Олег Борисенко - Звезды над урманом

Ибрагим вспомнил далекое детство. Улус на берегу реки Яман, впадающая в могучий Эртыс. Нападение кучумцев на их улус. Отца, который его, семилетнего мальчика, бросил в лодку и отпихнул ее ногой от берега.

Припомнил, как, вернувшись, увидел вырезанных людьми хана Кучума жителей улуса и как, добравшись до уже павшего Казанского ханства, оказался в русском стане стрельцов и боярских дружин. Как боярин Пашков подобрал его, объявил сыном боярским. Вспомнил, как при целовании креста на крещении Ибрагима он тихо шептал: «Будь здрав, Кучум, живи долго, не болей, смотри не помри, пока Ибрашка не вырастет и не найдет тебя».

Из раздумий его вывел легкий толчок в спину. Это Угор его предупредил о приближении стада. Приняв от вогула дымящийся фитиль, Ибрагим приготовился к выстрелу.

Макушки тоненьких берез и осин закачались в разные стороны, и на поляну вылетело стадо лосей. Впереди несся самец с огромными рогами.

Грянул выстрел. Облако порохового дыма заволокло обзор. Послышались приближаемые звуки дубинок и бубнов.

Дым рассеялся, и Ибрагим, тяжело вздохнув, присел на корягу.

Убитого лося на поляне не было.

– Кажись, промахнулся, – разочарованно промямлил он.

Прибежавшие загонщики, покачав головами, остановились.

Но опытные следопыты вместе с Угором быстро осмотрели кусты и тропу.

– Кровь! – крикнул Угор.

И все, собравшись вокруг татарина, присели на корточки.

– Коли кровь, догонять нужно! – воскликнул Ибрагим.

– Догонять будешь, пугать будешь, долго идти будешь, однако. А догонять не станешь, мало идти будешь, он сам ляжет, поэтому собак мы не берем, когда на лося ходим. Угонят его, а тащить назад нам, – тронув его за плечо, пояснил старый вогул.

Отдохнув около часа, охотники поднялись и пошли по следу. Крови на тропе становилось все больше и больше.

После двухчасового преследования охотники наткнулись на самца, который лежал в мелком осиннике без признаков жизни. Пуля калибром с яйцо горлицы пробила сбоку животному грудь, сломала ребро, прошла сквозь легкие и, перебив множество кровеносных сосудов, вышла навылет, образовав огромную рваную рану.

Изумлению и восторгу вогулов не было границ. Охота стрелами и копьями давала, конечно, результат, но раненого зверя приходилось искать сутками, пока он не изойдет кровью и не ляжет.

– Слава белому князю! – заревел Угор. – Кто будет ему другом, тот получит в подарок огненное копье! А супротив него пойдет, копье его убьет, как лося!

– Слава! Слава! – подхватили вогулы.

ДВОРЕЦ КУЧУМА

– Господин, тебя срочно вызывает великий хан, – поклонившись, доложил начальник стражи.

Маметкул кивнул головой:

– Передай великому хану: я иду.

– Вчера ночью мне привиделся сон, Маметкул, – дождавшись, когда племянник сядет напротив и слуга нальет ему чай в пиалу, сообщил Кучум, – в мои покои ныне вошел старец в белых одеждах, с седыми усами и бородой. Он присел на подушки и произнес: “Здрав будь, великий хан. Завтра придет к тебе твой соглядатай и расскажет, что урусы строят корабли и сбирают дружину супротив тебя. Но не верь словам обманутого хабарчи. Царь Иван затеял великую хитрость. Хочет рать казачью пустить в поход по Каме-реке до крепости, в честь царицы названной, на Волге. Да волоком переправив челны на Дон, покорить крепость Азов. А чтобы ранее никто не проведал замысел сей, велел слухи разносить, что идут казаки за камень тебя бить.

– Я дергал шнурок, – продолжал Кучум-хан, – но стража спала. Спала и ученая гюрза, которая стережет мой сон. Я не мог произнести ни единого слова. Язык мой окаменел.

Старец отпил чай из своей пиалы и продолжал:

– После моего ухода ты увидишь вещий сон про Китайскую стену, и тебе потом принимать решение. Но прежде чем на что-либо решиться, подумай, посоветуйся с мудрецами и звездочетами. Можешь и про меня рассказать, и сон вещий поведай своим толмачам, из него они узнают истину. А в подтверждение моих слов завтра ночью пойдет лед на Эртысе. Не опасайся нападения со стороны Руси, зри на восток.

Маметкул посмотрел на пиалу, которая стояла на ковре, и подумал: не тронулся ли умом великий хан?

– После старец исчез, – продолжал великий хан, – и я увидал Великую Китайскую стену, которую видел, когда я еще маленьким мальчиком с дедушкой был в Китае. И я не узнал сию стену. Она была без бойниц, и не стена это была вовсе, а дорога, по которой тащили корабли волоком к морю множество рабов. Когда же пригляделся я, то не было у рабов надсмотрщиков, и не стегал их бичом никто. Распевая песни, тащили они, улыбаясь, корабли по дороге каменной. И одежды были на них урусов.

Когда же проснулся я, мне доложили, что вернулся Кутатай из-за камня и желает доложить о разведанных им сведениях. Доложил он, что в русском стане готовят восемьдесят кораблей и сбирают войско в поход на Сибирь.

– Что это было? Растолкуй нам с Маметкулом, достопочтенный звездочет Салим! Какое решение принять мне? – обратился к увещевателю снов Кучум.

– О Великий хан! Лед тронулся! – доложил вошедший визирь, которому было поручено проверить слова старца.

***

СЕВЕРНЫЙ КАЗАХСТАН

Никита подошел к старцу.

– Ты чаво это, отче? Не помри, как Вторак.

Гостомысл очнулся, обвел взглядом своды пещеры и произнес:

– Не хотел я тебя, молодого, посылать к Кучуму, не поверил бы он тебе. Пришлось мне самому идтить на риск. Ходил. Нить жизненную по дороге рубили мою, изворачивался я. Аблай меч тот поднял, предатель он. Валихану потребно передать сие. А Кучум, кажись, поверил мне. Пойдет походом на Русь, уведет часть войска. И тогда будет русской рати легче в боях. Да и пока летал я по нити жизни, увидал предвидение: зарежет его дальний родственник Ибрагим, один оставшийся от рода Исенбая. Шагает Ибрагим нынче по стороне урманной, несет на груди крест греческий. Убьет он Кучума, знаю. Но на это нужны долгие годы.

А теперича постели мне, Никитушко, спать хочу, устал я, еле молвлю, – прошептал Гостомысл, заваливаясь на бок.

Никита, оглянувшись, вытащил из-под своей рубахи крестик.

Трижды поцеловав его, прошептал:

– Боже, спаси и сохрани, аж и сам я боюсь предвещания си, но ужо не свернуть мне. Поди, точно нужон я для решения судьбы земли русской, а то бы как я из плену убег бы? Чародейство это.

Угор с Ибрагимом по протокам добрались до русла Оби. По великой сибирской реке шел ледоход. Огромные льдины, наползая друг на друга, с шумом и треском двигались к Северному Ледовитому океану.

– Руби ивняк, Ибрашка, шалаш будем строить. Пока лед не пройдет, не сможем мы плыть далее, – распорядился вогул.

Путники вытащили лодку на берег, развели костер и принялись строить временное жилище. Солнце припекало, разогретые работой, они сняли верхнюю одежду.