такая, чтоб уже сама родить не смогла, – ответила за бабу Таню няня Наташа. – Может, Агафью покличем, а?

– Да, ты что?! В своём ли уме, Наташа? Она ж девица престарелая, бездетная. Как она «бабить» будет, коли сама трудов не пытала? При ней и рожать труднее, и дети не всегда в живых будут.

– Так, кого звать-то, баба Таня? – в недоумении спросила Александра.

– Федора, говорят, хорошо «бабит», – предложила няня Наташа.

– Эту вертихвостку, которая от мужа налево и направо бегала?!

– Так то, когда было-то, Татьяна? В её возрасте не до мужиков сейчас, поди?

– Нет, Наташа, баушка должна быть поведения честного во всю жисть, не то дети рождаются уродами, больными и не жильцы долго-то.

– Ну, я не знаю, Акулину, может? – с сомнением произнесла няня Наташа.

– Только не Акульку. Выдумала тоже. Ты что, не знаешь, что она мёртвых обмывает? Сама злющая, глаза у неё чёрные, как два угля горят. Рука у неё тяжёлая, и роды с ней трудные будут.

– Баб Тань, тебя послушать, так и звать к Ефросинье некого, – огорчённо сказала Александра.

– Как это некого? Я разве сказала, что некого? Есть у меня одна повитуха-знахарка, в почёте и доверии слывёт, делает роды быстрыми, лёгкими. Мужу верная, в летах, сама рожать уже перестала, тоже Татьяной зовут. Её даже на отёл к скотине зовут. Во как! Что разулыбалась, барыня? Лучше такого одобрения в деревне нет.

– И, правда, конечно же, Татьяна! Как я запамятовала? – всплеснула руками няня Наташа.

– Ну, Татьяна, так Татьяна, – согласилась Александра, – вы договоритесь с ней заранее.

– Договоримся, – произнесла няня Наташа, – только ты уж, милая, не сказывай никому о нашем уговоре, а то сглазят нашу Ефросиньюшку, порчу наведут. Пусть роды начнутся для всех в тайне.

– Оборони Бог, если кто спознает, что баба родит, замучит ее, ни за что не родит, как должно. Она должна будет лишнее страдать за всякого, кто узнает об этом, и будет мучиться за каждый грех узнавшего, – продолжила баба Таня.

– Не беспокойтесь, мои дорогие, всё сделаю, как надо, – улыбнувшись старушкам, сказала Александра.

Но как ни готовились к данному событию, свершилось всё неожиданно.

Александра с Ульрикой мирно сидели в саду в удобных креслах, принесённых слугами. Был замечательный солнечный день. Александра читала «Жака-фаталиста» Дидро, Ульрика вязала шапочку для ребёнка, изредка поднимая глаза, глядя на буйство осенних красок, и горестно вздыхая.

– Что ты, милая? – заботливо спросила Александра.

– Как-то странно я себя сегодня чувствую, – ответила Ульрика.

– Может, схватки начинаются? – забеспокоилась Саша.

– Похоже на схватки, но какие-то они слабые и беспорядочные.

Александра кликнула слуг и велела позвать няню Наташу. Та прибежала, запыхавшись, узнала, в чём дело, велела натопить баню, отвести в неё Ульрику, а сама побежала за повитухой Татьяной.

Повитуха, бабка Татьяна, выйдя за свои ворота, первым делом стала лицом к востоку и сказала: «Батюшка, восток, бывает на тебе сам Иисус Христос. Благословите меня, рабу грешную, на мир Божий, к рабе Божией Ефросинье Казанская Божия Матерь, Михаил Архангел и все святые Угоднички». А во время пути до бани всю дорогу читала «Богородицу». Так как самое важное при родах – совершить их, насколько возможно, секретнее, повитуха с няней Наташей, чтобы их никто не заметил, пробирались в баню окольными путями через гумна и огороды.