Ричард Вайнен - Долгий '68

Записи Вальдегрейва конца 1960-х создают впечатление, что он был студентом-радикалом. На самом деле он был амбициозным консервативным политиком. В 1968 году он, занимая пост президента Оксфордского союза, пригласил Квентина Хогга – тори, который терпеть не мог левое движение, – принять участие в дебатах под заголовком «Этому дому не стыдно за Британскую империю» [53] Churchill College, Cambridge, Hailsham archives, HLSM 2/22/17, Waldegrave to Hailsham, 11 June 1968. . В 1970-х Вальдегрейв был членом секретного комитета, который обсуждал пути возможного восстановления «власти правительства». Однажды он спросил у товарищей, насколько легко организовать в Великобритании демонстрации в поддержку существующего режима вроде тех, что устраивали голлисты в Париже в конце мая 1968 года [54] Thatcher Foundation website, 111380, Minutes of the Authority of Government Policy Group, 22 October 1975. . Кроме Вальдегрейва были и другие консерваторы, в некотором смысле сочувствующие 68-му. Джон Скарлетт, ставший впоследствии дипломатом и руководителем британского Объединенного разведывательного комитета, в 1968 году учился в Оксфорде. Как «консерватор, не согласный с американской позицией по поводу войны во Вьетнаме и вместе с тем не испытывающий особого сочувствия к Вьетконгу», он писал в The Times , критикуя «неоправданно жестокие» действия полиции в отношении антивоенных демонстраций, в которых сам участвовал [55] The Times, 20 March 1968. .

Кто-то может возразить, что, рассматривая британских консерваторов в качестве «людей 68-го», мы расширяем это понятие до полной потери смысла. Однако важно помнить, что студенты Лондонской школы экономики, которая была эпицентром британского 1968-го, в том же году выбрали консерватора Питера Уотерстона президентом своего студенческого совета, причем его отношения с радикально настроенными студентами складывались гораздо лучше, чем у предшественника-лейбориста [56] Colin Crouch, The Student Revolt (1970), p. 68. . В целом же в протестах 68-го иногда участвовали и правые. Немецкие студенты, которые поддерживали христианских демократов, устроили свой собственный 68-й, не проявляя какой-либо враждебности по отношению к протестам левых [57] Anna von der Goltz, 'Generations of 68ers: Age-Related Constructions of Identity and Germany's "1968"', Social and Cultural History, 8, 4 (2011), pp. 473–91. . В Италии некоторые праворадикалы совместно со студентами противостояли властям [58] Andrea Mammone, 'The Transnational Reaction to 1968: Neo-Fascist National Fronts and Political Cultures in France and Italy', Contemporary European History, 17, 2 (2008), pp. 213–36. . Правые во Франции (все еще не изжившие горечь от утраты Алжира) заявляли, что все враги де Голля – их друзья. При этом юные голлисты из числа тех, кто всерьез относился к риторике социальных реформ, также сочувствовали протестам 68-го. В начале мая 1968 года член голлистского Прогрессивного фронта (Front du Progrès) повесил на стену фотографию Че Гевары с подписью: «Де Голль такой же бунтарь, как и я» [59] François Audigier, 'Le Malaise des Jeunes Gaullistes en Mai 68', Vingtième Siècle, Revue d'Histoire, 70 (2001), pp. 71–88. . Некоторые консервативные политики – к примеру, тот же Пауэлл в Великобритании или Джордж Уоллес в США, – враждебно относясь к самим протестным акциям, разделяли антисистемный настрой их организаторов.

