Уилбур Смит - Миссия

Она присела рядом, всмотрелась в надпись и, запинаясь, прочла:

– Я Лотти, сын Лотти, Лучший из десяти тысяч, Товарищ по Красной Дороге, военачальник и командир личной стражи его божественного величества фараона Мамоса, да живет он вечно».

– Лотти! – воскликнул Таита. – Я хорошо знал его. Он был вторым по старшинству после властительного Аквера в экспедиции, которую царица Лостра отправила из Эфиопии на поиски истоков Нила. Отличный был воин. Похоже, он и его люди добрались по крайней мере досюда.

– Просто ли умер властительный Аквер и остальные или их сожрали чаймы? – вслух выразил свои опасения Мерен.

– Нет. По словам Туптупа, маленького шестипалого жреца из храма Хатор, Аквер видел вулкан и большое озеро. К тому же царица Лостра отдала ему под начало тысячу человек. Сомневаюсь, чтобы чаймы сумели их всех убить, – сказал Таита. – Думаю, они захватили врасплох небольшой отряд под командованием Лотти, как наших охотников. Но могли ли чаймы уничтожить всю египетскую армию? Вряд ли.

В продолжение разговора Таита украдкой поглядывал на Фенн. При упоминаниях о царице Лостре девочка хмурилась, словно пыталась поймать ускользающее воспоминание, запрятанное где-то в глубинах сознания. Однажды это к ней вернется, подумал Таита, вернутся все воспоминания о прошлой жизни, но вслух, обратившись к Мерену, он сказал:

– Мы, вероятно, никогда не узнаем, какая судьба постигла Лотти, но его меч для меня – доказательство того, что мы идем на юг той же дорогой, которой много лет назад прошел властительный Аквер. Мы здесь слишком задержались. – Он встал. – Когда можно будет двинуться дальше?

– Люди готовы, – ответил Мерен.

Действительно, воины были оживлены и веселы, как ученики, которых распустили после занятий; сидя в тени деревьев, они шутили с шиллукскими женщинами, разносившими пищу и кувшины с пивом из дурры.

– Смотри, в каком они добром расположении. Добрая схватка для воинского духа куда лучше ночи с самой красивой девкой Верхнего Царства. – Мерен засмеялся, но тут же смолк и принялся растирать плечо. – Люди готовы, но день почти на исходе. Лошадям не помешает отдохнуть.

– Твоему плечу тоже, – согласился Таита.

Короткая кровопролитная схватка, по-видимому, устранила опасность новых нападений чаймов. Хотя в последующие дни их следы неоднократно встречались, но все – давние. И даже эти признаки попадались все реже, а потом совсем исчезли. Отряд миновал земли чаймов и очутился в ненаселенной местности. Хотя Нил по-прежнему напоминал ручеек, здесь, очевидно, недавно прошли сильные дожди. Леса и саванна кишели дичью, много было сочной травы. Таита опасался, как бы к этому времени воины не затосковали по дому и не приуныли, но никто не падал духом.

Фенн и девушки забавляли мужчин шутками и розыгрышами. Две женщины забеременели, и Фенн потребовала объяснить, как они оказались в таком интересном положении; когда она принялась расспрашивать девушек, те только заливисто смеялись. Тогда Фенн обратилась к Таите. Он попытался дать как можно более короткое и туманное объяснение. Девочка подумала.

– Кажется, это очень интересное занятие, – сказала она наконец. Это выражение она усвоила от Мерена.

Таита старался сохранить серьезность, но не сумел сдержать улыбку.

– Я тоже об этом слышал, – согласился он.

– Когда стану взрослой, я бы хотела завести ребенка, чтобы играть с ним, – сказала Фенн.

– Не сомневаюсь, что он у тебя будет.

– Мы могли бы завести его с тобой. Разве это не было бы интересное занятие, Таита?

– Конечно, – согласился он, но почувствовал боль, осознав, что этого никогда не будет. – Ну а пока у нас есть дела поважнее.

Таита не помнил, чтобы с далеких дней своей молодости, когда еще была жива Лостра, он был так счастлив и полон жизни. Тело его стало легким, мысль – острой. К тому же он теперь уставал не так быстро. Он приписывал все это обществу Фенн.

Ее обучение продвигалось столь стремительно, что приходилось нарочно придумывать способы держать ее ум постоянно занятым. Если он позволял себе хоть ненадолго расслабиться, внимание девочки тут же привлекало что-нибудь другое. Она уже бегло говорила и по-египетски, и по-шиллукски.

Если ей предстоит стать посвященной, она должна изучить тенмасс – тайный язык мудрецов и магов. Никакое другое средство общения не способно охватить и передать весь объем эзотерических знаний. Однако тенмасс так сложен и многосторонен, так мало похож на все прочие языки человечества, что овладеть им могут лишь те, кто наделен могучим разумом и предельно предан науке.

Такой вызов заставил Фенн стараться изо всех сил. Вначале ей казалось, что она поднимается по гладкому стеклу, лишенному каких бы то ни было опор для рук и ног. Она с трудом одолевала небольшой подъем, но затем, к своей ярости, теряла опору и скатывалась обратно. И тут же, собравшись, пробовала подняться снова, каждый раз все более яростно и упорно. И никогда не впадала в отчаяние, даже если ей казалось, что она совсем не продвигается. Таита заставил девочку осознать всю сложность задачи: только поняв это, она сможет овладеть языком.

Такой момент наступил, но Таита дождался, пока они вечером остались наедине на матрацах для сна. Тогда он положил руку на лоб Фенн и негромко заговорил, вводя девочку в гипнотический транс. Когда ее восприимчивость обострилась до предела, маг начал сеять в ее сознании семена тенмасса. Он не пользовался египетском языком в качестве посредника и говорил сразу на тенмассе. Потребовалось множество подобных ночных уроков, прежде чем семена тенмасса пустили первые ростки. Как ребенок, который учится ходить, Фенн сделала несколько неуверенных шагов и опять упала. Но в следующий раз она уже стояла увереннее и дольше. Таита старался не слишком перегружать девочку, но в то же время заставлял непрерывно двигаться вперед. Понимая, что такое напряжение может отразиться на ее здоровье, он следил, чтобы они по-прежнему много времени проводили за доской бао, или в легких разнообразных беседах, или гуляя по лесу в поисках редких растений и иных сокровищ.

Когда попадалась подходящая береговая полоска гравия, Таита снимал со спины мула специальный сосуд, и они начинали просеивать гравий. Пока он крутил в сосуде воду с песком и камешками, Фенн, у которой были острый взгляд и проворные пальцы, выбирала красивые полудрагоценные камни. Вода отполировала их и придала им самые фантастические очертания. Набрав полный мешок, Фенн показала камни Мерену, и тот сделал для нее браслет на руку и такой же на ногу. Однажды под пересохшим водопадом она выхватила из сосуда золотой слиток размером с фалангу своего большого пальца. Самородок сверкнул на солнце и ослепил ее.