Чарльз Адамс - Влияние налогов на становление цивилизации

Самым значительным и неожиданным событием этого десятилетия стал крах того, что я называл «экономическими чудесами» Азии. Еще несколько лет назад никто не предвидел резкого падения их валют, пагубно сказавшегося на экономике [2] Имеется в виду азиатский финансовый кризис 1997–1998 гг. – Прим. ред. . Корпоративная Япония была не просто равным конкурентом западных экономик; она была потрясающим экономическим гигантом, который бросал вызов любым конкурентам и, как правило, их побеждал. Теперь Япония вместе с другими азиатскими «тиграми» переживает спад, и мы вновь убеждаемся, что в этом мире одной только разумной налоговой политики недостаточно для процветания. Для устойчивого процветания правильная финансовая политика и надежная банковская система необходимы не меньше, чем хорошее налоговое законодательство. Мою новую главу об Азии вполне можно было назвать «Чудеса закончились». Однако, я думаю, рано или поздно азиатские страны наведут порядок в своих финансовых делах, прекратят неразборчивое кредитование и снова займут господствующее положение в мире коммерции.

Мое особое внимание привлекли критики, которым не понравилось, что я так высоко ставлю Елизавету I, ее налоговую и финансовую политику. Наверное, у доброй королевы Бесс немало ненавистников в этом мире, и им не терпится побольнее попрекнуть ее царствование. Поэтому я решил внимательнее присмотреться к финансовым реалиям той эпохи и проверить, действительно ли у недругов Елизаветы есть основания для такой позиции. Я не изменил своего мнения. Более того, я нашел ее еще более мудрым и достойным монархом, чем первоначально считал. Тогда я назвал ее величайшим монархом Европы; теперь я думаю, что она была самым лучшим монархом из всех без исключения.

Мое мнение, что именно налоги, а не рабство, вызвали Гражданскую войну в Америке, подтвердил журнал «American Heritage» (июнь 1996 г.): «главной причиной Гражданской войны была пошлина, тогда фактически выполнявшая функцию федеральных налогов». В этой главе я добавил и уточнил ряд материалов, которые, надеюсь, читатель найдет интересными.

Также я сильно заинтересовался работами о рабстве, – о налоговом рабстве, – столь заметном еще в эпоху отцов-основателей. Существует ли этот вид рабства и сейчас? И что именно имели в виду авторы этих работ? Я решил немного углубиться в этот вопрос. В XIX в. у нас была система рабского труда для меньшинства, а именно для африканцев, но избавились ли мы от этого вида рабства только для того, чтобы обнаружить, что мы ввели налоговое рабство для большинства?

Рассматривая налоги Древнего мира, в первом издании я обошел вниманием Китай, чья цивилизация насчитывает 3 тыс. лет. Эта цивилизация известна своей мудростью и своими мудрецами, и читатель убедится, что эти люди проявляли мудрость также в вопросах налогообложения.

По сравнению с 1980-ми годами налоговая реформа стала гораздо более насущной, но есть ли у нас хоть какой-то шанс избавиться от подоходного налога? Нашей действующей администрации подоходный налог нравится «таким, каков он есть». Ведущие средства массовой информации уклоняются от обсуждения налоговой реформы и прегрешений Налоговой службы США и возвращаются к этой теме только тогда, когда их вынуждают слушания в Конгрессе. Мы ушли из Вьетнама лишь после того, как крупные вещательные компании, и в частности Уолтер Кронкайт, пришли к выводу, что эта война бессмысленна и безнадежна. И когда нынешние медийные профессионалы, от которых так сильно зависит формирование общественного мнения, наконец присоединятся к движению за упразднение подоходного налога, тогда мы, вероятно, сможем надеяться на реальные перемены.

К настоящему времени я работаю над темой этой книги уже почти 30 лет. Мои занятия имеют два главных истока. Первый – это мой, если можно так сказать, боевой опыт налогового специалиста; второй – несколько замечательных лет преподавания истории в небольшом колледже для студентов из стран третьего мира. В ходе осуществления этого замысла мое внимание привлекла роль налогообложения во многих важных исторических событиях. Когда я углубился в тему, я обнаружил, что несмотря на первостепенную важность налогообложения в цивилизованной жизни, оно очень мало изучено как отдельное целое, как сила, формирующая цивилизацию и направляющая ее развитие. Задача моего исследования состоит в том, чтобы выделить налогообложение как самостоятельный предмет и рассмотреть его как одну из наиболее мощных сил, от которых зависела в прошлом и сейчас зависит структура общества.

Поэтому неудивительно, что эта книга не относится ни к одному разряду признанных научных дисциплин. В Америке нет категории ученых, которые посвятили жизнь исследованию обширной области истории налогов и цивилизационного значения налоговых конфликтов.

Просто поразительно, что наши мощные научные учреждения никогда не занимались исследованием истории налогов. У нас еще нет профессиональных историков налогообложения. Мы разработали целые курсы и даже программы специализации по таким темам, как геи и лесбиянки, мультикультурализм, изучение женщин, изучение чернокожих, экология; вскоре, видимо, наступит черед исследования латиноамериканцев, поскольку их доля в населении продолжает расти. Но налоги, это топливо, на котором работает двигатель цивилизации, эта сила, направляющая и формирующая цивилизацию, никогда не выделялись в отдельный предмет изучения, во всяком случае в нашей стране. А вот во многих известных университетах Европы, например в Амстердамском и Лейденском, не только читаются курсы по истории налогов, но и существуют постоянные профессорские должности по этой дисциплине. Тем, кто впервые их занимает, на официальной церемонии вручают профессорскую шапочку и мантию; вновь назначенные профессора произносят инаугурационную речь, которая затем в виде печатной брошюры представляется научному сообществу. Возможно, текущая неразбериха в нашей налоговой системе является следствием незнания истории налогообложения, заметного на всех уровнях – от правительства и университетов до рядовых граждан. Если знание истории делает людей мудрее, то неудивительно, что в области налоговой политики нам не хватает мудрости.

Книга со столь широкой исторической перспективой, естественно, в значительной мере основана на данных и выводах других исследователей. Я стремлюсь излагать и интерпретировать самые важные факты в свете того, что о них уже написано. Если специалисты расходятся во мнениях, я поневоле делаю выбор. Несколько лет назад одного автора похвалили за оригинальную работу. Он сказал, что его работу можно сравнить с ниткой жемчуга, в которой лично ему принадлежит только сама нитка. То же самое относится и к моему исследованию.