Максим Алексашин - Врата Кавказа

Мы, егеря, действуем, как правило, во флангах, отдавая фронт мушкетёрам, поэтому от нашего умения перестраиваться зависит обеспеченность этих самых уязвимых флангов. Сейчас займёмся перестроением и навыками стрельбы, а после перейдём к упражнениям по прицельной стрельбе. Сержант Лисаневич, возьмите свой штуцер и не забудьте пометить его – отныне это ваше именное оружие. По моей команде «врассыпную» разомкнуть строй и рассеяться по полю, содержа в подкрепление рассыпанным некоторое число оставшихся в сомкнутом фронте. Оружие заряжать в положении лёжа.

Не успел Верёвкин отдать приказ, как всё пришло в движение. Все построения происходили беглым шагом. Рассыпались также мгновенно, в одну шеренгу, как после смыкали строй. Батальоном, в который попал Лисаневич, командовал майор Карягин. Вначале командир бесцеремонно таскал Лисаневича за собой за ворот куртки, на ходу указывая его положение в строю и помогая сориентироваться в обстановке. После, когда Лисаневич вошёл в ритм учений, Карягин перепоручил юношу его другу Котляревскому, который ни на шаг не отставал от своего командира, и со стороны могло показаться, что Котляревский служил адъютантом Карягина. Впрочем, на этих учениях у героя Анапы в лице Лисаневича стало на одного «адъютанта» больше.

Весь день до самой ночи егеря постигали суворовскую науку побеждать. Казалось, Верёвкин просто издевается над ними, заставляя лежать недвижно в небольших кустах по несколько часов. Лисаневич и Котляревский недоумённо переглядывались, и только распростёртый в грязной канавке рядом с ними майор Карягин своей неподвижностью убедительно доказывал правильность их действий.

– Наше дело – скифская война! – методично и спокойно объяснял им после Верёвкин. – Нам самим Богом предписано действовать в лесах, где мы сильны рассыпным строем. В амбускадах [26] Засадах. лежать надо тихо и хранить молчание, всегда имея перед собой патрули пешие впереди и по сторонам, неожиданно атаковать неприятеля с тыла, когда он вовсе бдительность потерял!

Как и обещал Верёвкин, с самого утра следующего дня начались стрельбы.

– Заряжай проворно, смело и с цельным прикладом стреляй! – на построении методично объяснял Карягин своим подопечным премудрости егерской службы. – Не пали почём зря! Помни, именно твой первый выстрел должен остановить противника, второй – замешкать его, а третий – обратить в бегство. Турки нас зовут «лёгкими бестиями». Знаете, почему? За лёгкость и скорость нашего манёвра. Мы – лёгкая пехота. У нас облегчено всё – мундир, оружие, – поэтому мы имеем возможность опережать противника в атаках и успеваем сделать лишний выстрел в обороне и два сверх мушкетёрских – в атаке. Положение кавказской земли таковое, что в случае военных операций пользоваться преимуществами лёгкой конницы, которая здесь есть единственным войском, совсем невозможно. Земля сия, состоящая из великих каменных гор, узких проходов и больших лесов, способна подчиниться только лёгкой и способнейшей пехоте.

Карягин подозвал шесть человек рядовых и выстроил их в двадцати шагах друг от друга. Невдалеке виднелся чёрный щит размером с человеческий рост.

– Там, – Карягин указал на щит, – ваш противник. Мушкетёрам выставляют мишень на сто шагов. Вы егеря, и посему я отдалил мишень на сто пятьдесят шагов. Вы должны сделать залп. Шесть пуль я должен вынуть из щита.

По команде Карягина солдаты произвели дружный залп. Котляревский, которого по случаю посадили в седло, поскакал к мишени за результатом. Вернувшись, сержант выпалил, растопырив ладонь:

– Пять!

– Неплохо! – похвалил подчинённых Карягин. – Не знаю, кто промахнулся, но задача всем прочистить ружья и тренироваться с прикладыванием.

Из строя вышла следующая шестёрка. Встав на колено, вскинув по команде ружья и прицелившись, солдаты уже готовы были грянуть единым выстрелом, как вдруг чёрный силуэт мишени пришёл в движение. «Залп!» – рявкнул Карягин. Ружья чихнули вразнобой.

Подъехав к мишени, Паша Котляревский обнаружил интересное сооружение. Между деревьев была натянута верёвка, к которой и был подвешен щит-мишень. Стоявший поодаль егерь быстро тянул вторую верёвку, привязанную к мишени, отчего та начинала передвигаться.

«Одно попадание!» – доложил вернувшийся с осмотра мишени Котляревский. Напротив него в седые усы усмехался Гаврила Сидоров. Это его пуля безошибочно поразила мишень. В отличие от молодых солдат, он хорошо знал все хитрости своего командира и был готов к ним.

– Берите с Сёмыча пример! – похвалил старого солдата Карягин. – Его пуля, уверен! Егерь должен быть готов к любым неожиданностям. Отныне стрелять будем только по движущимся мишеням.

Переведя взгляд на Лисаневича и Котляревского, Карягин продолжил:

– Вы, сержанты, возьмите команду солдат с инструментом и к завтрашнему дню насыпьте-ка с той стороны мишени земляной вал. Свинец – он не горох, в землю вгонишь – не вырастет. Будем добывать из вала отстрелянные пули и переплавлять их в новые. Отныне солдат должен стрелять только из своего ружья, чтобы изучить его особенности.

Пока Карягин занимался стрелковой подготовкой, за спиной у него Верёвкин принимал пополнение из рекрутов. Прежде всего, подполковник стремился придать им смелый, военный вид:

– Головы вниз не опускать, стоять станом прямо и всегда грудь вон, брюхо в себя, колени вытягивать, а носки врозь! Каблуки сомкнуто в прямоугольник держать, глядеть бодро и осанисто, говорить со всякой особою, и со мною особенно, смело. Когда он о чём спрашивает – отзываться громко, ногами не преступать, коленей не гнуть! Отступать от подлого виду и речей крестьянских. Вы – слава и гордость России, лучшие её сыны! Вы – русские солдаты!

Дотошный Верёвкин до ночи учил новоиспечённых солдат поворачиваться на месте. Сперва поодиночке, затем – вшестером, а после – шеренгой и тремя шеренгами. Поставив новобранцев через одного между старыми солдатами, их учили маршировать прямым и «косым» шагом, снимать шляпу, поворачиваться и ходить с оружием. Далее следовали премудрости заряжания и прикладывания поодиночке и в строю, стоя и с колена. Лишь после этого молодые солдаты попадали в руки Карягина и допускались к учебной стрельбе.

Свободные от занятий дни, которые выпадали при непогоде, у егерей уходили на добычу дичи в окрестностях. Карягин, Верёвкин, Лазарев – все любили это занятие и поясняли подчинённым необходимость охотничьих навыков:

– И это наше дело – дело егерей! Мы не должны ждать, когда повар нам щи сварит. Наша служба необычна, и питаемся мы тоже необычно. Оторванные от тылов, мы должны уметь обеспечить не только себя, но и другие пехотные и артиллерийские подразделения.