Андрей Домановский - Загадки истории. Междуречье

Результаты войны были закреплены древнейшим в мире межгосударственным договором, определившим условия заключения мира и границы между странами. Итогом победы над Уммой стало расширение подвластных Лагашу земель и обложение уммийцев данью в 300 тыс. литров ячменя в пользу лагашских храмов богов Нанше (Нази) и Нин-Нгирсу. Кроме того, как гласит надпись «Конуса Энметены», новый правитель Уммы по имени Энакалли был вынужден присягнуть на верность властителю Лагаша. На время войны Эаннатум получил титул лугаля, подтверждавший получение экстраординарных полномочий полководца, однако как до, так и после нее титуловался «энси». Впрочем, победа над Уммой не прошла для правителя Лагаша бесследно, и в дальнейшем в его титулатуре появляется утверждение о родстве с богами: «Эаннатум, энси Лагаша, имя, призванное (богом) Энлилем, наделенный силой (богом) Нин-Нгирсу, избранный (богиней) Нанше, вскормленный священным молоком (богини) Нинхурсанг, названный добрым именем (богиней) Инаной, наделенный разумом (богом) Энки, любимый (богом) Думузи, слуга (бога) Хендурсанга, любимый друг (бога) Лугальуруба».

Возрастание личной значимости Эаннатума, а также сложившаяся после победы над Уммой благоприятная внешнеполитическая конъюнктура позволили правителю Лагаша продолжить боевые действия на других направлениях и захватить Ур, Урук, Киш, Ларсу, Эреду и Адамдун, однин из наиболее значимых городов Элама. На восточном ответвлении Евфрата Итурунгале правителю Лагаша покорился город Адаб. Все это говорит о том, что Лагашу в это время удалось вырвать у Ура право на первенство в стране. Успешные завоевания привели к установлению господства Лагаша над страной, Ур потерял былое значение, и теперь уже Эаннатум стал титуловаться «лугалем Киша», то есть верховным правителем всей страны, хотя, как уже отмечалось, в родном городе он должен был довольствоваться титулом энси.

Закрепить успех, впрочем, не удалось, и около полувека спустя противостояние Лугаша и Уммы за спорные территории – поля Гуэден – возобновилось, боевые действия повторились. Правителем Лагаша в это время стал Энметена, имя которого, измененное во время принятия власти, обозначало «повелитель по своему предназначению». В любом случае, при всех ограничениях на монополизацию власти правителем, исходивших от традиционных элементов шумерской «демократии» – совета старейшин и народного собрания – единоличная власть Энметены как правителя существенно возросла. Именно в отношении его впервые зафиксировано сообщение о получении «скипетра определения судьбы» из рук самого бога Энлиля, произошедшее в городе Ниппуре: «Высокий скипетр определения судьбы Энлиль от Ниппура Энметене даровал». Надпись сообщает, что Энметена был избран «рукой бога» из «3600 мужей». Церемония утверждения власти в главном культовом центре Шумера не только удостоверяла законность властвования правителя, но и заявляла о его претензиях на господство над всей страной. Видимо, это произошло уже после того, как Энметена был поставлен на власть в самом Лагаше: «Когда Нанше Энметене царскую власть [над] Лагашем даровала…»

События второй войны Лагаша с Уммой во время правления Энметены, подобно первому конфликту, также описаны в надписи на глиняном конусе. В нем сообщается, что противником лагашского правителя в борьбе за поля Гуэден выступил уммийский лугаль Ур-Лума, сын Энакалли. Надпись свидетельствует: «Энметена, ишакку Лагаша, чье имя изрек Нингирсу, провел этот [пограничный] ров от Тигра до [канала] Иднун по нерушимому слову Энлиля, по нерушимому слову Нингирсу [и] по нерушимому слову Нанше [и] восстановил его для своего возлюбленного царя Нингирсу и своей возлюбленной царицы Нанше, соорудив из кирпича основание для Намнунда-кигарры. Пусть Шулутула, [личный] бог Энметены, ишакку Лагаша, которому Энлиль дал скипетр, которому Энки [шумерский бог мудрости] дал мудрость, которого Нанше хранит в [своем] сердце, великий ишакку Нингирсу, получивший слово богов, будет заступником, [молясь] за жизнь Энметены перед Нингирсу и Нанше до самых отдаленных времен!

Человек из Уммы, который [когда-либо] перейдет пограничный ров Нингирсу [и] пограничный ров Нанше, чтобы силой завладеть полями и хозяйствами – будь то [действительно] гражданин Уммы или чужеземец, – да поразит его Энлиль, да накинет на него Нингирсу большую сеть и отпустит на него свою могучую длань [и] свою могучую стопу, да восстанут на него люди его города и да повергнут ниц посередине его города!» А с Уром и Уруком в это время поддерживались мирные отношения – Энметена называет урского лугаля и урукского эна Лугалькингенешдуду «братом».

Во внутренней политике Энметена провел ряд реформ, направленных на установление социальной справедливости в стране. Сам он назвал их «ама-р-ги» – «освобждение», и заключались они в прощении долгов и недоимок подвластному населению. По всей видимости, эта отмена долгов сопровождалась некоторым временным ослаблением повинностей и снижением сборов, а также определенными законодательными реформами, состоявшими, видимо, в возврате к пришедшим в упадок и забвение прежним обычаям и традициям. По крайней мере, в восприятии самого Энметены и его современников это было обращением к старым добрым порядкам, некоему золотому веку Шумера. В основе его реформ лежит категория «ама-ги» – «возвращения к матери». Вот как сказано об этом в тексте о реформах: «Возвращение к матери в Лагаше он установил. Мать к сыну вернулась, сын к матери вернулся. Возвращение к матери для выплаты долгов по зерну в рост он установил. Тогда Энметена богу Лугальэмушу храм Эмуш в Бад-Тибире… построил, на место его вернул. Для сыновей Урука, сыновей Ларсы, сыновей Бад-Тибиры возвращение к матери он установил: к Инанне в Урук вернул, к Уту в Ларсу вернул, к Лугальэмушу в Бад-Тибиру вернул».

Впрочем, в самом же Лагаше победитель Уммы не был единоличным полновластным хозяином, деля власть с неким Дуду, верховным жрецом главного бога-покровителя города Нин-Нгирсу. Дуду имел право на составление надписей от собственного имени и даже датировка документов иногда производилась не только по имени Энметены, но одновременно содержала также имя верховного жреца. Постепенное усиление роли жреца в государственной иерархии привело в итоге к тому, что храмовые хозяйства богов города – Нин-Нгирсу, его жены Бабы и их детей Шульшагана и Игалима – было объединено с личным хозяйством энси. Это началось уже при жреце Дуду и было окончательно завершено при его преемниках – Энентарзи (вероятно, сын Дуду), который также стал энси, и его наследнике Лугальанде. В полной безраздельной собственности верховного жреца и его семьи оказалось около двух третей пахотной земли Лагаша, существенно возросли денежные и натуральные поборы с мелкого жречества и с зависевших от храма лиц. Известно также об увеличении государственных трудовых повинностей, налогов и сборов, которые шли на содержание непомерно разросшегося государственного аппарата. Поскольку в конечном итоге основными налогоплательщиками были рядовые общинники и ремесленники, все возросшие поборы ложились на их плечи.