Алекс Д - Седьмой круг

– Ты – молодец. Я не перестаю восхищаться отвагой и силой, заложенными в хрупкое женское тело. Иногда мне кажется, что ты ничего не боишься.

Глаза Элизабет Невилл потемнели, и она отвернулась, положив руку с поврежденным запястьем на плотно сомкнутые колени. И, когда она начала говорить, в голосе ее звучали неприкрытые боль и горечь.

– Иногда я вся словно соткана из страхов, Луиза, но я не имею права поддаваться им. Меня никто этому не учил, но я твердо знаю, что покорность судьбе – слабый защитник, если на кон поставлена твоя жизнь. В моих жилах течет кровь двух старых аристократических родов. Они пришли на эту холодную мятежную землю много веков назад и укрепили господство путем интриг и кровавой резни. Наверное, я унаследовала что-то от своих диких нормандских предков. И сейчас я очень боюсь, как и ты, Луиза. Я боюсь, что отец потеряет надежду и не придет за мной. Я уже молчу о своем муже. И боюсь, что граф сказал правду, и Алекс Флетчер знает, где меня искать, но почему-то медлит.

– Лиз, – в глазах Луизы отразилось сожаление, она нежно коснулась спутанных разбросанных по плечам белокурых волос Элизабет.

– Я помню, что обещала тебе помочь. Теперь я просто обязана это сделать. Мы не всегда жили, как дикари. Раньше Ричард и наш отец часто устраивали приемы и балы. Мы выезжали в гости к соседям. У меня остались друзья. В замке Белси, это недалеко отсюда, живет моя подруга Катрин Мидлтон. Ее отец был лучшим другом нашего с Ричардом отца. Никто из людей графа не поможет тебе покинуть замок благополучно, и подкупить их не удастся, они преданы Ричарду, словно собаки. Я напишу Кэтрин, и попрошу ее о помощи. Ее брат сопроводит тебя к отцу. Когда Ричард снова уедет, если, конечно, останется жив, и я организую твой побег.

В глазах Элизабет мелькнула надежда, и она крепко обняла Луизу, не находя слов, чтобы выразить безмерную благодарность. Обе девушки готовы были разрыдаться. Весь смысл произошедшего с ними кошмара, обрушился на обеих одновременно.

И в этот момент с огромной кровати, полностью скрытой от их глаз плотно задернутыми тяжелыми парчовыми шторками, черными мрачными складками, ниспадающими с балдахина, подвешенного к потолку, раздался отчетливый шелестящий звук, словно кто-то откинул одеяло. Девушки испуганно вскочили на ноги, уставившись на постель графа. Элизабет схватила свой кинжал и вытянулась, как струна.

Тонкая белая рука, появившаяся из щели между парчовыми складками, отодвинула полог в сторону, и их изумленному взору предстала совершенно обнаженная девушка с заспанным лицом и распущенными темными волосами.

– Боюсь, милые леди, ваш план не понравится графу. Но, если эта белокурая бестия опустит кинжал, я обещаю молчать, – улыбнулась девица, в которой Элизабет узнала спутницу графа за столом во время пиршества.

– Фу, – облегченно выдохнула она, снова бросая кинжал на скамью. – ну, и напугала ты нас.

– Что происходит? – сообразив, что выглядит неприлично, девица прикрылась шелковой простыней ярко-красного цвета, который удивительно шел к ее бледной коже и черным волосам. – Графу стало скучно, и он пригласил еще девиц?

– Нет, – холодно отрезала Луиза. – Я его сестра, Луиза Чарлтон, а это, – она показала на Лиз. – Элизабет, моя горничная.

– Да. Я ее узнала. Его сиятельство представил вашу горничную, леди Луиза, как баронессу Ридсдейл, – девушка задумчиво разглядывала растрепанных девушек в ночных рубашках, одна из которых была в крови.

– Его сиятельство пошутили, – сухо сказала Элизабет.

– Значит, горничная, – сделала вывод девица, – А я Мадлен Вилар. Я работаю в таверне. Совсем недалеко от замка. Я не совсем понимаю, почему вы в таком виде, и что делаете здесь посреди ночи.

– На замок напали шотландцы, – быстро ответила Лиз. Ее раздражало, что приходиться отчитываться перед шлюхой из таверны.

Глаза Мадлен изумленно округлились.

– Серьезно? Я ничего не слышала.

– Да. Удивительно, что Ричард так быстро подоспел, – согласилась Луиза. – Сейчас внизу настоящий ад.

– Хорошо, что мы здесь, – улыбнулась Мадлен. – Вы, наверное, устали, леди Луиза. Я могу уступить вам постель, а сама лягу возле камина.

– В этом нет нужды. Кровать большая, здесь хватит место целому отряду, что уж говорить о трех хрупких девушках, – улыбнувшись, произнесла добросердечная Луиза Чарлтон.

– У камина буду спать я, – решительно сказала Элизабет.

– Но....

– Луиза, я не могу лечь на шелковые простыни в грязной рубашке. Да, и не стоит снова гневить Мельбурна. Он точно не будет в восторге, увидев меня в своей постели. Не волнуйся. Я постелю циновку и возьму подушку. Если огонь станет угасать, подброшу дров. Так будет разумнее, – рассудительно проговорила Элизабет. – И безопаснее. В первую очередь, для меня.

– Как скажешь. Тебя все равно не переубедить. Да, и у меня совсем не осталось сил. Валюсь с ног от усталости.

Луиза поднялась по ступенькам к постели и опустилась на место, освобожденное для нее Мадлен, которая перебралась на другой край кровати. Взбив пуховую подушку, девушка положила на нее голову. Ее глаза следили за сосредоточенными действиями Элизабет. Бросив несколько поленьев в камин, Лиз расстелила на ковре меховую циновку и бросила в изголовье подушку. Сев на свое импровизированное ложе, она обняла длинными тонкими руками колени, склонив на них голову. Взгляды девушек встретились.

– Я так устала, но, боюсь, что не смогу уснуть, пока не узнаю, чем закончится битва, – сказала Луиза. – А ты, почему не ложишься?

– Ну… моя судьба тоже зависит от исхода битвы, – губы Элизабет дрогнули в улыбке.

– Я тревожусь за Ричарда. Конечно, он – лучший из воинов, и в замке полно вооруженных солдат и рыцарей, я не успокоюсь, пока не увижу его живым.

– Ничего с ним не случится. Ты перенесла сильное потрясение, и должна поспать, – резковато ответила Элизабет. – Я тоже попытаюсь. Мы все равно ничего не сможем изменить, чтобы не случилось. А силы нам обеим пригодятся. Бери пример с Мадлен. Спит, как младенец и в ус не дует.

С этими словами Элизабет Невилл вытянулась на циновке и повернулась лицом к камину. Однако, сон не шел в голову. Приятное тепло обволакивало ноющее тело, а рыжие языки пламени, алчно пожирающие деревянные поленья, завораживали.

Говорят, что человек может бесконечно смотреть, как течет вода и как горит огонь. И это действительно так. Мысли девушки постепенно улетали куда-то далеко. Она не хотела анализировать то, что произошло. Она впервые убила человека, но не чувствовала ни угрызений совести, ни запоздалого испуга, она, вообще, ничего не чувствовала. Пустота звенела в ее голове, запястье болезненно пульсировало, в то время, как мышцы стали постепенно расслабляться. Перед тем, как окончательно пасть в объятия Морфея, девушка крепко сжала спрятанный под подушкой кинжал.