Александр Усовский - От «Морского Льва» к «Барбароссе»: в поисках выхода

О вооружении немецких «линкоров» лучше всего было бы с грустью промолчать. Впрочем, так, чисто для справки – главный калибр этих кораблей составляли 4 280-мм пушки, вспомогательный – 10 150-мм орудий, кроме того, имелось 4 88-мм и 2 20-мм зенитных орудия. Самые же «скромные» по вооружению британские линейные корабли (типа «Ривендж») могли вести огонь из 8 381-мм орудий главного калибра, 8 152-мм, 8 102-мм орудий противоминной артиллерии. Что называется, почувствуйте разницу. Даже «самые слабые» линейные крейсера англичан – корабли военной постройки (с её неизбежными «давай-давай») «Рипалс» и «Ринаун» – и то имели на вооружении шесть 381-мм орудий, так же, как и линкоры, многократно превосходя немецкие «пароходы» в весе залпа, дальности огня и скорострельности.

Что касается крейсерских сил, то англичане, памятуя печальные уроки Коронеля, и опасаясь за свои океанские линии снабжения (хотя опыт Первой мировой доказал, что «крейсерская война» без опоры на береговую инфраструктуру безнадежна – но чем чёрт не шутит? От этих тевтонов всего можно ожидать…), разрешили немцам иметь в строю своего ВМФ лишь такие «крейсера», скорость и боевые возможности которых позволяли бы им (в случае новой войны) лишь одно – с честью погибнуть за фатерланд. И ничего более.

Два легких крейсера типа «Бремен» в 1920 году назвать «крейсерами» (даже лёгкими!) мог только ну очень смелый человек. Водоизмещение этих «как бы крейсеров» составляло всего 3.300 тонн (напомню, что водоизмещение эсминцев к концу Первой мировой войны активно приближалось к двум тысячам тонн, а водоизмещение английских лидеров эсминцев «Свифт» и «Броук», постройки 1918 года, значительно превысило две тысячи). Максимальная скорость «бременов» по паспорту составляла 23 узла (при максимальных оборотах паровой машины), вооружение – 10 105-мм пушек; если учесть год их «рождения» – 1903-1905 – и тот факт, что двигали эти «крейсера» всё те же старые добрые паровые машины тройного расширения – то о боевом значении этих кораблей можно смело забыть. Тем более смешно всерьез говорить о «боевом значении» пяти крейсеров типа «Газелле», водоизмещением 2.700 тонн, с максимальной скоростью хода в 21 узел и с вооружением из десяти 105-мм орудий – скорость британских эсминцев к концу Первой мировой активно приближалась к 35 узлам, а главный калибр плавно поднялся со 104 мм до 114, при вдвое большей, чем у немецких 105-мм пушек, дальности стрельбы. Крейсера типа «Газелле» были введены в состав кайзеровского флота в 1900-1901 годах, и уже к началу Первой мировой войны считались безнадежно устаревшими, и оставить их в составе германского флота – было не более, чем злой шуткой британских адмиралов. Для примера – не самые мощные английские лидеры эсминцев (отнюдь не крейсера!) типа «Шекспир» имели водоизмещение 2010 тонн, скорость хода 38 узлов, вооружались пятью 102-мм орудиями и шестью 533-мм торпедными аппаратами.

Из всех этих древних немецких «крейсеров» до 1939 года дожил лишь «Гамбург» (погиб в 1944 году). Остальные «боевые единицы» немцы, лишь только оправились от жестокого нокаута Версаля, начали постепенно менять на новые корабли. Но об этом – позже.

Еще в составе ВМФ Веймарской республики союзники позволили иметь 12 больших миноносцев типа V-1 и 18 – типа S-138, всего 30 кораблей. Не Бог весть, какие «дестройеры», но все же 13 из них дожили до сентября 1939 года, воевали, и восемь оставшихся на плаву к маю 1945 года миноносцев этих типов даже стали предметом репарационных споров между Англией и СССР. Вот что значит немецкое качество продукции!

В заключение надо добавить, что союзники немцам оставили немало тральщиков – тридцать семь штук кораблей типа М и восемь малых тральщиков типа FM. Но это – чисто из утилитарных соображений; должны же были немцы тралить мины, в свое время щедро вываленные всеми воюющими флотами в воды Балтийского и Северного морей!

Ах, да. В качестве ядовитой насмешки победителей (и ни по каким иным причинам) в составе немецкого флота союзниками была оставлена канонерская лодка «Пантера» – та самая, что явилась причиной так называемого «агадирского инцидента», первого звоночка к началу мировой войны.

Надо отметить, что британский военно-морской флот на момент окончания Мировой войны (тогда еще – просто «Мировой», без порядкового номера; человечество еще наивно надеялось оставить подобное вселенское побоище в единственном экземпляре) был самым крупным подобным военным инструментом в мире. И то сказать: суммарный тоннаж его кораблей составлял три с четвертью миллиона тонн! Сорок два линкора и линейных крейсера, двадцать восемь броненосцев, четыре авианосца, сто двадцать крейсеров, пятьсот двадцать семь эсминцев (еще раз, уважаемый читатель – эскадренных миноносцев в составе британского флота было БОЛЕЕ ПЯТИСОТ!) и сто сорок семь подводных лодок – это вам не шутки. Да еще более тысячи кораблей всех классов находились на стапелях.

Естественно, содержать такой гигантский флот, да еще в мирное время, да к тому же – не имея для него достойного врага – было очевидным излишеством. Посему уже первый послевоенный план Адмиралтейства (июнь 1919 года) предусматривал решительное сокращение флота. «За штат» и под разделку на металл выводились, во-первых, все броненосцы. Ну, тут ничего удивительного нет – их время закончилось с последними залпами русско-японской войны, использовали их англичане, главным образом, в качестве ну очень больших плавучих артиллерийских батарей (например, в Дарданеллах). Кроме того, списывалось еще шестьдесят крейсеров (тоже – наиболее устаревших) и сто семьдесят два эсминца.

Но фактический крах британской экономики вынудил тогдашнего Первого морского лорда Д. Битти подписать смертный приговор еще десяти линкорам-дредноутам первых серий, двадцати девяти крейсерам и тридцати эсминцам и миноносцам.

Что характерно – на замену всей этой орде боевых кораблей в строй английского флота вступил только один линейный крейсер – «Худ», созданный с учетом опыта войны. Вообще-то планировалось, что их будет четыре, но казна была пуста, и три его систершипа были разобраны прямо на стапелях.

И в этот момент английский флот (вкупе со всей Британской империей) получил удар в спину. Или, вернее, ниже пояса. Или то и другое? В общем, британские морские лорды, английский кабинет министров и лично Его величество король Великобритании получили внезапную сокрушительную плюху от недавнего «друга и союзника», от братского, можно сказать народа. От Североамериканских Соединенных Штатов.

Оные Штаты немыслимо нажились на горе и бедствиях европейцев, созданных и взлелеянных этими самыми европейцами. И теперь, после окончания великого военного противостояния, американцы решили получить какие-то политические дивиденды с рек крови, текших совсем недавно по европейским равнинам (и пролитых, в том числе, с помощью американского оружия).