Михаил Авдеев-Ильченко - Скрытый остров. Книга 1. Уходили мы из Крыма…

К тому же и средства он может найти. Давно хотел продать небольшое имение под Москвой, что досталось в наследство от деда: в детстве проводил там каждое лето… Любой выход во двор или в парк – приключение. За каждым кустом, под камнем, в траве – что-нибудь удивительное, а то и вовсе чудо… Восторг от ласки верной собаки, от первого чувства взаимопонимания с лошадью, от пойманного ужа…

Теперь нет. Жизнь, она идёт с потерями. Почти никто в этом имении его не помнит. Бывшая территория детства даже отпугивает – там живут навязчивые тоскливые воспоминания о навсегда ушедших родных….

– Господа офицеры! – раздалось с крыльца усадьбы. – Собрание возобновится через десять минут. Прошу всех проследовать в зал.

Друзья вернулись. Место за трибуной на сцене занял высокий морской офицер: лет за тридцать, мягкие интеллигентные черты лица, коротко и изящно подстриженные усы и борода.

– Барков Артём Викторович, – представился он, когда зал заполнился. – Поддерживаю предложение купить корабли. Готов ответить на ваши вопросы.

– Сколько будет стоить каждый из кораблей? – спросил первым молодой поручик.

– Точно пока неизвестно, – отвечал Барков. – Всё зависит от суммы, которую удастся собрать. Чем больше она будет – тем лучше и комфортнее будут корабли, тем тщательнее мы подготовим их к плаванию.

– Какую сумму надо внести?

– Определённой и обязательной величины личного взноса нет и не будет. Каждый решает сам. Все, кто сейчас присутствует в зале, уже приглашены на эти корабли, даже если они не внесут ни копейки. Значит, потом помогут чем-то другим общему делу. Никогда не угадать, что более потребуется в будущем: деньги или крепкие руки, или какие-то знания, умения.

Повторю за господином полковником: на один корабль мы уже собрали средства. Правда, речь пока идёт о корабле малого тоннажа…

– Кого можно будет взять с собой на эти корабли?

– Свою семью. Всех родных. Если желаете пригласить кого-либо ещё – заранее уточните наши возможности.

– Корабль – это не карета…

– Мне известно.

– Трудно даже представить, что это возможно: скинулись с приятелями – и купили пароход…

– Отчего так? Вспомните русско-японскую войну, горечь от потери нашего Тихоокеанского флота. Чтобы создать новые корабли взамен погибших, в России объявили о сборе добровольных пожертвований. Откликнулись все сословия, все слои населения. Деньги поступали даже от соотечественников за границей. Кто чем мог… Крестьянин нёс свою копеечку, Московский земельный банк – 50 тысяч рублей, граф Шереметев – 200 тысяч… К началу 1910 года собрали более 17 миллионов рублей. На эти деньги построили девятнадцать крейсеров, четыре подводные лодки, создали под Севастополем авиашколу, закупили несколько десятков аэропланов, и много на что ещё хватило… Не удивляйтесь, что я хорошо это помню – привлекался для работы в соответствующем комитете.

Конечно, взялись мы тогда всей страной. Но сейчас нам не крейсера нужны… Скажу коротко: предварительно мы оценили наши совместные финансовые возможности – есть все основания полагать, что нам будет по плечу покупка двух гражданских пароходов.

– Какая команда будет на кораблях?

– Своя. Среди нас достаточно опытных моряков. Разберёмся, когда вопрос станет насущным. Можем пригласить надёжных людей и хороших специалистов из числа своих знакомых. Предлагаю пока не обсуждать проблемы, которые ещё не видны из дня сегодняшнего.

– Господин капитан второго ранга! – встал с места седой прапорщик. – Ежели беды и несчастья минуют Россию, во что я искренне верю, – зачем нам эти корабли?

– Это естественно – жить долго и счастливо, – улыбнулся Барков. – Мы готовимся к худшему развитию событий. Если ошибёмся – это будет поправимо.

После войны возьмём отпуска или отставки, совершим на наших кораблях великолепное кругосветное путешествие. Куда хотим, как хотим…

Можем сдать корабли в аренду. Или организовать свою грузопассажирскую линию, иметь неплохой доход. Да мало ли… Когда нагрянет счастье, от которого нельзя отбиться, и удача начнёт упрямо преследовать – как-нибудь разберёмся…

Вот если господин полковник в своих опасениях окажется прав, то наши возможности спасти родных и близких могут оказаться сильно ограниченными. Это угроза ошибки непоправимой…

Дальнейшие вопросы и ответы Борис слушал вполуха. Сладко думалось о том, как было бы волшебно после венчания с Анастасией прямо из церкви лихо укатить в свадебное путешествие за границу. Он бы сумел подобрать самую роскошную коляску…

Вот только война, служивый… Не проехать, не добраться до музеев, замков, парков. Да и в мирное время такая поездка стоила бы целое состояние, вряд ли бы Борис на неё решился.

Поэтому извольте в деревню, в скромную усадьбу, пока вы её на корабельную каюту не променяли. Там тихо, уютно… Они с Настей вдвоём, пылает камин, из широкого окна виден лес… Какая может быть заграница?!. Уговаривали бы даром поехать – сам послал бы с порога в дальнее путешествие.

Вернул Бориса к действительности голос Штурмина, который вновь занял место за трибуной.

– Господа! – говорил он. – Если у вас, ваших родных и близких возникнут дополнительные вопросы, можете задать их в усадьбе, в сигарном салоне, где в течение месяца ежедневно и круглосуточно будет дежурить кто-либо из лиц, посвящённых в наши планы.

Номер счета в банке, куда предлагается перечислять средства, – на листках-памятках, что лежат на столике при выходе из зала.

На этих же листках адреса офицеров инициативной группы в различных городах.

В общий фонд возможно внести наличные средства или ценные вещи. В так называемом дегустационном салоне усадьбы, который расположен сразу за сигарным, кассиры с охраной у сейфов будут дежурить круглосуточно в течение месяца.

И ещё, господа! Хотел бы обратить ваше внимание вот на что, – Штурмин чуть повысил тон. – Безусловно, все мы, находящиеся здесь, доверяем друг другу. Ничего тайного, противозаконного или заслуживающего какого-либо порицания мы не делаем и не собираемся…

Хотел бы, однако, просить вас, тщательно позаботиться о том, чтобы знание о наших планах не распространялось далее родных и близких.

Надо избегать слухов, на которые дурачьё сбегается или к которым пачкуны разные липнут. В излишней болтовне добрые начинания вязнут.

На этом считаю наше собрание оконченным. Благодарю вас.

Когда друзья вернулись в Петроград и заехали за Анастасией, город пребывал в сумерках, но спать не собирался. Окна ресторанов, кабаков и кафе призывно горели. Гул кутежа выплёскивался через распахнутые двери на улицы. Столица провожала ещё один прошедший день. Вернувшиеся фронтовики выпивали за удачу и поминали погибших. Торговцы обсуждали сделки, чиновники – интриги.