Нина Кирпичникова - Тайна княжеского наследства

Танец закончился. Он поклонился и отошел, чтобы пригласить другую. Еще не раз в продолжение бала их взгляды пересекались. И всякий раз он улыбался и подмигивал ей. Ей же было ужасно стыдно, что она допустила такую оплошность. Так хотелось ему все объяснить. Ах, если бы он только пригласил ее снова!

Но по правилам молодые люди не должны танцевать два раза с одной и той же девушкой, нужно все время менять партнерш. Это условие бала было введено начальницей, чтобы избежать возникновения нежелательных привязанностей.

Лизу наперебой приглашали. Но ей больше ни с кем не хотелось танцевать. Молодые люди осыпали ее комплиментами. Она получила две записки: одну – с признанием в любви, а другую – с предложением тайной переписки. (Кстати, обе эти записки она всучила потом двум своим подругам, которые только и мечтали о романах с молодыми людьми. У Катюши ничего не получилось. Однако другая девушка оказалась более удачливой, потому что молодой человек, писавший Лизе записку, не очень хорошо запомнил, как она выглядела, и не заметил подмены).

Бал закончился поздно ночью. Девочки еще долго не могли угомониться, вертелись в кроватях. Лиза же проплакала в подушку до рассвета. А утром поняла, что влюбилась. В этого милого, обаятельного, слегка насмешливого молодого человека. Увы! Он был самым настоящим принцем! И ей оставалось только вздыхать и тайно страдать.

Юная воспитанница Екатерининского института Елизавета Лазарева имела прекрасную репутацию среди подруг и преподавательниц. Все, кто знал Лизу, отмечали ее простоту и искренность в общении. Подруги находили ее очень милой: стройная фигурка, светлые, слегка вьющиеся волосы, голубые глаза, улыбка, словно солнечным лучиком озарявшая ее лицо. Правда, в движениях порой еще проглядывала детская угловатость. Красота ее раскрывалась постепенно, как бутон розы. И сейчас (а бал случился за три недели до ее семнадцатого дня рождения) она далеко еще не была столь ослепительна, как обещала быть в более старшем возрасте. Тем не менее, Лиза излучала обаяние и притягивала к себе.

Разговоры о бале не умолкали еще месяца два. Институтки жили воспоминаниями, мечтами и фантазиями. Девочки только и говорили, что о своих кавалерах, сравнивали, кто из них лучше. Лиза отмалчивалась. Свою тайну она оберегала от всех. И чтобы отвлечься, с головой погрузилась в учебу. Она всегда неплохо училась, а в эти месяцы и вовсе стала одной из первых учениц. Кроме того, ее увлечением было чтение, к которому пристрастил отец. В летние каникулы он знакомил ее с классическими книгами, а также с литературными новинками, которые печатались в журналах. И теперь все свободное время она проводила в чтении, не позволяя себе ни о ком мечтать.

Прошло почти полгода. К именинам государя 17 апреля в Институте готовили спектакль. В назначенный день в зрительном зале сидел император Александр Второй и его семья. Воспитанницы института в самодельных костюмах представляли переработанную для учебных целей комедию Шекспира «Много шума из ничего». Декорации тоже были изготовлены своими руками. По правде говоря, от Шекспира там уже ничего не осталось, кроме разве что имен. Так Лиза играла роль Геро, невинно оклеветанной молодой девушки.

Отыграв свою сцену, Лиза ушла за кулисы и вдруг спохватилась, что не хватает пояса на ее платье. Он остался в дортуаре. Она прикинула, что успеет сбегать за ним до начала следующей своей сцены.

Нужно было пробежать по коридору и подняться по лестнице на третий этаж. Пояс она нашла быстро и понеслась обратно, на бегу прикрепляя его на платье. Спрыгивая с нижних ступенек лестницы, она споткнулась и полетела вниз, прямо на стоящего там офицера, который довольно ловко ее подхватил.

– Осторожнее, барышня! Так и расшибиться недолго! – произнес он.

Девушка подняла голову – это был Николай. Кажется, он тоже ее узнал.

– Ах, здравствуйте, сударыня. Как вы поживаете?

Книксен. Попытка что-то сказать, но голос не слушался.

– Вы спешите на сцену, – догадался он, заметив ее костюм. – Спектакль уже идет, а я, увы, опоздал. Позвольте, я провожу вас.

Они прошли по коридору и вскоре оказались у двери, в которую торопилась войти девушка.

– Могу я узнать ваше имя, сударыня?

– Меня зовут Лиза. Елизавета Александровна Лазарева.

– Благодарю вас, Елизавета Александровна! Был очень рад встрече.

Великий князь поклонился, а Лиза нырнула в закулисье, проклиная себя за робость.

– Я настаиваю, уважаемая Екатерина Владимировна!

– Воля ваша, Александр Васильич! Но я все же очень прошу вас не торопиться и хорошенько обдумать ваше решение. Прервать образование девочки сейчас я считаю неразумным. Всего один год остался до окончания курса! И за это время она могла бы многое еще приобрести, будучи прилежной ученицей. Она делает большие успехи в домоводстве и рисовании.

– Вот именно! В самых ненужных, на мой взгляд, предметах. Я желал бы, чтобы моя дочь больше читала, имела свое суждение обо всем. Она должна больше заниматься совершенствованием своего характера. Быть честной, открытой добру и правде.

– Все это весьма похвально! Но помилуйте, батюшка, ей предстоит жить в реальном мире. Она должна приносить пользу родным и близким. Она должна уметь себя вести в обществе!

– Да, и это тоже.

Александр Васильевич Лазарев умолк.

Разговор этот проходил в кабинете начальницы Екатерининского института через несколько дней после описанных событий. Екатерина Владимировна Родзянко управляла этим учебным заведением уже более тридцати лет – срок небывалый для неустойчивого, полного шатаний девятнадцатого века. Окончив в числе лучших учениц Смольный институт, она была назначена фрейлиной к молодой великой княжне Анне Павловне, а после ее замужества – к императрице. Жизнь при дворе не испортила ее характер. Встретив и полюбив полковника лейб-гвардии Гусарского полка Михаила Петровича Родзянко, она без колебаний отказалась от придворной карьеры ради любимого. Множество испытаний выпало на ее долю. Оставшись вдовой с тремя детьми в разоренном имении, Екатерина Владимировна сумела найти в себе мужество жить и бороться дальше. Предложение занять руководящую должность в институте исходило от императрицы. Добрая слава этой достойной женщины помогла ей в трудный период жизни. В должности начальницы Екатерина Владимировна, как мама, опекала всех – и воспитанниц, и преподавателей.

– Наш институт предоставляет ей возможность совершенствоваться в своем характере, быть дисциплинированной, честной, помогать другим, – начальница уже поняла, что уговорить его не удастся. – Мы очень любим вашу Лизоньку, было бы жаль расстаться с ней. Вы все же подумайте!