Владимир Юшин - Орден Пяти Зверей

Светлов, а за ним и мы, не спеша последовали за Андреем. На заднем сидении, под ворохом всякой одежды, лежал огромный кожаный мешок. Он был очень тяжелым. Алексей с огромным усилием смог извлечь его из машины. В мешке что-то позвякивало. Я и Ник подхватили, явно непосильную для одного Светлова ношу, и вытащили ее на открытую поляну. Лешка развязал тесемки и начал извлекать на свет божий содержимое. Первыми появились пять длинных европейских мечей с искусно выполненными рукоятями и в очень красивых ножнах. Вытащив один из мечей наполовину из ножен, на солнце заблестела кованная нержавеющая сталь. Затем из мешка были извлечены два пластинчатых лука и большая связка стрел.

– Тетивы я сплел из конского волоса. Пока ничего прочнее не придумали, да и исторически доподлинно. Но мы живем в двадцать первом веке, и я изготовил несколько запасных из прочного капрона. – Объяснял свои поделки Леха. – А этот арбалет я мастерил целый месяц. – Светлов достал из необъятных недр своего мешка разобранный арбалет и за несколько секунд собрал из нескольких частей боевое оружие. К арбалету причиталась связка кованных, с закаленными остриями, металлических болтов. – Только стреляйте по березовым чурбачкам. Если что потом можно будет расколоть и достать и болт, и наконечник стрелы.

Следующими из мешка появились две боевые секиры. Одна средних размеров с одним широким лезвием и ремешком на конце, оплетенной полоской замши, рукояти. Другая была обоюдоострая, с двумя полукруглыми лезвиями и длинной, наполовину окованной, а наполовину обвитой такой же замшевой полоской, дубовой рукоятью. Ник схватил это смертоносное изделие и начал очень ловко крутить его в руках. Огромная секира плясала в руках нашего атлета как тонкий прутик в руках ребенка. Складывалось впечатление, что они давно знакомы и составляют единое целое.

– Здорово это у тебя получается. – Андрей зачарованно смотрел на смертоносную пляску секиры в руках друга, поигрывая большим пальцем по натянутой тетиве пластинчатого лука. Илья тем временем закрепил довольно толстый чурбак в развилке веток березы. До березы было метров тридцать пять – сорок. Андрей надел на левую руку белую рабочую перчатку, и вынул из пучка длинную, оперенную черным вороним пером, стрелу и изготовился к стрельбе.

– Илюша, нарисуй на пеньке углем крестик, будь другом. – Илья поплотнее укрепил чурбак в рогатке веток, так чтобы спил являлся естественной мишенью, потом, взяв из костра уголек, поставил в центре спила жирную точку и обвел ее окружностью.

– Давай, мазила! – Крикнул Илья и отскочил в сторону, подальше от мишени.

Андрей прицелился, натянул тетиву до уха, и пустил стрелу. Тетива издала характерный звук. Все обратили свои взоры на мишень. Стрела торчала точно в центре очерченного круга. Послышался второй и третий характерный звук, и две другие пущенные стрелы воткнулись в пень вплотную с первой.

– Ни хрена себе!!! – Воскликнул Леха, широко распахнув в изумлении глаза. – Я такое только в кино про Робина Хорошего видел.

Все стояли с отвисшими челюстями, в немом оцепенении пока четвертая, пятая и шестая стрелы ложились вплотную к первым трем. Причем от шестой стрелы чурбак раскололся ровно пополам и все стрелы, освободившись, упали на траву. Андрей сам смотрел на лук и свои руки с некоторым недоумением.

– Он Робин Гуд, а я Круглый Гуд. – Выдал Андрей, подбоченись и, опершись на лук. Все дружно рассмеялись от такой картинки.

Однако мешок был далеко не опустошен. Алексей продолжил выуживать из него предмет за предметом. Пять, тонкой работы, очень красивых, кинжала, в ножнах, набор метательных ножей, тоже искусно сделанных. В рукоять каждого ножа был вставлен небольшой голубой камень. Пять кольчуг, тонкого плетения, отливали на солнце матовым, серебристо белесым, характерным для титана, цветом. Титановые же поножи, наручи, и шлемы шишаки, были красиво украшены золотой инкрустацией. Три жилета из толстой кожи с нашитыми титановыми бляхами. Одна длинная чешуйчатая броня, была размером годным только для Цветаева, остальные в ней просто утонули бы.

Алексей взял мешок за нижнюю часть и вытряхнул на траву все оставшееся. Пару латных перчаток, кучу кожаных ремней и тесемок, войлочно-кольчужные подшлемники, связку цепочек с непонятными амулетами и пять кожаных подкольчужных рубах.

– Да. Похоже, упорный зимний труд принес весьма неплохие результаты. – Я взял из кучи набор метательных ножей. У меня с детства была страсть к холодному оружию, но такое изобилие вызвало просто щенячий восторг. Вынув один из ножей, я повертел его в руке, проверяя вес и балансировку. Потом, подчиняясь какому-то внутреннему позыву, чувствуя уверенность и бесшабашную удаль, я метнул нож в тоненькую березку, стоящую в шагах двадцати от нас. Нож воткнулся точно в то место, куда я целил и, расщепив тоненький ствол, застрял, упершись рукоятью.

– Отличное оружие! Замечательно сбалансировано. Леха, а зачем ты все это приволок сюда? – Спросил я Светлова, довольного произведенным на нас впечатлением.

– Да, так. Подумал, может пофехтуем, подурачимся малость. Одному все это мерить довольно скучно, а клубный выезд еще не скоро. – Лешка выгреб из мешка последние бронзовые обереги, на сделанных из кожи ремешках.

Мы продолжали копаться в куче взрослых игрушек, когда слегка притихший Светлов продолжил свою речь.

– Мне тут как-то по осени сон приснился. Я, таких, раньше не видел. Очень ясный, и четкий, с массой мелких деталей и подробностей. Я, как проснулся, сразу все записал и зарисовал, а потом все это и наковал. Все рисунки на доспехах, амулетах и оберегах точно такие, как во сне. В том сне все пятеро мы были, и упорно с кем-то сражались. Правда, как будто в далеком прошлом. Я этот сон никак забыть не могу. И справу для нас, для всех изготовил, вот только посох для Мишки не смог. Мишаня в том сне с посохом бегал. Ну, знаете, такие у колдунов бывают. В тот посох камень был вделан. Так вот камень такой я добыл. Это очень редкий горный хрусталь сочно голубого цвета. По случаю я его у одного спелеолога на кольчугу сменял, потом огранил и отполировал. Для этого посоха нужно особенное дерево. Такие деревья у нас не растут. Я все окрестные леса облазил, безрезультатно. – Лешка поднялся и пошел к своей машине. Из-под переднего сиденья он достал ларец красного дерева с латунной оковкой. Внутри, в бархатной тряпице лежал камень. Размером чуть больше кулака, овальной формы, прозрачный, с острыми гранями самоцвет был сочно голубого цвета.

– На, Мишаня, владей. Я его гранил специально для тебя. Не знаю почему, но этот камень принадлежит только тебе. Я это чувствую, но объяснить не смогу. Прими его, как единоправный владелиц.