Владимир Прямицын - Слезы богов

– Но ведь не за этими новостями меня к вам послал Йонг.

За кофе Брейтфус рассказал Карлу о том, что в Германии, на волне укрепления советско-германской дружбы и научного сотрудничества, он занялся координацией усилий двух стран по изучению Арктики. Плечом к плечу полярники двух стран изучали небо, воды и льды полярной шапки планеты. Когда же здоровье стало подводить, Брейтфус уединился в небольшом загородном домике и стал обобщать для будущих поколений опыт полярных экспедиций.

– Посмотрите вокруг, Карл, на этих стеллажах – сведения о сотнях экспедиций. В этих бумагах – ценнейшие сведения. Я хочу свести все это в единый труд. Чувствую… Нет, знаю, что не успею. И тем не менее. Пока жив, хочу успеть как можно больше.

Карл понял, почему наставник свел его с Брейтфусом. На всем свете не было человека, знавшего о полярных экспедициях больше него, и эти сведения имели для Карла жизненную важность. Молодой и старый ученый разговаривали до утра. Брейтфус то и дело доставал с полки нужную папку, чтобы прочесть гостю уместную строку или подкрепить свое высказывание фотографией. Карл покинул загородный домик старика Брейтфуса со смешанными чувствами. С одной стороны, в беседах с Шульце и Брейтфусом он получил бесценные сведения. Обладая такими знаниями, он избежит множества ошибок, не наступит на грабли, на которые до него уже наступили, использует оставшееся время самым правильным образом. С другой стороны, чем больше он узнавал о предстоящей зимовке в Арктике, тем больше волновался: справится ли?

В один из последних дней на немецкой земле Карл пригласил Марту на романтический ужин. То, что последний перед отъездом в длительную командировку ужин проходил не в ресторане, а на квартире у молодого офицера, предполагало, что он должен завершиться сексом. Принимая приглашение на вечер в таком формате, женщина как бы подтверждает свою готовность к такому развитию событий. Если нет, стоит вежливо отказаться. Все ведь взрослые. Карл прекрасно знал, как работают эти простые правила жизни. Не одна красотка, придя в эти стены на романтический ужин, оставалась до утра. Марта не отказалась от приглашения и, по мнению Карла, сама того не ведая, была уже практически в его постели. Хозяин холостяцкой квартиры, не искушенный в приготовлении блюд, заказал их в ближайшем ресторане. Дома ему оставалось лишь прибраться, сервировать стол, разогреть блюда и открыть вино. По просьбе гостьи мужчина надел военную форму. Марта пришла на ужин в красивом платье. Нижний край платья едва скрывал колени, открытые плечи и волнующее декольте гармонично дополняли ее образ невинной простушки. Этой напускной невинностью она и покоряла сердца мужчин. Вот и сейчас решила использовать проверенный козырь.

Когда раздался звонок в дверь, Карл отворил и не смог отвести глаз от открывшегося ему великолепия. Он принял у гостьи зонтик, под ручку проводил ее к столу, попутно говоря какие-то формальные любезности, а в голове крутилась одна мысль: «Сегодня ты будешь моей!» Свет в комнате был приглушен, а свечи на столе задавали вечеру удивительно романтический тон. Карл блистал знаниями, много шутил, провозглашал витиеватые тосты. Марта без устали хохотала, стреляла в кавалера озорными глазами, рассматривала военную форму, элегантно сидевшую на мужчине напротив. Удивительно, что парочка много говорила об аэрологии. Оба были увлечены своей профессией и с удовольствием общались о том, что на других людей навевает тоску. Пару раз за вечер дама удалялась попудрить носик. Карл провожал ее взглядом, едва сдерживая свой восторг. Его распирало от предвкушения – лучшая из женщин вот-вот окажется в его объятиях.

– Спасибо за чудесный вечер, Карл, – сказала Марта, когда стрелки часов стали подгонять молодую девушку домой, – я получила большое удовольствие от общения с умным человеком и элегантным мужчиной. Мне пора домой.

Карл принял слова гостьи за кокетство. Бывают же такие девушки, которым непременно надо изобразить невинность, предпринять попытку уйти и быть счастливо остановленными властной рукой мужчины. Он взял Марту за руку, прижал к себе и приобнял второй рукой за талию.

– Удовольствие от общения с умным мужчиной может быть еще большим, – эта фраза Карла исключала всяческую двусмысленность. Мужчина предлагал женщине близость, и на это предложение надо было что-то отвечать. Марта высвободилась из объятий кавалера и под его недоуменным взглядом заспешила к выходу. Задержавшись в дверном проеме, она с видимым волнением сказала:

– Карл, ты славный и очень мне нравишься. Но… я пока не готова!

Девушка выбежала на лестничную клетку, не позволив себя проводить. Карл же так и стоял в коридоре, размышляя над тем, что произошло. Недоумение сменилось обидой, а обида – злостью.

– Не готова – не приходи! Дура! – рявкнул он, сняв, наконец, китель, и вернувшись за стол. Карл допил все вино, что стояло на столе. Не удовлетворившись, достал из бара початую бутылку коньяка и принялся ее опустошать, снова и снова прокручивая в голове диалоги минувшего застолья. Может, что-то не то сказал? Может, что-то не то сделал?

– А ну тебя! Сколько вас еще таких будет. А я один. И у меня впереди важное дело!

С этими словами лейтенант переместился со стула на маленький диванчик и, не снимая военных брюк, уснул в неудобной позе.

Через несколько дней Карл улетал военным самолетом в Нарвик. С собой он вез несколько объемных фанерных ящиков с аппаратурой, необходимыми материалами и имуществом для зимовки. Его провожали на аэродроме капитан 2 ранга Йонг и обер-лейтенант Шульце. Прощание было омрачено новостью, пришедшей накануне. Советский самолет-разведчик обнаружил немецкую станцию в Деревянной бухте. По его наводке в бухту вошел эскадренный миноносец. Высадившийся десант разрушил станцию. Один из зимовщиков погиб в перестрелке, а второй попал в плен. Последнее было особенно плохо, ведь оба зимовщика были в курсе планов Кригсмарине организовать наблюдательные станции на маршруте движения союзнических конвоев.

За учебой прошло полгода, и, хотя на улицах Мурманска все еще большими сугробами лежал снег, световой день уже был соизмерим с ночью. Гораздо медленнее, чем в средней полосе, но все же неминуемо, на город надвигалась весна. Жители заполярной столицы радовались, но в полной мере радоваться жизни мешали немецкие бомбардировки, случавшиеся почти каждый день. В большом городе было всего одно настоящее бомбоубежище, построенное по всем правилам. Оно размещалось в центральной части города и в период авианалетов принимало под свои своды всех, кто успел добежать до падения первых бомб. Это была мизерная часть мурманчан, оказавшихся в соответствующий момент поблизости. Для укрытия от воздушной угрозы при каждом предприятии и в каждом жилом квартале жители города построили сотни сооружений разной степени надежности. Это были и перекрытые железнодорожными шпалами щели, и укрепленные арматурой землянки. Для укрытия от неприятельских бомб использовались подвалы немногочисленных каменных и кирпичных домов.