У 68-го очень много аспектов. Его изучали под столь многочисленными углами зрения, что, работая только с одной гранью, можно с легкостью упустить остальные. Возьмем, например, недавний бум исследований, посвященных религиозным предпосылкам политического радикализма конца 1960-х. Благодаря ему мы узнали, что Том Корнелл, возглавлявший протесты против вьетнамской войны во второй половине 1960-х, так усердно добивался включения антивоенной декларации в итоговые документы Второго Ватиканского собора, что один из епископов назвал его «невидимым членом собора» [60] Penelope Adams Moon, "'Peace on Earth: Peace in Vietnam": The Catholic Peace Fellowship and Antiwar Witness, 1964–1976', Journal of Social History, 36, 4 (2003), pp. 1033–57. ; что французский монах-доминиканец Поль Бланкар помогал Фиделю Кастро составлять речь для заключительной церемонии Культурного конгресса в Гаване в январе 1968 года [61] Robert Gildea, James Mark, Niek Pas, 'European Radicals and the "Third World": Imagined Solidarities and Radical Networks, 1958–73', Cultural and Social History, 8, 4 (2011), pp. 449–71. ; что протестантская церковь во французском Монтрё и вовсе превратилась в политический центр. Однако стоит помнить, что этот процесс был неоднородным [62] Julie Pagis, 'La Politisation d'Engagements Religieux: Retour sur une Matrice de l'Engagement en Mai 68', Revue Française de Science Politique, 60 (2010), pp. 61–89. . Те люди, которые по-прежнему считали себя религиозными, отличались от тех, кто порвал с религиозным воспитанием. Переосмыслившие свою религию – например, католические священники, вступавшие в браки, – отличались от политических радикалов, придерживавшихся прежних религиозных норм. В этом контексте уместно вспомнить монахиню из романа Дэвида Лоджа «Как далеко вы готовы зайти?» ( How Far Can You Go? , 1980), которая, участвуя в антивоенных демонстрациях в Калифорнии, полагает, что кличка «мамочка», которую демонстранты присвоили полицейским, применима и к настоятельнице ее монастыря.

Тем не менее носители религиозного сознания составляли среди «людей 68-го» явное меньшинство. В основном активисты считали себя неверующими – так, заметную роль во Франции и Америке играли секуляризованные евреи, – а некоторые и вовсе выступали против религии. После того как волна протестов пошла на убыль, группа прогрессивных католиков попыталась учредить коммуну нового типа в деревне Кадне, но другие «люди 68-го», жившие по соседству, встретили их с раздражением [63] Jean-Pierre le Goff, La Fin du Village: Une Histoire Française (2012), p. 182. . В любом случае, среди левых было немного религиозных людей, тем более что, реагируя на политический радикализм 1960-х, верующие начали симпатизировать правым [64] Olivier Landron, À la Droite du Christ: Les Catholiques Traditionnels en France depuis le Concile Vatican II, 1965–2015 (2015). . Даже интерес европейцев к восточному мистицизму не всегда говорил о приверженности контркультурным течениям: известно, что Кристмас Хамфрис, самый видный буддист Великобритании, председательствовал на суде над мятежными студентами в 1969 году [65] London, National Archives (NA) CRIM 1/5256, summing up by Humphries in trial of Paul Hoch and others for riot, 20 July 1970. .

Как же тогда определить 68-й? Несомненно, в нем было несколько составляющих: поколенческая – бунт молодых против старых; политическая – бунт против милитаризма, капитализма и господства США; культурная – бунт за утверждение рок-музыки и нового образа жизни. Иногда эти компоненты были взаимосвязанными, а иногда нет. 68-й зачастую подрывал существовавшие структуры или действовал в обход их. Спонтанное было важнее организованного. Массовые митинги и сидячие забастовки заменили формальные собрания. Несанкционированные стачки, захваты заводов и попытки учредить рабочие кооперативы бросали вызов как профсоюзам, так и работодателям. Иногда казалось, что 68-й подрывал сам себя. Движения начала 1970-х, которые боролись за эмансипацию женщин, освобождение геев и лесбиянок, а также организации, обратившиеся к вооруженным методам борьбы, были, как представляется, не только идейным продолжением 68-го, но и отрицанием некоторых его сторон.