М. Р. Маллоу - Китайский секрет для мистера Форда

– Ничего себе, «неизбежный»! Вы же могли просто не отдать ему ведро! Не хотите, мистер Форд, и не надо, я не настаиваю!

– Чепуха, молодой человек. Он так или иначе должен провести пробы.

– Ну, так настояли бы на своем личном присутствии! Даже нет: провели бы их сами!

– И назавтра же, – профессор покачал головой, – против меня был бы подан иск.

– Но это бред! По какому делу?

– Дел было бы даже два, – Найтли достал из шкафчика коньяк и три рюмки. – Одно – от химика Кукумбера, который заявил бы, что я мошенник и пытался продать его, Кукумбера, лак Форду. Второй иск был бы от мистера N, который занимается торговлей патентами и изобретениями и никакого, замечу, отношения к Форду не не имеет. Этот иск был бы основан на проигранном предыдущем деле. N обвинит меня в мошенничестве и причинении вреда его деловой репутации. Наконец, после всех програнных процессов и разорения все мои долговые обязательства (а их довольно много, опыты – недешевое удовольствие, и еще больше таких обязательств накопиться за время судилищ), окажутся в руках г-на Z. Тоже никакого отношения к Форду не имеющего. Затем Z вступит в права и получит лабораторию, а я отправлюсь в лечебницу для душевнобольных. Кроме того, и этим могут не ограничиться. «Профессор химии попал под трамвай» – нравится вам такой ход событий?

– Нет, – сказал М.Р. Маллоу. – Такой ход событий нам не нравится. Но мне, если уж совсем честно, нравится другое. Профессор, только не обижайтесь, ладно? Я боялся, что вы получите тысяч пятьдесят и не станете после этого с нами разговаривать.

– Хотите сказать, превращусь в свинью? – обиделся Найтли.

– Нет, но когда у людей есть деньги, и, главное, когда они, так сказать, приобщаются к высшим сферам…

– Ну и знатной же сволочью вы меня считаете, юноша! Хотя…

Найтли подал М.Р. рюмку.

– Поймите, голубчик, мне скоро пятьдесят. У меня было достаточно случаев убедиться, как переменчивы бывают обстоятельства. Мне случалось получать деньги и терять их. Возможно, то, о чем вы думаете, и произойдет… когда-нибудь, но, я полагаю, это уже будет результатом старческого слабоумия.

– Да? – в некоторой задумчивости переспросил Джейк.

– Да! – рявкнул профессор, и ткнул себе в грудь, едва не расплескав вино: – Смотрите! Вы видите этот костюм? Это костюм из Парижа. В свое время он стоил мне сорок франков. Я ношу его вот уже почти десять лет. Он напоминает мне о том счастливом времени, когда…

Тут профессор, похоже, вспомнил нечто очень приятное, потому что договаривать не спешил, смотрел куда-то в стену и даже начал улыбаться. Улыбка его была изрядно растерянной.

– Ну, – поторопил Д.Э., которому надоело ждать и костюм которого был куплен совсем не в Париже, – и что?

Профессор вернулся на землю.

– Вот именно, – сказал он. – Именно «ну и что?» У меня есть еще какой-то другой костюм. Люси купила его на распродаже в универмаге… Забыл, как он называется. Мне это неинтересно.

Около полуночи в квартиру позвонили. Компания засиделась, слушая «Любовный напиток» любимого профессором Доницетти и стараясь не думать о том, что Найтли назвал неизбежным риском.

Из гостиной выглянула Люси, оглядела незваных гостей с плечами, как складные дорожные сундуки, и спряталась обратно.

– Эй, старый, – сказал один из двоих, тот, что был пошире, – тебе велено передать, чтобы ты прекратил свои глупости!

И он не без удовольствия повалил старое трюмо ногой.

– Как ты думаешь, Герцог, – спросил Д.Э. Саммерс и щелкнул затвором своего «кольта», – остались еще на свете порядочные люди?

– Конечно, остались, Ланс, – М.Р. щелкнул затвором вслед за компаньоном. – Вон, на профессора посмотри.

– Безобразие! – вскричал Найтли и щелкнул затвором своего «дерринджера». – Я уже немолодой человек! Живу только тем, что приносят мне мои скромные научные познания! Но даже ничтожность моих доходов не принудит меня к таким постыдным и грязным методам, как у этого старого неудачника! Передайте ему: «Мне жаль вас, Алоизиус!»

С этими словами профессор одернул манжеты.

– Я закончил, можете убираться вон.

– Ты что, старый? – поразился тот, что был поуже. – Совсем плохой стал?

В следующие несколько минут прихожая профессора Найтли изрядно пострадала. Большая часть предметов была продырявлена, мебель находилась в большом беспорядке, кубок Оксфордского университета, полученный за победу в соревнованиях по гребле сиротливо перекатывался по полу, дорогая и красивая ваза разлетелась по комнате дождем осколков.

– Запомните, молодые люди, – профессор ногой захлопнул ящик лежащего на боку комода, – у меня широкие связи. Я вас попрошу передать Алоизиусу и это тоже.

– Ну, и у нас, – небрежно добавил Д.Э., запихивая в кубок мокрые цветы взамен разбитой вазы, – связи найдутся. Да, Герцог?

– Точно, – М.Р. прислонил в угол сломанную вешалку. – Не люблю, когда портят мебель.

Найтли высунулся на лестницу.

– Эй, вы! – крикнул он вслед визитерам, покидающим дом быстрыми прогулочным шагом. – Я совсем забыл! Передайте Алоизиусу, чтобы больше не беспокоился! Передайте: он купил мою формулу!

Захлопнув дверь и накинув на нее цепочку, профессор повернулся к компаньонам.

– Мой коллега, – сказал он. – Как, однако, некрасиво: втроем против двоих! Джейк, ваша идея просто поразительно вовремя! Успели буквально в нужный момент! Понимаете, ведь, говоря между нами, очень несложное дело догадаться применить нитроцеллюлозу вместо обычных каменноугольных смол. Я просто убежден, что старый негодяй пришел к похожим результатам!

– Да ладно, – мрачно сказал Д.Э. – Это вы закончили опыты как раз перед нашим приездом.

– Ну-ну, что за панихида, мой мальчик! Еще ничего не проиграно. Вы получите свои комиссионные, откроете ваше дело и, уверяю вас, все будет просто превосходно!

Компаньоны вздохнули.

– Это не комиссионные, – тоже мрачно сказал М.Р. – Это подаяние. А мы не можем от него отказаться.

– Можно подумать, вы бы сами не смогли пойти к Форду и сказать, что у вас есть то, что ему нужно, – добавил Джейк.

Профессор разобрал пистолет и стал его чистить.

– Ошибаетесь, молодые люди. Форд уже не тот человек, к которому можно просто прийти с улицы.

– Ну да, – сказал Дюк. – Теперь можно только прийти к его секретарю и попросить передать: «у меня есть лак, который высыхает за полтора часа». После этого вам даже аудиенции ждать не придется: сам выскочит.

– Глупости, дорогой мой. Я уверен, что мы еще не раз пригодимся друг другу.

В квартире на профессора проторчали неделю: ждали результатов анализа. За это время в лабораторию профессора трижды проникали воры. Один получил по голове рукояткой «кольта» от впечатлительного мистера Саммерса, и был спущен с лестницы. Второму прищемила пальцы Люси, без долгих разговоров захлопнувшая оконную раму.