Виктор Коробов - Лётчик

– Да, товарищ Панкратов… Я слышал, вы инициативный человек. И по результатам стрельб отличились. Может быть, вам подумать о партии? Раз вы такой сознательный? Сколько вам ещё комсомольцем быть – возраст-то уже подходит?

– Ну, мне до 28 ещё больше двух лет. А из-за проблемы СИ их ещё прожить надо, а это вряд ли. Уж очень это испытание будет суровым. А партия… Я лётчик. Мне бы летать да стрелять, да дайте мне оружие хорошее. А агитировать – так я напутаю что-нибудь, только хуже сделаю. Нет, моё дело – боевая подготовка.

Комиссар наморщил лоб, как бы что-то вспоминая. Кажется, беседа со мной ему нелегко даётся, вон и капли пота на лысине выступили.

– Да, товарищ Панкратов. Вот вы говорите, есть у нас преимущества, и надо их использовать. Это очень правильно. А вы сделайте стенгазету, вот, как ту, о стрельбе, где и объясните наглядно наши преимущества. Это и боевой подготовке послужит, а? Товарища Елизарова (это тот самый техник художник) я попрошу вам помочь. В общем, вы подумайте, мне кажется, у вас может получиться, а это важная комсомольская работа, наглядная агитация.

Наш комиссар простоват, но деятельный. Немедленно отправился к особисту, в долгий ящик не откладывает. Вскоре из-за двери послышались крики, разговор на повышенных идёт. И вот выскакивает комиссар от особиста, весь растрёпанный и красный, и вдруг мне прямо в лицо выкрикивает:

– Не будет у нас кличек! Я не допущу. Мы армия, а не банда!

А выражение «проблема СИ» прижилось. Нет-нет да кто-нибудь так скажет. А ведь я просто пошутил.

А что, может, комиссар и прав. Делать сейчас нечего, самое время рисовать. И народу развлечение. Идеи у меня быстро возникли, и мы с Женей Елизаровым начали творить. Женя не просто хорошо рисует – он два года проучился в Киеве на художника, но ушёл в техники. Манера его – как будто комиксы. На ватмане три картинки разместились, но выразительные. На первой пилот чайки (размером чуть ли не больше этой чайки) с физиономией деревенского дурачка пересчитывает пролетающих рядом трёх ворон. Правой рукой указывает на них пальцем, на левой пальцы зажимает (каждая рука размером с мотор). А из-за тучки на него пикирует сзади пара мессеров. Это я настоял, что именно пара – пусть привыкают, что немцы летают парами. Подпись: «ворон три штуки, так и доложу в штабе».

На второй картинке лётчик с льняными кудрями смотрится в зеркальце, а мессеры пикируют со стороны солнца. Подпись: «мне на солнце смотреть неудобно, пусть оно посмотрит на меня, красавца лётчика».

На третьей у лётчика на шее огромный красный чирей. От него даже лучики идут. Мессеры на этот раз заходят сзади, из ведущего торчит огромная злодейская рожа, изо рта злодея фашиста текут слюнки. Подпись: «не могу оглянуться, у меня чирей».

Газета имела большой успех – не только лётчики, но и техники и оружейники толпились, смотрели, смеялись. А вот у комиссара чувства смешанные:

– Вы с товарищем Елизаровым хорошо нарисовали, но ведь это не то. Где здесь наши преимущества? У вас сатира получилась. Это тоже нужно, но сейчас, в такую погоду, людей надо вдохновить. А то от дождей раскисли, вон, драки уже начались. (Тут мой Мейсун отличился. При росте 170 и весе 72 татарин плечист и силён. На турнике крутит солнышко без проблем, а выход силой точно больше 10 раз делает. Характер у него горячий, за справедливость он горой, дать в морду для него естественный поступок. А матом ругаться позамысловатее – кажется, он это считает долгом каждого татарина. Я ему подсказал пару выражений, так он с восхищением смотрел).

– Товарищ Захаров – так ведь это только начало. Нам ватмана не хватило. Вот будет ватман, и нам бы ещё красок, хотя бы акварельных, и нарисуем и приёмы боя. Просто обидно, что немцы нас будут сбивать без боя. Надо внушить лётчикам – всё время верти головой, смотри. Шарфы бы нам шёлковые не помешали, а то натрём шеи, вскочат чирьи…

– Слышал я в гражданскую, что есть у белых авиаторов шёлковые шарфы… Пока не знаю, где достать. А ватман для наглядной агитации – это обязательно нужно. Вот дорогу в Бельцы развезло… Буду говорить с командиром.

И, видно, достал Захаров командира – на следующий день они вдвоём вылетели в Бельцы на у-2. Захаров, естественно, пассажиром. Привезли и ватмана несколько листов, и краски, и цветные карандаши, и свежие газеты. Ну, придётся нам с Женей поработать.

В общем, первый же наш рисунок комиссара порадовал: чайка лезет вверх, навстречу всё той же паре мессеров. Подпись: «разворачивайся на врага и иди в лобовую атаку. Немец не примет атаки, отвернёт». Правда, когда лётчики потребовали объяснений, почему это немец отвернёт, я комиссара не порадовал:

– Славяне и азиаты для немцев унтерменши, низшие люди. Немногим умнее собак или обезьян. Они считают, что их лётчик стоит сотни наших. Риск столкнуться и разменяться один на один – это для них нерасчётливо. Кроме того, мы за нашим широким мотором как за щитом. А у них мотор рядный, грудь открыта. Ну и охлаждение у них водяное, одна пуля в мотор, вода вытечет, мотор заклинит через несколько минут. Садись на вынужденную тогда или прыгай. Нет, они будут стараться нас просто убивать, как собак. Вот, как здесь, – и я показал на прошлые три картинки.

Теперь никто не смеялся, все притихли. Во второй эскадрилье у нас есть украинцы. С нами мало общаются, глаза отводят. Вот один из них не выдержал:

– Немцы не могут так думать, они культурные люди.

– Они так думают.

– Откуда знаешь?

– Читал «Майн кампф» Гитлера. В Москве ещё (не будем говорить, в каком году).

Пятеро украинцев дружно уходят. Спорить при комиссаре не хотят, но я их не убедил. А наша с Женей работа только начинается. На большом листе ватмана рисуем (ну, рисует-то он, а я придумываю) целый комикс. «Вот немец заходит в хвост» – и рисунок – тот же злодей, торчащий из мессера, за ним ведомый, в хвосте у чайки. На втором рисунке чайка пошла вверх, немец задрал нос и трассы его пушек идут к чайке. Слюни брызжут у немца изо рта. Подпись: «Потянешь вверх – немец расстреляет. Вниз тоже не уйти, пикирует он лучше». На третьем рисунке чайка делает правый вираж, немец с растерянным лицом не может за ней угнаться, и проскакивает. Подпись: «вираж у чайки намного быстрее, уйди на вираж, и немец не сможет прицелиться. Особенно он не ждёт правого виража». Четвёртый рисунок с подписью: «Делай кадушку, немец проскочит вперёд». На пятом немец удирает, низко пригнувшись к фюзеляжу, и в страхе оглядывается. Подпись: «И сам окажешься у него в хвосте». Следующая надпись: «он попытается удрать, но эРэСы его догонят, ими можно стрелять на 400 метров». На рисунке рядом с удирающими мессерами взорвались два снаряда, осколки летят во все стороны.