Юрий Иванов - Смоленщина известная и неизвестная

После вхождения Смоленска в состав России большинство бывших подданных польской короны поступили на московскую службу. В городе остались потомки старых смоленских бояр, наёмные люди из Европы, гайдуки, казаки, мещане, всякие служилые люди, польские шляхтичи. Всем им, перешедшим на русскую службу и принявшим православие, царь сохранил владения и пожаловал новые. Они получили привилегии в торговле и налогах, размеры их владений не ограничивались. Их стали именовать «смоленской шляхтой».

В XVII в. вышло семь указов, закреплявших привилегии смоленской шляхты. Самая важная из них – служить в своём особом конном полку. В 1726 г. смоленская шляхта получила ещё одну, на этот раз последнюю привилегию – «не писаться на службу». Она-то в конце концов и привела позже к ликвидации её особого статуса.

Большинство шляхтичей тайно исповедовали католицизм, одевались на польский манер, соблюдали польские обычаи, разговаривали на польском языке. Даже столетие спустя, в екатерининское время, многие смоленские шляхтичи говорили с сильным польским акцентом, продолжали носить польский костюм и отправляли детей на учёбу в Польшу несмотря на запрещающий указ 1727 г. Голов шляхте за это не рубили. Но в 1728 г. в Сенате узнали о трёх десятках смоленских шляхтичей, в детстве тайно обращённых в католичество. Это переполнило чашу терпения российских властей. Шляхту стали переселять в глубь страны, ей категорически запретили посылать детей на учёбу за границу, брать в жёны католичек и отдавать дочерей замуж за католиков или униатов, поддерживать связи с родственниками в Польше, нанимать учителей-католиков.

С 30-х гг. XVIII в. началось постепенное сокращение привилегий смоленской шляхты. Это было вызвано тем, что она не подчинялась местной власти, конфликтовала с ней, плохо справлялась с обязанностями. В конце концов в 1742 г. по сенатскому указу шляхта лишилась права не служить, а через десять лет «шляхетские вольности» окончательно упразднили.

Но смоленская шляхта по-прежнему отказывалась подчиняться губернской власти и всячески уклонялась от службы. Тогда в 1755–1756 гг. губернатор В.Е. Оболенский произвёл смотр полка шляхты. Из 2700 числившихся в нём шляхтичей явились 1394 чел.

Многие обнищавшие шляхтичи «были пешие и в лаптях и в крестьянских серых кафтанах». Пёстрое по одежде и оружию смоленское воинство вызывало хохот. Понятно, что оно не могло надлежащим образом охранять 1200-вёрстную границу. К этому времени в России уже существовала регулярная армия, а все прочие дворянские формирования были распущены. В ноябре 1764 г. службу смоленской шляхты Сенат признал «совсем не полезной ни для государства, ни для них собственно». Полк смоленской шляхты был распущен. Он стал последним в России дворянским воинским формированием.

Императрица дважды была на Смоленщине. В свой первый визит 1–5 июня 1780 г. она посетила г. Красный, Смоленск, с. Чижёво, д. Сутоки, г. Духовщину, с. Пречистое и др. населённые пункты на старом почтовом тракте на Великие Луки.

Во второй визит 12–18 января 1787 г. она побывала в Велиже, Поречье, Смоленске. Её сопровождал огромный кортеж из 14 карет и 164 саней. Маршрут был разработан светлейшим кн. Г. А. Потёмкиным заранее. На пути следования императрицы подновили дороги, возвели мосты и дорожные дворцы. В Смоленской губ. выстроили 7 таких дворцов. Во время самой поездки расчищались от снега дороги и жглись в вечернее время костры на всём протяжении пути. В Смоленске случилась непредвиденная задержка: обморозились возничие, и кортеж, состоявший из двора и многочисленных послов европейских государств и их прислуги, был вынужден задержаться на неделю.

Усадьба Кощино

Но Екатерина времени не теряла. Она проявляла интерес ко всем крупным населённым пунктам, встречавшимся на пути. Именно в эти дни состоялся её визит в Кощино – усадьбу С. Ю. Храповицкого. Полковник в отставке, он открыл в селе домашнее училище для детей обедневших дворян. Императрица посетила училище и даже присутствовала на уроке истории.

18 января под колокольный звон санный караван императрицы покинул Смоленск и через Молоховские ворота направился на юг. Путь пролегал по Старокиевскому (Мстиславльскому) тракту и проходил через населённые пункты Дрюцк, Сож, Никитино, Герчики, Щелканово, Юры и далее в юго-западном направлении. Прибыв в Кричев, Екатерина II остановилась во дворце Потёмкина, после чего направилась в Стародуб и 22 января прибыла в Новгород-Северский.

Таков был маршрут императрицы. Он свидетельствует о том, что истории о посещении ею др. мест Смоленщины – выдумка. Это относится к Сычёвке и её сёлам, Новодугину, Дорогобужу, Ельне. Императрица никогда в них не была. Зато помимо Смоленска она дважды посетила Стабну, Покорное и Печерск.

Пенька. В наши дни мало кто знает, что это такое. А в XVII – первой пол. XIX в. пенька – грубое волокно, полученное при обработке конопли, – была в центре хозяйственной жизни. На ней основывалось благополучие крестьян. Она являлась главным товаром, благодаря которому скопила свои капиталы большая часть смоленского купечества.

Итак, пеньку получали из конопли, которая на протяжении почти двух столетий была одной из важнейших с.-х. культур в смоленской деревне. Её выращивали на каждых 43 десятинах земли из 100, высевая на специально удобренных конопляниках с жирной землёй. Выработался особый ритуал сеяния конопли. В этот день крестьяне мылись в бане и одевали лучшие одежды. Затем женщины дружно выходили на свои огороды и молча разбрасывали семена. После чего отдыхали, не выполняя в этот день больше никаких работ.

Из семян выжимали конопляное масло, шедшее в пищу, из волокна изготавливали грубые ткани, верёвки, канаты. Коноплю обмолачивали, сушили, мочили, повторно сушили, обрабатывали на мялке, трепали, расчёсывали и пряли. Так получалась пенька, господствовавшая в оптовой торговле Смоленщины начиная с 70-х гг. XVII в.

Конопля – капризная культура, дававшая неустойчивые урожаи. Крестьяне, зная это, редко употребляли конопляное масло – берегли семена для посева. Осенью они убирали коноплю и к январю перерабатывали её в пеньку-сырец. У крестьян пеньку скупали скупщики – мещане, ямщики, стрельцы и даже дьячки. Они нанимали работников для её дополнительной обработки и продавали чистую пеньку уже в 1,5 раза дороже. В апреле-мае смоленская пенька отправлялась «за литовский рубеж» из Поречья и Белого. В Поречье, например, доля пеньки в экспорте составляла более 98 %. Круглый год принимал пеньку г. Ржев, где имелись многочисленные заводы по её переработке.