Олег Пауллер - Псы войны. Противостояние

– Как они успели его установить!– удивился Бенъярд, меняя обойму в своём «Кольте». Он крикнул своим людям, очень надеясь, что его услышат: – Всем стрелять по пулеметчику!

Бенъярд хорошо видел ноги пулеметчика – очень худые и кривые, в грязных обмотках и очень старался попасть по ним. Однако, характеристики его «Кольта» никак не позволяли взять правильный прицел. В отчаянии он выпустил две или три обоймы в направлении ненавистных обмоток. Вдруг вражеский пулемет затих. Генри увидел, как его противник привстал, упал на бок и покатился по крутому склону, точно зеленый мешок. Он докатился до куста опунций и застрял в нем. Несколько секунд он дёргался, но потом затих. Теперь стреляли только винтовки и «шмайсеры» жандармов. Складывалось впечатление, что кимбисты забыли, что вооружены. Спасаясь от пуль, они бестолково суетились среди каменных глыб, беспомощно прижимались к скалам, цеплялись за колючий кустарник, толпились над обрывистой кручей: некоторые из них сорвались вниз и падали с диким криком, кувыркаясь и подскакивая, словно мячи. Пока добивали отставших, основная группа кимбистов пыталась кратчайшим путем выбраться из смертельного лабиринта скал. Вражеские солдаты по приказу инструктора скатывались с кручи, не разбирая дороги и стремительно разворачивались в цепь, отвечая жандармам редкими выстрелами из винтовок. Стрельба у баррикады послужила для солдат противника, затаившихся на противоположном склоне у опушки, сигналом для перехода к фронтальной атаке. Под прикрытием пулемётного огня повстанцы выскакивали из чащи, палили в куда-то пустоту из винтовок и автоматов, падали, стреляли, вскакивали, бежали вперед и снова бросались на землю. В это самое время к ним присоединилась группа, вырвавшаяся из скал. Инструктор в солнечных очках остановил группу бегущих и пытался вновь погнать их в атаку. Солдаты послушались, залегли и сразу же открыли огонь. Увидев, что противник пытается развернуть фронт со стороны скальной баррикады, Бенъярд связался по уоки-токи с Вижейру и приказал выдвинуть человек пять на фланг противника. Они прибежали через несколько минут и обрушили град пуль на кимбистов, не думая ни об укрытии, ни о боеприпасах. Таким образом, прорвавшееся подразделение противника попалов огненый мешок и быстро откатыватилось на исходные позиции. Будь Бенъярд немного опытней, сохрани хладнокровие, кимбисты были бы полностью уничтожены. Ну а так – им удалось уйти, прикрывшись пулемётным огнём. Хотя пять бойцов закрывали им путь и долгое время вели прицельный огонь вслед, основной части вражеской колонны во главе с инструктором в солнечных очках удалось уйти к подножью перевала. Там они встретили полковника Буассу с уцелевшими бойцами второй и третьей рот.

В какой-то момент боя Бенъярд вновь утратил контроль над собой: им овладел трепет неведомого упоения, он слушал безумные ритмы своего сердца. Из его горла рвались гортанные звуки какого-то дикого, забытого языка: будь он в трезвом уме, они привели бы его в ужас. В этот момент весь окружающий мир во сто крат стал невесомее зёрнышка, слабее колебания гитарной струны. Это была бешенная пляска в кроваво-красных отблесках автоматных выстрелов, не причинявшая боли только ему, одновременно танцмейстеру и плясуну.

– Это джу-джу, – сурово произнёс капрал Пипер. Он наклонился над извивающимся в истерике майором. Прижав его одной рукой к земле, он попытался раскрыть ему веко и посмотреть в глаз. – Сильное джу-джу. Но это его джу-джу!

– Ва-ва-ва, – закричали вокруг. Жандармы признали в Генри носителя Непознанного. Его боялись, ему поклонялись, ему верили даже христиане…

Как это ни странно, но это странное действо вернуло Бенъярда к действительности. С этой минуты, он стал следить за ходомбоя уже как командующий, а не сторонний зритель. Он не только видел, но и чувствовал каждого из своих бойцов, каждого из своих врагов. Он входил в контакт с ними и внушал одним веру в себя, другим – её отсутствие…

Семь носильщиков, девять солдат и один сержант были взяты в плен. Жандармы хладнокровно, как будто это само собой разумелось, дали почувствовать им, что такое месть. Двух пленных так и не удалось спасти, но остальных пленных лейтенанты Вижейру и Кайвоко прикрыли своими телами, в то время как Нис, Эйнекс и большинство жандармов с недоумением смотрели на столь незаслуженное милосердие. Ещё долго Бенъярд и остальные офицеры убеждали разгорячённых боем бойцов в разумности и справедливости своего поступка. Все радовались этому успеху и особенно тому, что его достигли малыми жертвами. После этого на собрании офицеров наметили порядок дежурств на ночь, а всем участникам боя предоставили сутки отдыха: на позициях их заменили бойцы второй линии. Легкораненых сразу же отправили в Ханипу, но пленных повстанцев и носильщиков оставили на перевале: их решили задействовать на восстановительных и строительных работах. Рано утром в Ханипу приехал грузовичок с севера. За его рулём сидел лейтенант Слит. Бенъярд подсел к нему в кабину. В кузов погрузили раненых, пленного лейтенанта и двух охранников. По углам распихали трофеи, и автомашина отправилась в Кларенс. В десять часов утра президенту доложили, что с перевала в Кларенс прибыл грузовик. Он привез хорошие новости: кимбисты атаковали позиции жандармерии, но были отбиты с большими для них потерями. Взято много трофеев и пленных.

– Бенъярда немедленно ко мне! Я хочу знать подробности! – потребовал президент у Куомы.

– Это невозможно, сэр, – ответил мажордом. – Министр свалился как убитый. Он просил дать ему передохнуть хотя бы пару часов. Вчера весь день шёл бой, затем всю ночь подсчитывали потери и трофеи, а утром майор выехал в Кларенс на автомобиле вместе с ранеными. Когда он их доставил в госпиталь, доктор Хааг насильно уложил спать. В полдень он будет как новенький. Хорошо, Кати, свяжи меня с Хейде!

– Да, сэр!

После короткого разговора со старшим инструктором президент решил провести совещание в бывших полицейских казармах и пригласить на него министра Пренка и комиссара Хороса. Затем он вызвал по селектору Кати:

– Мисс Брегма, разыщите мне лейтенанта Слита.

– Он находится в приёмной, господин президент!

– Тогда пригласите его ко мне.

– Одну секунду, сэр.

Дверь открылась и на пороге показался Слит в запылённом офицерском мундире.

– Здравствуй, Гебе, – произнёс президент тихим голосом. – У меня к тебе только один вопрос!

– Да, сэр!

– Ты хочешь стать моим адъютантом?

Кадык рослого негра зашевелился, он вперился удивлённым взглядом в босса и не раздумывая произнёс:

– Да, сэр!

– Тогда скажи мне, пожалуйста, куда делись пошлины за проезд?