Рина Оре - Три цветка и две ели. Третий том

На Раоля Роннака орать Рагнер не стал (охрип после Линдспа), но сказал, что ему лучше убраться из Лодэнии, ведь с такими «тайными знаниями» да при таком болтливом языке долго не живут, – предложил поехать вместе с ним в Орензу: мол, там, в Бренноданне, Рагнер его пристроит в какое-нибудь войско. Раоль тоже от безысходности, с грустью в сердце, согласился позабыть край, где жила мона Соолма Криду.

В Рюдгксгафц, на поминальный обед Юпитералия, Аргус пришел вместе с Эмильной. Маргарита и ее простила, показала ей свою «двенадцатидневную Ангелику» – и узнала, что Эмильна тоже ждет ребенка, но Аргус венчания с ней не мыслит, о своем ребенке позаботится. Чему удивляться? Аргуса ждала блистательная звезда канцлера, Эмильна же являлась бывшей бродяжкой и «многого повидывала», так сказать, до Аргуса. Подобной супруги канцлер Нандиг иметь не мог. Он, кстати, уже изменился: одевался Аргус всегда хорошо, со вкусом, но согласно своему невысокому статусу; ныне – так броско и так неотразимо выглядел, что любой бы модник съел с досады свои башмаки. Рагнер шепнул Маргарите по секрету, что прозвал его «павлин», и попросил Аргусу не проболтаться, а то тот до сих пор, кажется, на него немножечко серчает за пушки с «Хлодии». Но в целом Аргус и Рагнер вновь стали лучшими друзьями и братьями.

Эорик добился руки и сердца Марили. Они наметили венчание в Брослосе на конец зимы и продолжение свадьбы в Ларгосе дней на десять, как положено наместнику герцога. Сразу после Юпитералия Эорик отбывал в Ларгос, чтобы посмотреть: стоит ли он еще на месте из-за «старого котенка-неженки», а то Рагнер тревожился. Марили поклялась дождаться жениха в Рюдгксгафце и из-под венца не бегать. Заодно «Медуза» увозила Линдспа, Пенеру и задание для Ваны Дольсога – «нагениалить» теперь длинный парусник; назад привозила наряды герцогини Раннор, достойные очей короля Ивара IX. «Краса моя, ты только Ивара не ослепи, а то зубов-то у него уж нет, еще и глаз не будет?» – «Вот, Рагнулечка, можешь, когда хочешь, сказать дивную похвалу!»

Поминальный обед прошел чудесно. На второй день Юпитералия герцог Раннор и две его герцогини ненадолго заглянули в Лодольц и положили угощения в склепе Ранноров. Далее Ангелику представили ее королевской родне. Больше всего малышке, ныне наряженной в чепчик с жемчужинками и парчовый чехол с горностаевой опушкой, понравилась корона королевы Маргрэты. Белая Волчица неподдельно умилилась.

А с началом ночного часа Любви, Рагнер запер Лорко в часовне Рюдгксгафца, приказав, не смыкая глаз, молиться всю ночь!

________________

На рассвете двадцать пятого дня Веры Иринга Мавборога посвящали в рыцари. Он был обязан провести ночь бдения и молитв, одетым в одну нижнюю рубаху (да, Лорко, подштанники тоже снимай и не ной – здесь ничуть не холодно), и чтобы он не околел, в промозглой до жути часовне расставили несколько корзин с углями. Под босы ноги будущему рыцарю его строгий наставник, Рагнер Раннор, разрешил положить циновку.

Рагнер предупредил друга, чтобы тот не плутовал, «не сопел и не дрых», но молился да на коленях, ведь он будет за ним «дозорить» – и если что, то безжалостно отменит посвящение. Лорко побурчал и признал, что к рыцарским обычаям надо относиться с почтением, – «раз все така бдили, та и я побдю».

Наставник искренне собирался заглядывать в часовню, но получилось так, что он ни разу не проведал Лорко за ночь. Только он залез в теплую постель к Маргарите, сразу понял, что не покинет ее. Они целовались, ласкали друг друга, попробовали впервые заняться любовью. Правда, поначалу Маргарита сопротивлялась – говорила про обряды очищения молитвами, что восьмиду надо ждать после родов и сперва требуется снять пилулой скверну, иначе деток у них больше не будет. Слава Богу, пилулу она приняла после службы в Юпитералий, а остальное ей поведал «поганый епископ» Аненклетус Камм-Зюрро. Минут через девять Лодэтский Дьявол, коварно обольстив свою жертву историями о плодовитости сильван, сломил ее сопротивление – сопротивление той, у какой имелся Порок Любодеяния, его любимый Порок.

Потом они долго говорили. Маргарита рассказала, насколько жуткие сны видела в башне Лонсё и как реальны они были: что все двадцать четыре прелата молились о ее гибели, что являлась Белая Дева с младенцем на руках и алыми глазами, что приходил Ангел Смерти в образе страшной, ледяной и неуёмной на поцелуи девицы, но имя девицы она позабыла (имена у вас в Лодэнии очень сложные), что Блаженного, кажется, спалили огнем Пекла и погибла его душа, то есть призрак, но перед этим он вернул себе достойный облик и что-то крайне важное ей поведал, однако она тоже никак не может вспомнить это «крайне важное». И самое жуткое – до того красноглазый демон, что жил внутри Блаженного, хотел родиться в ней, хотел подменить собой ее Ангелику и погубить весь мир, а она, Маргарита, устояла из последних сил каким-то чудом.

Рагнер хмурился. Особенно он обеспокоился, когда услышал о красных глазах. А что сказать, не знал. Постарался успокоить Маргариту ложью о том, что это последствия ужаса и снотворного снадобья, каким ее одурманили. Она вскоре заснула, он же нет – вспоминал то, что знал об «ордене Маргаритки».

По правде говоря, такое название придумали в народе: как по-настоящему назывался орден дьяволопоклонников, никто не знал, и существовал ли, вообще, этот орден – большой вопрос – может, просто какой-то безумец-одиночка. Лет семь назад у берегов Брослоса и в его окрестностях выловили за короткий срок то ли шесть, то ли больше покойниц. Все тела были голыми, с клеймами монахинь на руках и свежим ожогом на животе, больше всего напоминающим цветок маргаритки – восемь стрел меридианской звезды не расходились из центра к краям, а наоборот, сходились к пупку, образовывая восьмилепестковое соцветие. И, кажется, первое тело нашли в Рюдгксгафхоне, в озере Ульол. История была загадочной. Во-первых, неясно: настоящие ли это были монахини – дамы Бога монастыри-то едва покидали, а тут сразу шесть тел. Во-вторых, тела были обескровлены, поэтому заговорили о дьяволопоклонниках – питие людской крови не являлось кощунством, однако, по словам астрологов, это так усиливало связи с миром камней и воздуха, что можно было слышать вопли Ада из-под земли и голоса демонов этого мира. В-третьих, более тел не находили ни разу. В-четвертых, покойницы были лысыми как подлинные монашки. В-пятых, клейма у всех монахинь были в виде звезд, что говорило об их девстве. В-шестых, всё указывало на то, что кто-то совершил страшное святотатство и действительно убил дам Бога, да еще надругался над ними, но епископ объявил, что ни одна монахиня не пропала из монастыря Святой Варвары. В-седьмых, неужели Гонтер? – нет, не верю! В-восьмых, придется послушать свист «лысого свиристеля» и прошмыгнуться к нему в Вёофрц.